И где-то между ними горела голубая точка, от взгляда на которую теплело на душе… Хорошо, когда есть дом.
И пусть он истощен и перенаселен; пусть там почти не осталось нефти, а питьевая вода на вес золота.
Пусть он очень далеко.
Но пока он там, есть куда возвращаться.
Хотя бы в мыслях.
Нельсона развезло с одной пинты пива. Но вместо привычной депрессии — "Сказочники! Этот из-за них я потерял здоровье и семь лет жизни! Всё торчу здесь, торчу — а зачем?" — Нельсон пришел в состояние упрямой уверенности:
— А я говорю, нам должно повезти! Не может такого быть, чтоб за зря мы тут столько лет облучались! Мы с тобой им еще покажем… Мы еще такое найдем, что они забудут про всех этих Гарденасов…
Как археологам Земли в свое время не давали покоя лавры раскопавшего Трою Шлимана, так и искателей удачи на Марсе вдохновляла история старателя-мексиканца Гарденаса, наткнувшегося на Цитадель. Первое целое сооружение, явно не являющееся случайным созданием природы. И пусть суровые песчаные бури за долгие тысячелетия изъели камень — это не имело никакого значения. Главное, что на Марсе всё-таки существовала цивилизация!
— Везунчик, — с завистью говорили старатели, упуская из виду тот факт, что Гарденас восемь долгих марсианских лет без устали подставлялся ионо-излучению Марса на Сабейских землях, прежде чем ему "повезло".
— А если не найдем? — приподнял брови Стас.
— Значит, когда-нибудь наберемся смелости и плюнем на старательство. Наймемся на урановые залежи или в концерн. Будем получать стабильную зарплату… Станем благоустраивать планету для будущих поколений.
Если бы не пьяные нотки в голосе, фраза прозвучала бы почти иронично.
Все понимали, что здесь, на Марсе, жить, а не существовать, станут очень нескоро. Однако, жертвовать собой ради блага будущих поколений был готов далеко не каждый.
Зато каждый стремился урвать себе на кусочек жизни. Урвать — и увезти с собой, домой, на Землю.
Только вот урвать так запросто не получалось.
С Земли марсианские зарплаты казались Стасу огромными. На такую можно и свадьбу с Лилей сыграть, и жильё купить, и даже лицензию на детей. Поработаешь годик-другой, вернешься обратно — и всё, сможешь враз приобрести себе ту базу, которую на Земле будешь строить всю жизнь.
Лишь прилетев на Марс, Стас узнал, что почти все деньги там и остаются. Один только налог на воздух съедает больше половины дохода. Постоянный заработок — если пашешь на концерны. Поработаешь годик-другой с их автоматами — и всё, больше жить не хочется, будто сам превращаешься в автомат — ни желаний, ни сил. А если сам, старателем-одиночкой, в надежде отыскать сокровище — и того хуже. Раскопать что-то ценное удается крайне редко; тектонические колодцы или гейзеры покупают по бросовой цене; залежи полезных минералов попадаются редко, останки прежних цивилизация — никогда.
С какой стороны не посмотри — выгоды нигде нет. Лучше не тратить понапрасну время и возвращаться обратно.
Об этом говорил каждый старатель, год за годом оставаясь на Марсе.
Об этом умалчивал Стас — в каждом письме Лиле.
Во всех семи отправленных письмах.
***
Истертое на руках напыление почти не закрывало кожу, но потратить деньги на новый скафандр-напыление Стас был не готов; за долгие годы он привык экономить на всем, включая здоровье, ради того, чтобы отложить побольше.
Однако, именно истертый скафандр сослужил ему добрую службу; фонарь, лучом которого Стас безразлично пошарил в глубине очередного, похожего на сотни уже виденных, кратера, выскользнул из потных ладоней.
— Полезешь? — осведомился Нельсон, уныло проследив за полетом кругляша искусственного света в пыльную темноту.
— Полезу, — вздохнул Стас, берясь за смотанный трос. — Иначе придется новый покупать.
А новый фонарь — это новые расходы. Еще несколько лишних дней на Марсе.
Ноги погрузились в кремнезем почти по колено. С трудом сделав шаг вперед, Стас наклонился, протянул руку к фонарю — и вздрогнул от донесшегося до него сверху крика:
— Сзади!
Обернулся — и в первый момент не сообразил, о чем речь. Только потом увидел, что углубление, оставленное в песке ногой, становится всё глубже. Песок утекал, словно в воронку.
Будто завороженный, Стас неотрывно смотрел, как воронка ширилась и росла, и как проступали из-под утекающего песка одна за другой ступени…
В себя Стас пришел только тогда, когда спустившийся вниз Нельсон сгреб его в охапку и заорал прямо в ухо:
— Мы богаты!.. Я же говорил, нам должно было повезти!.. Мы! Богаты!
— Богаты, — согласился Стас, не отрывая глаз от появляющихся из-под песка все новых и новых ступеней.
— Надо вызывать… Сообщать…
— А как?
— Не знаю! Но надо сообщать. И скорее… Или — нет, надо подождать. Надо посмотреть, куда приведет лестница.
— Надо, — кивнул Стас.
— Эй, ты чего? — потряс его за плечо напарник, удивленный односложными ответами.
Стас не мог объяснить своего оцепенения. Он так долго ждал этого момента, так часто представлял его себе, что когда заветный миг, наконец, настал, Стас никак не мог поверить в реальность происходящего. В то, что мечта совсем близка к исполнению.
Лестница закончилась через четырнадцать ступеней, и прыгающий свет фонарей выхватил низкое, но довольно просторное помещение. Вековая пыль, потревоженная стекшим на пол кремнеземом, стояла столбом, не позволяя разглядеть детали.
— Дождемся, когда пыль осядет, — предложил Стас и уселся на нижнюю ступень.
У Нельсона сил на спокойное ожидание не было. Он достал камеру и принялся снимать ступени — во всех ракурсах. Потом поднес фонарь близко к камню, начал изучать, дюйм за дюймом, поверхность стены. Через какое-то время донесся его восторженный вопль:
— Стас, здесь, кажется, надписи на камнях!
И чуть позже:
— Тут выход! В какой-то коридор!
Прибежал обратно, уселся рядом.
— Ну, что, теперь сообщаем?
— Вспомнил, как?
— Неа. Но нашел инструкцию к передатчикам, там все коды вызовов… Ну так что — сообщаем? — Нельсон дрожал от нетерпения.
— Давай…
Почти немедленно на старателей обрушился самый настоящий шквал звонков. Сигналы вызова поступали без перерыва, передатчики тонко пищали, Нельсон деловито сообщал координаты всевозможным организациям, концернам, комитетам и агенствам, без устали описывал немногочисленные детали, строил предположения о том, куда может вести коридор…
Не прошло и часа, как над кратером послышался шум двигателей — подтянулись первые исследователи. Галдели люди, шумели приборы, стрекотали моторы и гудели мощные фонари. Стены обрастали проводами, густую пыль резали потоки искусственного света.
