И вот, спустя столько бесплодных лет, Земля дает приют парочке инопланетян, оказавшихся настоящими Дирбану, а они, вместо того, чтобы поделиться ценной информацией, завораживают странным волшебством население планеты! Сознание нетерпимости такой ситуации мало-помалу овладевало умами, но процесс шел довольно вяло — ведь на сей раз настойчивые сигналы чувства гражданского долга приглушала, словно ласковое пуховое одеяло, проникшая в души добровольных слепцов магия неразлучников. Понадобилось бы очень много времени, чтобы окончательно убедить людей, что в их среде таится угроза обществу, если бы не поразительный поворот событий.
Земля получила официальное послание от Дирбану!
Заполнившие эфир бесчисленные передачи, отражавшие в своей массе охватившую землян дирбануманию, привлекли наконец внимание властей Дирбану, которые сухо уведомили нас, что неразлучники действительно являются уроженцами вышеозначенной планеты, более того, они совершили побег, найдя себе убежище на Земле; что если наш мир и дальше собирается укрывать беглых преступников, это вызовет самую негативную реакцию. Если же, с другой стороны, земляне посчитают необходимым их выдать, реакция будет в высшей степени благоприятной.
Все еще околдованная неразлучниками, Земля сумела трезво проанализировать ситуацию и выработать приемлемую схему действий. Наконец-то появилась возможность найти некую основу для строительства дружественных отношений с загадочным народом… точнее, великим народом, коль скоро он обладает силовым полем, которое земляне не способны скопировать, и наверняка, множеством иных полезных вещей; могучим народом, пред которым не стыдно опуститься на колени (с парочкой бомб — разумеется, только для самообороны — спрятанных в карманах), склонить голову, признавая его превосходство (чтобы не виден был нож, зажатый в зубах), и с достоинством поклянчить крошки со стола (чтобы выведать где расположена кухня).
Итак, эпизод с неразлучниками стал еще одним доказательством в длинном и унылом ряду фактов, подтверждающих, что основанная на непобедимой логике расчета нетерпимость способна подмять под себя и раздавить все, даже магию.
Особенно магию…
Вот почему в один прекрасный день влюбленные были арестованы, корабль «Звездная малютка 439» превратился в межпланетный «черный ворон», для него подобрали экипаж, составленный из наиболее защищенных от влияния пришельцев людей, и звездолет стартовал, неся на борту груз, в обмен на который мы надеялись приобрести, во благо родной планеты, целый мир.
* * *
«Звездной малюткой» управляли двое: колоритный, маленький, жилистый, ершистый петушок и мрачно-серьезный верзила-бык. Первый, — его прозвали Главным, — исполнял обязанности капитана, а заодно и остальной части офицерского корпуса. Второй, Молчун, заменял весь рядовой состав. Главный — подвижный, самолюбивый, инициативный; белый, глаза, как и волосы, золотисто-каштанового цвета. Суровый, сверлящий взгляд.
Молчун — неуклюжий великан с тяжелыми ручищами-лопатами, прикосновение которых было удивительно деликатным и нежным, богатырскими плечами, размах которых равнялся половине роста Главного. Молчуну очень подошла бы ряса, подпоясанная веревкой, как у странствующих монахов. Ему наверняка оказался бы к лицу бурнус. Он не носил ни того, ни другого, но даже без них производил соответствующее впечатление. Ни одна живая душа не догадывалась, что в голове у мрачного гиганта всегда кружится бесконечный хоровод ослепительных картин и слов, сопоставлений и идей. Никто, кроме Главного, не подозревал, что у Молчуна есть книги — целое море книг! — а капитану было наплевать. Его прозвали молчуном, как только он пролепетал первое в своей жизни слово, и прозвали недаром. Ибо он упрямо не желал бросать драгоценные слова на ветер, выпускать из копилки мозга, а если и произносил что-нибудь, то расходовал запас экономно, с большими промежутками. Так Молчун научился сводить свою речь к серии фыркающих и мычащих звуков, а если не получалось, просто оправдывал прозвище.
Они были примитивами, эти двое, то есть вульгарными практиками, а не мыслителями или эстетами, как приличествует современному человеку. Первые открывают новые формы и разновидности искусства достижения эйфории, а вторые платят им, чутко откликаясь на изобретения. Звездолет — не место для современного человека, поэтому он весьма редко использует его.
Практики способны составить единый рабочий организм, сочетаясь друг с другом как клапан с толкателем, или защелка с храповиком. Подобная кооперация сплачивает как ничто другое. Но Главный и Молчун отличались от прочих экипажей тем, что эти детали совмещались лишь друг с другом и не терпели замен. Дельный капитан, если ему знакомы условия работы, может командовать любым хорошим экипажем, а команда — служить под его началом. Но вот Главный не желал летать ни с кем, кроме Молчуна, а великан не срабатывался ни с одним начальником, кроме коротышки. Молчун чувствовал обоюдную зависимость и знал, что разорвать связывающую их ниточку можно только объяснив ситуацию Главному. Капитан не понимал, в чем дело, потому что ни разу не удосужился поразмыслить о подобных вещах, а попытавшись, потерпел бы фиаско, ибо природа не снабдила его необходимыми для усиленных умственных упражнений возможностями. Молчун знал, что для него значит эта уникальная связь: единственный способ выжить. Главный ни о чем не подозревал, а услышав, яростно отверг бы саму возможность такого извращения.
Поэтому капитан относился к своему бессменному подчиненному с терпимостью и интересом, к которым примешивалось смутное понимание рабской привязанности великана. Что же касается Молчуна, его поведение и мысли формировались… да, все тем же нескончаемым вихрем слов, что, не останавливаясь, кружился в голове.
Кроме идеальной функциональной совместимости и иной, скрытой общности, о которой знал лишь Молчун, существовал третий момент, определивший уникальную слаженность работы экипажа. Он не имел никакого отношения к области чувств, а связан был со спецификой межпланетного прыжка.
Реактивные двигатели давно отошли в прошлое, так называемый «искривитель пространство» применяется лишь экспериментально, либо работает на особо важных военных звездолетах, где вопрос эксплуатационных затрат не играет главной роли. Как и абсолютное большинство кораблей, «Звездная малютка» использовала установку СП. Генератор стасис-поля, как и транзистор, чрезвычайно просто сконструировать; неизмеримо сложнее объяснить, почему он работает. Математические выкладки ближе к мистике, чем к точным наукам, а теоретическое обоснование включает элементы невозможного, которые просто игнорируются при практическом использовании.
