— Мне кажется странным, — сказал Хинцельман, продолжая начавшийся еще в стенах Сената разговор, — что, как заверяют военные, наша техника способна на равных противостоять агрессору. Вы же сами, Джеймс, говорили мне об этом.
— Я выразился не совсем так, — покачал головой конгрессмен, в прошлом генерал ВВС. — Как известно, потенциально мы можем бороться с инопланетянами. Яркий пример тому — их сбитые летательные аппараты, пусть и немногочисленные. Вот только возможно это лишь при использовании новых, экспериментальных видов техники и вооружений, а их у нас очень мало. Если бы резко увеличить разработки нового оружия, в частности самолетов…
Хинцельман, подняв руку, перебил конгрессмена:
— Извините, это мы уже слышали. «Дайте достаточно денег военным, и мы свернем шею кому угодно…» Но вы сперва должны показать эффективность ваших экспериментальных образцов. Продемонстрируйте, что может ваш хваленый гиперзвуковик X-57, — сбейте или захватите пару кораблей противника!
— Ручаюсь головой и креслом в Конгрессе, — улыбнулся бывший генерал, — это станет вполне возможным, как только обе палаты одобрят такую операцию. Надо только, чтобы кто-нибудь выступил с такой инициативой. Ведь захваченные военные базы каким-то образом патрулируются или снабжаются с помощью кораблей пришельцев.
— Действительно, — поддержал конгрессмена один из сидевших за столом сенаторов, — можно организовать совместную группу по данному вопросу. Пора сделать что-то реальное.
— Я готов вынести этот вопрос на завтрашнее закрытое заседание Сената. Давайте выпьем за это начинание, надеюсь, не последнее, — произнес тост Хинцельман.
Выходя поздно вечером из клуба, Хинцельман в прямом смысле слова потирал руки. Как он ловко направил разговор в нужное ему русло! Главное — в ближайшее время застолбить это на заседании Сената и не забыть провести предварительные беседы с некоторыми влиятельными людьми. А тогда он имеет все шансы возглавить подспудно набирающее силу течение «ястребов». И что бы там ни случилось потом, на заработанные деньги вполне можно успеть устроить себе и своей семье безбедную жизнь на все оставшееся время — даже на тот случай, если всем землянам промоют мозги. Ведь и с измененной психикой лучше жить в комфортных условиях.
Клубы табачного дыма слоями висели на кухне, их источником служила пепельница со множеством окурков, которую периодически пополняли два пожилых человека.
— Вот ты мне скажи, Макарыч, — тряся кулаком, гневно вопрошал один из них, полноватый, с седой бородкой, — что мы делать-то будем? Я лично, кроме как получать оружейный плутоний, ничего делать не умею. А теперь что? Огород копать?
И все из-за этих пришельцев, мать их за ногу!
Худой и высокий Макарыч задумчиво кивал, теребя нижнюю губу. Он также занимался очисткой оружейного плутония в одном из секретных объектов, который теперь был захвачен пришельцами.
— Рано ты нас в дачники записываешь, Сан Саныч, — ответил Макарыч. — Думаешь, кто будет заниматься технологиями, которые нам пришельцы дадут? Бизнесмены эти, которые десять классов не закончили? Или политики, которые не знают, почему лампочка горит? Нет! Нас, ученых да инженеров, и попросят. Может, к нам даже больше уважения будет, чем сейчас. А ты заладил: огород, огород…
— Уговорил! И тогда мы еще подумаем, — важно заметил Сан Саныч, — заниматься этим или нет. Или пусть зарплату приличную назначат, побольше нынешней. А то как ковать щит страны — так вперед, а как платить — так бюджет маленький.
— Ну, — подвел итог Макарыч, — тогда давай выпьем за повышение будущей зарплаты.
— Давай за нее.
Выпив, товарищи основательно закусили, так как самогон был весьма крепок и шибал в голову. Макарыч делал его раз в год, обязательно ранней весной, добавляя в брагу березовый сок. Всем своим знакомым он пояснял, что самогон на березовом соку выводит радионуклиды и пить его надо раз в пять дней как лекарство. Поэтому основная проблема Макарыча заключалась в том, что запасы «лекарства» кончались задолго до наступления следующей весны.
— Сан Саныч, а что ты делал, когда узнал про пришельцев?
— Я сперва испугался очень, — отвечал гость. — Только началась вся эта заваруха — все, думаю, «белый пушной полярный зверек» всем пришел, изведут нас под корень. Как врежут сейчас каким-нибудь излучением по городку — ясно же, что раз он рядом с объектом, то живут тут в основном те, кто на объекте работает. Жена и дети не боятся, а я никак отделаться не мог от мысли, что прилетит этакая хрень типа той, что Петропавловку в Питере протаранила, а потом самоликвиднулась, да шибанет по городу черт его знает чем — и хана нам всем.
И ничего я с этими мыслями поделать не мог, первобытный страх какой-то.
— Ну, ты даешь, — удивился Макарыч, — не ожидал от тебя. А я сразу кинулся в Сбербанк деньги снимать, хотел на все продуктов накупить. В магазин пришел, взял сумку тушенки, соль, спички, до сих пор в кладовке все лежит.
— Да, дела… Ну давай еще, что ли, по одной.
Макарыч с сомнением посмотрел на пустую бутылку. Начинать следующую не очень хотелось, лимит на эту неделю был уже исчерпан.
— Кто знает, может, до следующей весны и не доживем, — словно читая его мысли, глубокомысленно заметил Сан Саныч.
— Не знаю, как ты, а я умирать не собираюсь, так что не буду новую начинать. Да и расходиться пора, поздно уже.
Боб Арчер прослужил в морской пехоте три с лишним года. Укрепляя демократию, он успел побывать и в песках Ирака, устанавливая новый порядок, и в джунглях Колумбии, уничтожая плантации наркобаронов. Все это время он верил, что Америка — самая демократическая страна, американская морская пехота — самая способная в том плане, чтобы кому угодно вырвать гланды через задний проход, а гомосексуализм — вредная болезнь, которую надо лечить, причем даже принудительно.
И вот теперь появились какие-то пришельцы, которые всем надрали задницу, а сами остались почти невредимы. Поразительная наглость!
Попивая «Будвайзер», Боб смотрел ставший уже привычным экстренный выпуск новостей, в котором очередной высокопоставленный политик пространно рассуждал о Нашествии.
Боб с раздражением выключил телевизор и смял пустую банку.
— Чертовы политиканы, — со злостью прошипел он, обращаясь к жене, — если бы у власти были военные, мы бы в два счета разобрались и с пришельцами, и с китайцами, и со всеми!
Ну да ничего, если правительство не может защитить граждан, то они сами должны защищаться. В конце концов, у них свободная страна. С этой мыслью он бросил деформированную банку в мусорное ведро и пошел наверх готовиться ко сну.
