— Что шеф Фоске, надо ехать туда, где копы прихватили яхту, я угадал?
— Сто процентов, Ча-Фан. Ты, наверное, телепат.
— Я не телепат, шеф Фоске, — ответил китаец, заводя мотор, — я просто общительный, а ребята на пирсе уже знают: там копы поймали террориста, который ночью разбомбил Куала-Лумпур и Ачех. Шеф Фоске, а ты, можешь отмазать этого террориста от копов.
— Не совсем так, Ча-Фан, — ответил адвокат-эколог, устраиваясь на сидении, — реально, парадокс в том, что отмазываться будут копы, и на некотором этапе мы им поможем.
Через полчаса, этот катер, лихо прыгающий по слабым волнам, возник в поле зрения наблюдателя с корвета береговой охраны Таиланда. Двое задержанных с яхты сейчас находились на борту корвета, а с Джейкоба принудительно сняли данные биометрии.
…Когда катер приблизился к корвету на полста метров, дежурный морской пехотинец поднял штурмовую винтовку и крикнул в мегафон:
— Сюда нельзя! Полицейская операция!
— Стоп, — сказал Юл своему водителю, а затем включил мегафон, — Это Юл Фоске, лоер международной экологической организации «Sea Shepard». Мне известно, что корвет захватил экологическое судно, и волонтеров экологического движения. Я предлагаю капитану добровольно допустить меня на борт корвета. В противном случае, служба правовой поддержки «Sea Shepard» начинает процедуру предъявления всем офицерам корвета обвинений в международном морском пиратстве.
— Послушайте! — крикнул капитан, появляясь у борта, — Это недоразумение! Мы лишь задержали двоих для выяснения личности, а яхту мы задержали потому, что по нашим данным на ней находился Рене-Гюи Паларе, разыскиваемы Интерполом.
— Наши волонтеры живы или нет? — поинтересовался Фоске.
— Конечно, они живы, с ними все хорошо. После проверки биометрии, мы их отпустим. Точнее, мы их отпустим, если не окажется, что мужчина, это мистер Паларе.
— Если с ними все хорошо, то почему вы не допускаете меня к ним?
— Ладно, я вас допускаю, — сказал капитан, поняв, что иначе будет хуже.
Капитан (простой парень) считал, что недоразумение разрешится, едва адвокат увидит невредимых задержанных. Какая наивность…
— О, ужас! — воскликнул Фоске, — Что с вашими руками? Вас пытали?
— Э… — яхтсмен-профи поднял запястья, чтобы были видны следы от захватов. Ранее два тайских морпеха держали Джейкоба Эвенджа, чтобы снять отпечатки его пальцев, и вот, результат — вроде бы, по жизни, мелочь, а с точки зрения права все иначе…
— Капитан, — холодно произнес Фоске, — вам известно, что пытки незаконны?
— Слушайте… — начал тот, — никакого вреда здоровью…
— Вы считаете, что пытки без вреда для здоровья допустимы? — перебил адвокат.
— Нет, но… Но… Это ведь не пытки. Мы хотели только…
— Мистер Фоске, — вмешалась Банни, — спросите у капитана, где остальные.
— А сколько вас было? И, назовите ваше имя, пожалуйста.
— Банни Эвендж. А это мой муж, Джейкоб Эвендж. Мы с острова Анквилла. Всего на «Coral Bird» было десятеро. Четверо, это экипаж, а из пассажиров — канадский доктор философии Ван-Вирт с женой, затем граф Рене-Гюи Паларе, и Либби Портленд, она журналист программы «Open-Lifestyle». Остались только мы с Джейкобом.
— Где остальные люди, капитан? — мгновенно отреагировал Фоске.
— Остальные? Но, когда мы задержали яхту, на ней были только вот эти двое! И они по непонятной причине отказались себя назвать…
— Минутку! — встрял Джейкоб. — Мы вам предъявили паспорта и документы на яхту!
— Капитан, это правда? — резко спросил адвокат.
— Нет! Они не предъявили! Мы сами нашли эти документы при обыске.
— Да? — ехидно произнесла Банни, — А зачем вы угрожали нам и требовали от Джейкоба, чтобы он признался, что он граф Паларе?
— Что за чушь! — возмутился капитан.
— А ваш запрос на биометрию? — спросил Джейкоб, — покажите лоеру запрос!
— Зачем?
— Затем, что вы хотели доказать, что я — это граф Паларе.
— Нет! Я хотел просто проверить. Вы вели себя очень подозрительно.
— Капитан, — медленно произнес Фоске, — Вы написали на запросе с биометрическими данными мистера Джейкоба Эвенджа имя Рене-Гюи Паларе, это так?
— Да, но я написал это только на предмет проверки.
— Только на предмет проверки… — медленно повторил Фоске, — И следы пыток на руках мистера Эвенджа тоже, вероятно, элемент проверки, и исчезновение восьми человек…
Капитан корвета хотел что-то возразить, но в этот момент в рубке появился радист, и протянул ему трубку служебного радиотелефона. Капитан приложил трубку к уху, и произнес что-то на тайском… Потом еще что то произнес… Потом вышел из рубки, и вернулся только через четверть часа. По его лицу было видно, что дела его плохи. До начальства береговой охраны уже добежало эхо от трансляции в интернет.
— Спокойствие и только спокойствие, — мягко сказал адвокат-эколог, — сейчас нам надо разобраться в ситуации. Я вижу, капитан, что вы порядочный человек. Следовательно, противоправные действия совершены вами под влиянием заблуждения. Иначе говоря, некто, и мы с вами сейчас установим, кто именно манипулировал вами. Скажите, вы общались с сотрудниками международной криминальной полиции Интерпола на счет мистера Паларе и этой яхты?
— Да, разумеется, я общался.
— О! И они вам сказали, что мистер Паларе — террорист, и на яхте его сообщники?
— Да, они сказали именно так.
— О! Мы в полушаге от истины! А имена и должности этих сотрудников Интерпола?
— У меня все записано, — ответил капитан корвета, и на его лицо вернулась фирменная тайская улыбка, — вот, это запись телефонограмм, там в начале — имена и должности.
…
Вторая половина дня.
Андаманское море.
Нейтральные воды.
Очень сложно выразить словами ощущения людей, оказавшихся в открытом море на миниатюрном парусном кораблике. Синевато-серое волнистое пространство кажется безграничным, бесконечным, всепоглощающим. Добавьте еще сто похожих эпитетов. Отличие двухместного мини-швертбота состоит в том, что он абсолютно открыт. Нет никакого убежища, даже условного (вроде брезентовой рубки). Из-за этого возникает парадоксальный эффект: пространство моря и неба давит на человека своей пустотой.
Прошли уже почти сутки с момента, как мини-швертбот ушел на северо-запад от яхты «Coral Bird». За кормой осталось более двухсот километров, но из-за отсутствия любых ориентиров, сейчас казалось, будто маленькая парусная лодка торчит на одном месте. Либби Портленд, устав смотреть на волны, улеглась на дне швертбота в позе эмбриона, закрыла лицо ладонями, чтобы ничего не видеть и тихо сказала:
