дрожать будут! Или голова заболит? Возьмет и промахнется, что тогда?
– Кто промахнется? Иван? Да ты что!
– А то! Он что тебе – охотник? Поди, с армии не стрелял. Тоже мне, стрелок ворошиловский!
Данилыч покачал головой. Что правда то правда! Стрелять он не умел, охоту не понимал и не признавал. Он и охотничий билет себе выправил только затем, чтоб винтовку купить. А стрелял по-настоящему и впрямь – только в армии, а тому уж лет двадцать пять минуло. Четверть века, шутка ли!
– Иван не промахнется, – сказал кум. – У него рука твердая.
– Еще одна не повредит, – сказал Данилыч. – Наливай. А вот третья – уже лишняя. Можешь и не доставать.
– Во даешь! – восхитился Николай, открывая четвертинку. – Да где ж ты третью-то разглядел?
– А то я тебя не знаю…
– Будешь? – спросил у Натальи кум. Та махнула рукой:
– Давай. Всё вам меньше достанется.
Выпили. Поели. Наталья засуетилась, убирая со стола, а мужчины вышли на двор. Сели на крыльце, закурили.
– А что, – спросил кум, – правду говорят, будто муха вашего кабанчика унесла?
Иван пыхнул дымом, посмотрел на загон, где еще третьего дня в навозе и грязи возился упитанный поросенок.
– Правда, – нехотя произнес он. – Только не унесла. Она его тут же на месте разделала. Подчистую.
Николай присвистнул:
– Вот горелый пень! Ну, надо же. А я думал, врут.
– Куда там врут…
Оба замолчали. Сидели рядом, смотрели, как вдали над лесом плывут облака.
– Не повезло, – задумчиво произнес кум.
– Не повезло, – эхом отозвался Иван.
– Бабы за грибами боятся ходить, – сказал Николай. – Да и мужики… Вон, Серега говорит, что недавно в лесу шершня видал – во!
Он по-рыбачьи развел руками. Иван посмотрел.
– Да это так, мелочь, – невесело усмехнулся он.
– Не скажи, – возразил кум. – Шершень и нормальный, как жиганет, мало не покажется. А такой и насквозь продырявить может. У него ведь жало, что твой кинжал. Раз – и каюк!
– Шершень может, – согласился Данилыч. – А Серега твой – дурак. Чего он по лесу шляется? Жить надоело?
– Так у него ружье с собой было. Серега в лес теперь без ружья не ходит.
– А чего ж не стрелял?
– Говорит, испугался. Конечно, кто знает, сколько их там? Вдруг гнездо? Одного завалишь, а рой налетит.
– Не трави душу, – сморщился Данилыч. – Тут от одной мухи не знаем, куда деваться.
– Я вот что думаю, – сказал Николай, – муху мы как-нибудь переживем. Но, если комары такие появятся – все. Надо тогда дом продавать и уезжать, куда подальше.
– Да кто его купит?
– Не скажи. Как узнают про наши чудеса, народ сюда валом повалит. Вот увидишь. Еще зарабатывать на туристах будем.
Кум хохотнул.
– А что! – оживился он. – Может, тебе и не надо муху убивать? Гляди, из всей деревни она только твой двор выбрала, сюда и летает. Да ты ее за деньги показывать можешь. Подумай! Это же золотая жила!
– Не нужна мне твоя жила, – сказал Иван. – Я жить хочу спокойно.
– Ну, как знаешь. А мы вот с Серегой уже думали: может, сафари здесь устроить? Хоть для наших бизнесменов, хоть для иностранцев. Они-то, поди, уже во всякое зверье стреляли. А мы им новенькое – не хотите ли огромных насекомых на блюдечке? Да за такую охоту, знаешь, какие бабки отвалят?
– Ерунда, – хмуро произнес Данилыч. – Ничего у вас не выйдет.
– Это почему?
– Да потому. Кто вам даст? Это государство пока не раскачалось, ты погоди, еще будут дела…
– А при чем здесь государство?
– А притом. Они только запрягают медленно, а ездят быстро. Оглянуться не успеешь, как обнесут лес колючей проволокой, понаставят часовых – и поди, сунься!
– Да им-то зачем?
Данилыч пожал плечами:
– Мало ли? Может, для науки. А, может, деньги делать. Думаешь, один ты такой умный? Они, брат, свою выгоду не упустят.
