Джек Вэнс - Умирающая Земля

4

Лайен Странник

По темному лесу шел Лайен Странник, шагал мимо тенистых полян танцующей легкой походкой. Он напевал и насвистывал, определенно пребывая в отличном расположении духа. В пальцах он покручивал кованую бронзовую вещицу — почерневший от времени ободок с выгравированными на нем угловатыми неразборчивыми письменами.

Он нашел эту вещицу по чистой случайности — она застряла в корнях векового тиса. Вырубив ее, он обнаружил на внутренней поверхности текст, примитивные значки, без сомнения являвшие собой слова некоего могущественного древнего заклятия. Лучше бы отнести ее к какому-нибудь магу, проверить, не скрыто ли здесь колдовство.

Лайен хмыкнул. Легче сказать, чем сделать. Порой ему казалось, что все живые существа сговорились вывести его из себя. Только сегодня утром этот торговец пряностями — ну и шум он поднял перед тем, как умереть, — бездумно залил кровью сандалии Лайена, сшитые из петушиных гребней! И все же, нет худа без добра. Ведь, роя могилу, он нашел бронзовый ободок.

Лайен воспрянул духом и весело рассмеялся. Он принялся прыгать и скакать. Зеленый плащ развевался за плечами, алое перо на шапочке мигало и моргало… И все же — Лайен зашагал медленнее — он ни на йоту не приблизился к разгадке магических свойств ободка, если в этом кольце таилась магия. Эксперимент, вот что необходимо! Он остановился там, где сквозь просвет в листве проникали косые рубиновые лучи солнца, и принялся рассматривать находку, ногтем повторяя очертания символов. Прищурился. Прозрачная дымка, мерцание? Вытянул руку и полюбовался украшением — определенно это венец. Лайен сбросил шапочку, водрузил ободок на голову, закатил огромные золотистые глаза, прихорошился. Странно, венец соскользнул ему на уши, бронзовая полоска закрыла глаза, погрузив во тьму. Лайен лихорадочно сорвал венец. Бронзовое кольцо было диаметром в ладонь. Странно.

Он попытался снова нацепить его. Венец скользнул по голове, по плечам. Голову окутал мрак какого-то незнакомого места. Лайен опустил глаза. Чем ниже опускался ободок, тем меньше оставалось вокруг рубинового света. Венец медленно скользил вниз, охватывая лодыжки. Лайен рванул ободок вверх и, хлопая глазами, вновь очутился в залитом малиновым светом лесу. В листве сверкнуло что-то бело-голубое, потом зеленовато-белое. Ну конечно, человечек-твк верхом на стрекозе, в прозрачных крыльях которой играл солнечный свет.

— Сюда, сударь! — пронзительно крикнул Лайен. — Сюда, сударь!

Человечек-твк спикировал на веточку.

— Ну, Лайен, чего тебе?

— Смотри и запоминай все, что увидишь. — Лайен положил венец себе на голову, позволил ему опуститься до ступней и поднял обратно. Потом взглянул на человечка-твк, который жевал листик. — Ну, что ты видел?

— Я видел, как Лайен скрылся из виду — кроме красных загнутых носков его сандалий. Все остальное превратилось в воздух.

— Ха! — воскликнул Лайен. — Подумать только! Ты видел что-нибудь подобное?

— У тебя есть соль? — небрежно поинтересовался человечек-твк. — Я возьму солью.

Лайен умерил восторги и впился в человечка-твк пристальным взглядом.

— Какие новости ты принес мне?

— Три эрба убили Флореджина Снотворца и проткнули все пузыри. В воздухе над его домом еще долго носились цветные осколки.

— Один грамм.

— Лорд Кандив Золотой выстроил барку из резного дерева мо, и она плывет по реке Ском на Регату, ломясь от сокровищ.

— Два грамма.

— На лугу Тамбер поселилась золотая ведьма по имени Лит. Тихая и очень хорошенькая.

— Три грамма.

— Мне хватит.

Человечек-твк наклонился, чтобы проследить, как Лайен отвешивает на крошечных весах соль.

Вестник пересыпал добычу в два крошечных короба, привешенных по обе стороны ребристой груди, поднял крылатое насекомое в воздух и исчез в листве. А Лайен снова испытал свой бронзовый венец, только на этот раз опустил его на землю, переступил через него и поднял. Что за чудное убежище! Снова опустить ободок, ступить в него, подтянуть вверх, снять с плеч и углубиться в лес с небольшим бронзовым венчиком в руке. Эге-гей! И скорее на луг Тамбер, взглянуть на прекрасную золотую ведьму.

Хижина красотки оказалась сооруженной на скорую руку постройкой из сплетенных стеблей тростника — невысокий шалаш с двумя круглыми окнами и низкой дверью. Лайен застал босоногую Лит на пруду, в зарослях камышей, она ловила лягушек на ужин. Подол белого платья красотка плотно подоткнула вокруг бедер и застыла, недвижима, точно изваяние, в темной воде, расходящейся кругами вокруг ее стройных колен.

Такой красоты Лайен и вообразить не мог, словно один из пропавших пузырей Флореджина лопнул здесь, на этом пруду. Глаза у нее были как огромные золотистые шары, только широко расставленные, чуть раскосые. Лайен зашагал вперед и уселся на берегу. В испуге она уставилась на гостя, пухлые губки чуть приоткрылись.

— Смотри, золотая ведьма, вот Лайен. Он пришел приветствовать тебя на этом лугу, и он предлагает тебе свою дружбу, свою любовь…

Лит наклонилась, зачерпнула пригоршню ила и запустила прямо ему в лицо.

Разразившись крепкой бранью, Лайен протер глаза, но дверь хижины уже захлопнулась.

Лайен подошел к шалашу и забарабанил в дверь кулаком.

— Открывай и покажи свое лицо, ведьма, а не то подожгу хижину!

Дверь распахнулась, и девушка с улыбкой выглянула.

— Ну что еще?

Лайен вошел в хижину и бросился на девушку, но двадцать тонких копий разом метнулись ему навстречу, двадцать острых наконечников разом уперлись в грудь. Он остановился, брови его приподнялись, губы задергались.

— На место, сталь, — приказала Лит, и копья исчезли из виду. — Видишь, как легко я могла лишить тебя жизни, — усмехнулась ведьма, — если бы только пожелала.

Лайен нахмурился и потер подбородок, словно бы в задумчивости.

— Пойми, — сказал он с жаром, — как неразумно ты поступаешь. Лайена страшатся те, кто страшится страха, и любят те, кто любит любовь. А ты, — взгляд его затуманился при виде золотистого великолепия ее тела, — ты спела, как налитой плод, ты горяча, ты лучишься и дышишь любовью. Ублажи Лайена, и он отплатит тебе сторицей.

— Нет, нет, — с неторопливой улыбкой отвечала Лит. — Ты слишком спешишь.

Лайен изумленно посмотрел на нее.

— Правда?

— Я — Лит, — сказала она. — Я такая, какой ты меня назвал. Горю, бурлю, киплю. И все же моим возлюбленным может стать лишь тот, кто сперва послужит мне. Он должен быть отважен, стремителен, умен.

— Это обо мне, — заявил Лайен и прикусил губу. — Обычно я не таков. Эта нерешительность мне претит. — Он шагнул к ней. — Приди ко мне, и мы…