Пережитое им за эти несколько секунд столь плотно уложилось в отведенное для этого время, что он еще успел этому удивиться, а в аудитории ничего, по сути, и не произошло, за исключением того, что некая серая личность приподнялась над стулом и негромко и очень вежливо заметила, что Андрей, как, несомненно, многие заметили, нарушил, разумеется невольно и в пароксизме юношеской горячности, некоторые основополагающие правила вежливости, за что, увы и к большому его, серой личности, сожалению, он подвергается малому штрафу, который будет списан, впрочем, в безакцептном порядке из его стипендии, так что сам Андрей никоим образом не будет потревожен.
Динозавр между тем вальяжно раскинулся в кресле и стал загибать пальцы.
– Старики, во-первых, это те самые люди, которые дали всем вам жизнь, ребята, и не просто дали, а еще и подняли вас на ноги в той или иной степени (это, конечно, ни в коем случае не умаляет вашей собственной инициативы, благодаря которой вы смогли пробиться в число студентов этого почетного заведения). И поэтому…
– Этот аргумент, извините, ничтожен, – пришедший к тому времени в себя Андрей неожиданно успокоился, поудобнее уселся на стуле и вдруг испытал уверенность в том, что в этой дискуссии динозавру ничего не светит. Это было странно, так как сам Андрей никогда всерьез не рассуждал на эту тему, хотя в "Кодекс 278" в явном виде она не входила, и тем не менее как только он, скорее вследствие той самой юношеской запальчивости, занял столь скользкую на первый взгляд позицию, как сразу испытал успокаивающую и твердую ясность в том, что позиция его безупречна и справедлива. Словно неведомыми путями его сознание успело прощупать всевозможные пути и сплетения аргументации и контраргументации и прийти к единственно верному ответу – сказывался большой опыт игры в шахматы, его любовь к комбинационным построениям.
– Если два человека, – продолжал Андрей, – влекомые врожденными инстинктами примитивного полового удовлетворения, осуществляют совокупление, причем нередко без каких-либо чувств друг к другу и к возможному потомству, а зачастую с применением насилия, в состоянии опьянения или от скуки, и если в результате этого безрадостного, неприглядного и даже отвратительного действа (вы только представьте себе – какой у них секс!) появляется потомство, то разве это является основанием развешивать вокруг этой примитивной жизненной ситуации разные сентиментальные сопли, и приписывать инстинктам неприсущую им патетическую значимость? Нет, на этой почве Вы особых лавров снискать не сумеете, уважаемый. Чтобы не быть голословным, могу сказать, не называя имен, что одна из присутствующих здесь девушек зачата в результате изнасилования – ее отец пьяным пришел домой и изнасиловал свою жену. И что, Вы и в этом случае будете кивать на то, что они "подарили ей жизнь"? Если идти по этому пути, то вообще любое злодейство и любую мерзость можно обмотать наспех скроенными благородными одеяниями, но есть ли в этом смысл? Не приведет ли это к девальвации тех высоких ценностей, которые Вы стараетесь насадить тут всем нам?
– Да, это правда, – вставила Аня, маленькая черненькая бойкая девушка, кажется с химического, – я не стесняюсь и мне тут скрывать нечего, так и было, он постоянно насиловал мою мать и я ненавижу его, и никакие высокие материи мне в голову не лезут, когда я думаю о нем, скорее наоборот…
Андрей сделал театральный жест, мол "вот, смотрите", и тут же одернул себя. Он не хотел уподобляться вальяжному динозавру, и его гораздо больше прельщала та роль, которую он вполовину сознательно выбрал в этой дискуссии. Его немало удивило и то, что язык, которым он стал излагать свои мысли, оказался неожиданно витиеватым и язвительно-самоуверенным. Очевидно, сказался кумулятивный эффект немалого количества прочитанных им книг.
– Конечно, не все зачатия происходят таким омерзительным образом, и случается даже так, что родители и в самом деле стараются зачать ребенка, влекомые некими благородными, с их точки зрения, идеями, – решил подвести итог этому вопросу Андрей. – Но что, скажите мне, героического в том, чтобы потрахаться и зачать?? Опять таки, оборачивая это простейшее из возможных действий в некие героические одеяния, мы полностью девальвируем само понятие "героизма". Я трахаюсь каждый день, например, значит я многократный герой? А почему нет, если от "героизма" в вашем понятии меня и мою подругу отделяет лишь презерватив? Пока презики качественные, мы просто любовники, а стоит презику порваться, и вот вам – готовы два новоиспеченных героя. Так что, – под смех аудитории завершил Андрей, – здесь предлагаю не задерживаться, идем дальше.
– Что касается "поставили на ноги", давайте и тут поставим точки над "i", – продолжал он. – Я сам живу в семейном корпусе, и немало ребят там появляется и живет, так что мы видим каждый день, что это такое – "воспитание" и "постановка на ноги". Может быть подобную лабуду можно с успехом впиндюривать школьникам в качестве назидания (тут Андрей опасно близко подошел к запретной теме, да и серая личность начала шумно ерзать попой на стуле, чтобы вежливо обратить его внимание на это), но тут это не пройдет. Дети, только родившись, постоянно орут, срут, жрут, родители ходят с совершенно серыми лицами, невыспавшиеся, задолбанные, раздраженные. Я знаю одну – ну Ленка Стрижова, ее все наверное знают, вот это мать на сто процентов, вечно довольная, я бы сказал тупо-счастливая, носится вокруг своей двойни, угукает, сюсюкает, толстая такая, и кажется, что для нее вообще жизнь приобрела смысл только после рождения детей. А все остальные – ну просто отбрыкиваются как могут от своих чад, орут даже на них, шлепают, какое тут к дьяволу воспитание? И если вам покажется, что Стрижова как раз и показывает нам образец героического материнства, то это большое заблуждение. Это просто другая крайность – она закармливает своих несчастных детей, задолбывает их своим назойливым вниманием, она просто не выпускает их из-под присмотра ни на мгновенье! Этому посвящена вся ее жизнь, и можно только представить, как ее детишки будут ее ненавидеть.
– Ты, извини, неправ, – из-за спины Андрея раздался женский голос. Это была Алена, водившая тесную дружбу со Стрижовой. – Она прекрасная мать и заботится о своих детях так, как может.
– Это не забота, а удушающий прием, – парировал под смех Андрей. – Но я не хотел бы останавливаться на частностях. Давайте согласимся, что обычное, среднестатистическое воспитание ребенка состоит в том, что родители стараются, во-первых, как можно более дистанцироваться от него, во-вторых загрузить его чем-то таким, что вызывает позитивное отношение со стороны родительского же сообщества и по-максимуму отнимает у ребенка его свободное время – всевозможные музыкальные школы, кружки, или хотя бы работа по дому. И не надо думать, что это развивает ребенка. Развивают ребенка интересы. Его собственные, замечу, интересы. Если насильно водить несчастного ребенка в музыкальную школу, ничего кроме ненависти к музыке вы в нем не воспитаете. Если насильно заставлять учить уроки по всем многочисленным предметам, преподаваемым в школе, ничего кроме ненависти к этим самым наукам вы не получите. Чтобы проверить это – попробуйте объяснить ребенку, что он может не ходить в музыкальную школу, может приносить двойки и тройки из школы, и никто его не будет наказывать, и вы увидите результат – музыкальные школы опустеют, тройка и двойка станут самыми популярными оценками.