– Все равно, – не сдавался Николай, – пока еще в нашу глухомань доберутся… Может, успеем деньжат срубить? Надо бы с лесником потолковать.
– Потолкуй.
– А насчет мухи подумал бы.
– Нечего тут думать, – сердито сказал Данилыч. – Пулю между глаз и все дела!
– Думаешь, одной пули хватит?
– Не хватит – добавим.
– Зря ты винтовку взял, – сказал Николай. – Надо было автомат. Автоматом надежнее.
– Да где ж я тебе автомат куплю? – удивился Иван. – Кто мне его продаст?
– Эх, ты, деревня! – весело произнес кум. – Да сейчас на черном рынке танк купить можно, не то что автомат.
– Сам ты деревня. Где его искать, твой черный рынок?
Иван затянулся и бросил окурок в изъеденное ржой ведро.
– Пошли, что ли?
– Пошли.
Они вернулись в дом.
– Ну, хоть покажи винтарь-то, – сказал кум. – Где он у тебя?
– Да вот.
Данилыч достал из-за шкафа винтовку, протянул куму. Тот осмотрел ее со всех сторон и крякнул:
– Хороша! Ну что – пойдем, испытаем? Стрельнуть дашь разок?
– Нет, – сказал Иван. – Пока муху не завалю, не дам.
– Вот пень горелый! – удивился Николай. – Что так?
– Да вот так. Слово я дал жене. Ты уж не обижайся.
– Да ладно, свои люди. Ну, а после?
– После – приходи, стреляй, сколько влезет.
– Как это «сколько влезет»? – встряла в разговор жена. – Патроны тоже не казенные! За свои покупали.
– Ох, и жадна ты, Наталья, – покачал головой Николай, – Родному куму патронов жалеешь.
– Да на вас, окаянных, патронов не хватит! – сказала Наталья в сердцах. – Вон их сколько, родных – почитай, полдеревни. Каждому по патрону, это ж сколько выйдет? Ящик, не меньше!
– Ну, сравнила! – обиделся Николай. – То деревня, а то кум. Много у вас кумовьев-то?
– А то мало?
– Ладно, не егози, – сказал Иван. – Сказал, дам, значит, дам. От пары патронов не обеднеем.
– Ты мне муху убей, – сказала Наталья сердито. – А там делай, что хочешь.
– Пойдем, – Данилыч забрал винтовку, пошел в сени. Выглянул из-за двери, сказал жене:
– Патроны-то дай…
Спустились в балочку, сразу за двором. Кум сапогом выбил в травянистом склоне уступ, поставил пустые четвертушки. Вернулся и стал у Ивана за спиной.
Данилыч спокойно, не торопясь, зарядил винтовку, клацнул затвором. Желтый блестящий патрон скользнул в патронник.
– Готово.
Приладил винтовку к плечу, прицелился.
– Слышь, Вань, – спросил кум, – ты и правда, что ли, с армии не стрелял?
– Правда, – сказал Иван. Он задержал дыхание и плавно потянул пальцем спуск.
Грохнул выстрел. Винтовка ожила в руках Данилыча, рванулась и больно толкнула его в плечо. Бутылка сверкнула во все стороны яркими осколками.
– Ай да кум! – воскликнул Николай. – Не стрелял, говоришь? Ну-ну.
– Помню еще, – довольно произнес Иван. Он передернул затвор, выбросив горячую дымящуюся гильзу. Тут же вскинул винтовку и выстрелил, почти не целясь. Пуля взъерошила дерн в стороне от бутылки.
– Ковбойствуешь? – насмешливо спросил кум. – Зря. Стрельба, брат, спешки не любит.
– Знаю, – сказал Данилыч.
Он снова прицелился и держал бутылку на мушке, пока не задрожала рука. Потом опустил винтовку.
– Что, – подал голос Николай, – промазать боишься? Ничего. Муха, она побольше бутылки будет.
Данилыч не ответил. Он стоял неподвижно, словно задумавшись о чем-то. Затем плюнул, прицелился и выстрелил.
Бутылка разлетелась. Иван довольно хмыкнул.
– Ну, что я говорил? – Николай хлопнул кума по плечу. – Рука тверда, и танки наши быстры! Закрепим результат?
В руке у него появилась третья четвертушка.
– Давай, –
