- Ой, кажется, я опять сегодня набралась. Ты меня осуждаешь?
- Нет.
- Но у тебя совсем пустая рюмка…
- Странно, - сказал Паша и наполнил рюмку чем-то прозрачным и теплым из ближней бутылки. - Хороший ты человек, Аля… Знаешь, а давай я буду называть тебя только Аэлитой. И никаких, понимаешь, Аль… Хочешь, Аэлита, я буду твоим Сыном Неба? Давай выпьем, Аэлита!
- Давай, Сын Неба. Только за что?
- За сбычу мечт, естественно, - усмехнулся Паша.
С гусарским азартом он опрокинул в себя прозрачную жидкость и закашлялся. Жидкость вошла как-то криво.
- Еще мы выпьем за сбытчиков мечт, - добавил Паша, когда смог говорить. - Потому что работа у них собачья. Представь: сбылась мечта у человека. А он даже не подозревает, что не само собой все произошло, а кто-то ему в этом деле посодействовал. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнула Аэлита.
- Э-э, нет, ничего ты не понимаешь, - покачал головой Паша.
Напиток, по его расчетам, уже поступил в желудок, но благотворное тепло не спешило разливаться по всему телу. Наоборот, только разрастался холод в груди…
Осознанно Паша Дугин помнил себя с трех лет. А до этого возраста память сохранила лишь отдельные яркие моменты. Как на карусели катался, например, и обмочился с испугу. Или как женщина-врач в большом белом кабинете зачем-то запустила руку ему в трусы, быстро и деловито там пошарила, мягко сжимая мошонку и перебирая ее пальцами. Что потеряла врач в его трусах - он тогда не понимал. Но крепко запомнил это ощущение, когда одновременно и странно, и стыдно, и приятно до сладких мурашек. Впрочем, этими и другими интимными подробностями своего детства Паша не делился ни с кем. Да и вообще о своем детстве он предпочитал не вспоминать…
Необычные способности Паша открыл в себе лет в десять. Вполне возможно, что они проявлялись в более раннем возрасте, только он их не замечал. Да и открытие произошло не так чтобы в один момент, как только ему исполнилось десять. Нет, конечно. Паша открывал свои способности постепенно. Но именно в десять лет он впервые задумался о несправедливости окружающей его жизни и о причинах этой несправедливости. А поводом послужили ролики, которые были подарены на день рождения его другу детства Сереге Томилину.
Незадолго до этого отпраздновал именины и Паша. Но ему подарили свинью-копилку, настольные часы с будильником, один из томов детской энциклопедии, какую-то глупую заводную машинку и прочую чепуху, которую буквально через неделю после дня рождения нормальный парень складывает в угол и навсегда о ней забывает. И она - эта чепуха - там скапливается и скапливается, пока не наткнется на нее мама и не выбросит одним махом. А вот ролики - другое дело. Это подарок, так подарок. Но Паша такого не дождался.
Он даже родителям неоднократно намекал: а вот бы, мол, неплохо ролики получить. Родители при этом дружно кивали: да, мол, неплохо. Однако в результате ролики получил не Паша, а Серега Томилин, который никому и ни на что не намекал. Нет, это не справедливо, решил Паша и впервые глубоко задумался. Впрочем, думал он хоть и глубоко, но недолго. Десятилетний человек на такую сложную тему долго не может думать. Тем не менее каждый раз, когда Паша встречал Серегу Томилина, раскатывающего на роликах, неприятные мысли опять будоражили его воображение. Серега, по твердому убеждению Паши, был везунчиком. Ему не просто везло, а дьявольски везло. Причем почти по всем статьям. И стоило ему, например, поделиться с Пашей какой-то очередной своей мечтой, как она почти без задержки сбывалась.
Происходило это так. Идут они утром в школу, а Серега начинает мечтать: вот бы, мол, Зоя Степановна про домашнее задание не спросила. И что? Приходят они в школу и узнают, что вместо трех уроков класс сегодня повезут на внеплановую экскурсию в музей имени Врубеля. Естественно, про домашнее задание никто и не думает спрашивать. А еще контрольную по математике могли вдруг заменить английским. Или школу закрыть на недельный карантин по гриппу. Или отменить учебу младшим школьникам по причине сильных холодов, которые неожиданно наваливались на город.
Еще Сереге везло с деньгами. Идут они, например, домой из школы, и Серега, помахивая полотняной сумкой со сменной обувью, говорит:
- Представь, Паха, что идем мы сейчас с тобой, а прямо перед нами рубль лежит.
- Не-ет, - не соглашался умненький Паша. - Здесь рубль лежать не может. Людей слишком много ходит. Кто-нибудь обязательно его подберет.
- Что, и помечтать уже нельзя, - возмущается Серега. - Тогда мы другой дорогой пойдем. Там, где никто не успел наш рубль подобрать.
И они сворачивают во двор первой же пятиэтажки. Потом упрямо делают несколько больших кругов, обязательно возвращаясь через микрорайон со старыми двухэтажными домами, а Серега смотрит под ноги и где-то по дороге обязательно замечает в траве или в кустах потертую купюру…
Однажды Серега заболел морем и болтал о нем почти месяц, не умолкая. Замучил расспросами и Пашу, который лет в семь побывал с родителями в Анапе. Паша море запомнил плохо, но честно старался удовлетворить любопытство друга.
- Эх ты, - каждый раз после его рассказа огорченно вздыхал Серега. - Вот если бы мне довелось хоть раз на море побывать, я бы тогда… да что говорить…
Через месяц в школу пришла заблудившаяся путевка в пионерский лагерь «Артек». Да еще на самую длинную смену - сорок дней. Да еще совершенно бесплатно. И решили тогда на школьном педагогическом совете выделить эту путевку не кому-нибудь, а именно Сереге Томилину. А почему бы и нет? Учился он старательно, а финансовое состояние семьи Томилиных было, мягко говоря, не ахти. Отца у Сереги не имелось. Мать растила их с младшим братом совершенно одна. Паша, когда изредка заходил к другу в гости, всегда удивлялся, как все они помещались в небольшой комнатке семейного общежития, где вместе с ними жила еще и огромная дворняга по кличке Азимут. Покалеченную собаку Серега подобрал на улице. А когда вылечил, то уговорил мать оставить пса…
Спустя год семье Томилиных опять повезло. Райисполком выделил им хорошую двухкомнатную квартиру, они переехали на другой конец города. Сереге пришлось сменить школу, а Паша впервые узнал, что такое потерять друга. Это очень тяжело. Такой переезд при почти полном отсутствии средств оперативной коммуникации - все равно что перелет в другую галактику. Первое время друзья еще пытались как-то поддерживать межгалактическую связь посредством письменных сообщений, но переписка быстро заглохла. И с тех пор Паша друга детства не видел. Не пересеклись больше их пути-дороги. Знал только, что тот окончил Качинское летное училище, благополучно стал военным летчиком и уехал служить куда-то на Дальний Восток.
