Куда теперь?
Ру надула пухлую губку, размышляя. Домой? Скучно. В салон ради праздника? Вот еще! Праздник. Наверняка над Центром будет светошоу. А потом танцы. Это красиво, твердые любят.
А еще твердые любят блондинок…
Ру улыбнулась, поправила растрепанные кудряшки и пару раз глубоко вздохнула — для тренировки.
Вот туда и пойдем. Но торопиться не будем, пусть сперва Белая Трость найдет себе новую жертву. А Ру подождет, она никуда не торопится.
О Керби она даже не вспомнила — у блондинок короткая память. Зато Керби запомнила Ви, выведенная коротким всплеском паники из состояния медитации. А Ви на память не жаловалась никогда.
* * *
Второй раз Ру встретила Керби на площади перед Центром релакса, уже после окончания светошоу, среди шумной праздничной толпы. Внимание ее на тот момент было рассеяно между очередным коктейлем и только что начавшимися танцами, поэтому потребовалось чувствительно толкнуть и мурлыкнуть прямо в ухо:
— Ты только глянь, кто там стоит! Кррасава!
Он стоял перед прайс-витриной релакса, листал номинации в слайд-режиме и вид имел потерянный и несчастный.
Ру сразу же окрысилась:
— Он мой! Я его первая забила! Не смей вылезать, ясно?
— Ладно, ладно, не споррю… — Ви отступила, скрывая улыбку. — Когда надоест — дашь поигрраться?
Вопрос был излишним — Ру не жадная и всегда делится тем, что имеет. Ей нравится делиться — и нравится, когда спрашивают. Почему бы и не?
— Конечно. Потом. А пока — исчезни… Керби! Привет!!!
А, может быть, вечное соперничество вовсе и не при чем было, и Ру просто его пожалела — блондинки сентиментальны. Или же сказались те три коктейля, которыми угостил ее твердый по имени Винс — очень симпатичный твердый, жаль, что сегодня занят, но от ее чип-визитки не отказался, а это обнадеживало. День не прошел зря, Ру была счастлива и хотела поделиться хотя бы частичкой этого счастья со всеми, кому не так повезло. И особенно — с очаровательным перворазкой, который рассматривает лучшие предложения Центра с таким видом, словно ему только что сообщили о смерти любимой бабушки.
— Привет, Ру!
Кажется, он обрадовался.
— Я думал, будет проще, а тут… Никто ничего… и так шумно… Ру! У тебя есть полчаса? Мне надо найти…
— Я тебя не слышу!
Вокруг взрывались петарды, гремела музыка. Ру вручила Керби свой бокал — четвертый, кстати. Вертелась вокруг, пританцовывая и тормоша. Коктейли в Центре релакса хороши, после них трудно стоять на месте, пузырики поднимаются из живота, щекочут горло.
— Пошли танцевать! Я рыбка! Я сегодня твоя золотая рыбка! Любое желание! Но сперва — танцевать!
— Нет, Ру, нет! Послушай, мне надо…
— Я тебя не слышу!
Она схватила его за руку и поволокла за собой сквозь веселящуюся толпу, смеясь и пританцовывая. В ритме танца двигаться было проще, Керби пока еще этого не понял, болтался сзади, уже почти не упираясь, но все равно тормозя, покорный и несчастный. Толпа кончилась внезапно, вот только что толкали со всех сторон, и нету, остались сзади плотной спрессованной массой, качающейся в едином ритме, а впереди — край площади и проем боковой улочки.
Еще не туннель — свода над головой не видать, только глубокая чернота. Но уже достаточно узко. Шум праздника отгорожен двумя поворотами, доносится глухо. Ру смеется:
— Видишь? Здесь можно слышать друг друга! Я — твоя золотая рыбка! Ты захотел, и — ап! Загадывай новое желание! Ну? Чего ты хочешь?
Керби улыбается, растерянно и немного смущенно:
— Не знаю, сможешь ли ты… Тут такое дело… Понимаешь, я ищу одного инкуба…
— Ооо…
Как с разлета об невидимый свод. Ру так обидно, что даже танцевать больше не хочется. Надо же, такой молоденький и красивый. И — мимо. Не угадала…
— Да… тут я тебе вряд ли чем-то смогу…
— Да нет же! Ты не поняла! — он еще очаровательнее, когда краснеет. — Я ищу конкретного инкуба. Вот этого!
Над экранчиком древнего мнемика развернулось стерео — твердая в обнимку с Викингом-14 стандартной модели, модификации минимальны или вовсе отсутствуют. Когда-то Ру и сама от такого была в полном восторге, но сейчас лишь надувает губки:
— Такая линия плеч давно вышла из моды! А эти бедра… Фу! Зачем тебе такое старье?
— Он мой отец.
Сверху падает припозднившаяся феечка, чуть не задев Ру истрепанными крыльями. Керби отшатывается, Ру не обращает внимания. Она смотрит на Керби, хмуря красивый лобик и топыря пухлую губку. Он, конечно, очень молод. Но достаточно ли он молод, чтобы ему никто ничего не объяснил? Сезонов пятнадцать, не больше, у твердых это вроде как даже не вылеток еще, скорее — первая куколка. Много ли можно объяснить куколке?
Керби уставился на феечку — та упрямо пытается взлететь, несмотря на то, что и так отлетала чуть ли не вдвое больше нормы. Изорванные крылья не держат, феечка падает, скулит, молотит по черному глянцу покрытия маленькими кулачками. Злые слезки текут по детскому личику, промывая на чумазых щеках грязные дорожки.
— Что с ней?
Керби пытается подойти и наклониться к скулящей истеричке, но Ру быстрее, и решение ею уже принято. Вклиниться между — и ловко оттеснить, спасая глупенького.
— Не суйся к ней. Еще укусит, лечись потом…
Глаза у него вовсе не серые, а голубые. С очень красивым зелено-коричневым ободком. Это хорошо видно, когда они становятся вот такими, почти квадратными…
— П-почему?
— Ну, это же феечка! К тому же — очень злая сейчас, не налеталась. Они совсем безмозглые до первой линьки. Только летать и любят. Не переживай, ее скоро найдет кто-нибудь из опекунов, феечек опасно одних оставлять, это все знают. Пошли!
* * *
— Куда ты меня тащишь?
Спросить удалось лишь у выхода на верхний мостик, где они остановились, пережидая группу организованных туристов-иномирян в сопровождении местного гида с острыми эльфийскими ушками и глазами в пол-лица — мостик был узкий, разминуться на нем невозможно, туристы шли гуськом, посверкивали мнемиками. До этого Керби приходилось бежать за своей проводницей, спотыкаясь и почти что падая, да он бы давно и упал на бесконечных лестницах и переходах, если бы странная красотка не стискивала ладонь так, что и при желании не вырваться. А ведь пальчики такие изящные, и кисть тонкая… но удивляться тоже было некогда, как и задавать вопросы. Дыхания не хватало, сердце грозило выскочить из груди, билось чуть ли не о зубы, горло горело, тут уж не до расспрашиваний.
Красотка моргнула удивленно, пожала плечиком. Под переливчатой туникой качнулась роскошная грудь — слишком близко для сохранения внутреннего спокойствия. Керби сглотнул и поспешно перевел взгляд на ее лицо. Тоже хорошего мало. Вернее — много. Слишком…
