-Два. Общественный сектор. В собственности трудовых коллективов находятся все крупные промышленные предприятия, не принадлежащие государству и конкурирующие в масштабах национального рынка. Коллективы трудящихся также владеют рыболовецкими судами и целые флотилиями, шахтами в горах и нефтедобывающими платформами на шельфе, землями кооперативных хозяйств (коопхозов), крупными универсальными и специализированными магазинами. Все предприятия являются открытыми акционерными обществами, так что большинство жителей Желтого Пояса, достигнув пенсионного возраста, становится держателями именных и неотчуждаемых акций, дающих существенную прибавку к пенсии. Руководят фабриками и заводами выбираемые трудовыми коллективами и акционерами советы инженеров и директоров. В экстренных случаях (если, например, директоры не смогли достигнуть соглашения по какому-то вопросу) они проводят общее собрание трудящихся и акционеров предприятия по принципу «одно трудовое место – один голос, одна акция – один голос». –«Ага, -сообразил Всеслав, едва сдержав довольную улыбку, -так вот отчего акции всех (!) предприятий приведены к единой номинальной стоимости: 10 золотых за одну акцию. Становлюсь экономистом, между прочим!»
Предприятиям общественного сектора не гарантировано постоянное процветание, они вполне могут разориться, не выдержав конкуренции с преуспевающими конкурентами, производящими товара и услуг больше, лучшего качества и снижающими цены. И разоряются – рынок есть рынок, закон естественного отбора... Государство не вмешивается в эти процессы, бдительно следя лишь за соблюдением прав потребителей и за тем, чтобы отдельные предприятия ни при каких обстоятельствах не сливались в монополистические объединения.
-Три. Частновладельческий сектор. Хочешь завести собственную столовую, быть в ней поваром, предоставив жене место за кассой, а детей (конечно, совершеннолетних!) назначив почетными судомойками? Пожалуйста! Желаешь открыть фотографическую студию, днем щелкать аппаратом, а по ночам плескаться в кюветах с растворами проявителей-закрепителей? Отлично! Собираешься основать столярную мастерскую? Реализовать себя в качестве зубного техника, портного, репетитора или няни в детском садике на дому? Не только не возбраняется, но всячески поощряется! Размер предприятий, находящихся в частной собственности не ограничен ничем, кроме единственного категорического запрета: абсолютно исключена возможность эксплуатации труда наемных рабочих. Обходись исключительно силами собственными и семьи. Обслужишь за день пять ли клиентов, пять ли тысяч – это уж твои заботы. Работай, совершенствуй производство товаров и услуг, а все доходы, понятно, за вычетом налогов - твои! В городах все мелкие магазинчики, ремонтные мастерские, прачечные, принадлежат именно частным владельцам. На селе 40% аграрного производства также сосредоточено в руках фермеров – трудящихся собственников. Владельцы мелких предприятий, основанных на их личном труде, понимают зависимость процветания этих предприятий от множества случайных факторов. Например, от состояния здоровья хозяина-труженика. Потому обычно они стремятся подстраховаться и доходы от своего дела вкладывают в акции преуспевающих предприятий общественного и государственного сектора, тем самым поддерживая их. Это наиболее надежное вложение сбережений, которое обеспечивает небольшой, но стабильный доход. Но количество и качество именных, не продаваемых и не передаваемых ни по наследству, ни в дар, акций таковы, что никогда и никому не позволят накопить их много, стать паразитом-рантье и жить на одни проценты. Что там написано у нас на каждой банкноте, чтимый Бидзанби Да? Ну, ясное же дело – «Справедливость и Разум!»
Вся социальная сфера (школы, больницы, жилищно-коммунальный сектор), безусловно, находится на содержании государственных органов нижнего уровня. Судя по всему, что довелось узнать, фонды общественного потребления здесь исключительно велики, так что на приобретении парт с учебниками, градусников с клизмами и светофоров с турникетами местные власти не экономят. Для этого нужны бюджетные средства и немалые. Бюджет пополняется за счет перечисляемых предприятиями налогов, причем абсолютная величина налоговых сборов пропорциональна доходам физических и юридических лиц. Желтый пояс, как самый богатый, формирует свыше 85% всей доходной статьи бюджета. (Остальные 15% приходится на долю Черного Пояса, а Белый, естественно, фигурирует только в графе «расходы»).
Немалый вклад в развитие благосостояния вносится мозолистыми руками совершенно бесправных невольников. Еще в ту пору, когда земные разведчики практически ничего не знали об островитянах, Юрий Шафранский, один из привлеченных аналитиков Комитета Галактической безопасности высказывал гипотезу: «Несмотря на то, что Империя может испытывать некоторые экономические и политические трудности, на Саракше всегда найдутся государства, в которых дела будут обстоять намного хуже. Поэтому можно предположить приток рабочей силы из тех стран или регионов, с которыми Империя не ведет войны, и - некоторый приток военнопленных из тех стран, с которыми Империя воюет »[5]. Но только сейчас Лунин оценил масштабы этого «притока». «В Империи к настоящему времени проживает около двухсот пятидесяти семи миллионов человек. -мысленно просчитал Всеслав, -Из них 195 250 000 – граждане Желтого Пояса. А рабов в Поясе приблизительно 20 миллионов. Лихо!" Подводные баржи ежедневно доставляют в различные «карантинные» лагери Архипелагов около четырех тысяч будущих невольников. Следовательно, после всех лагерных людоедских «усушек и утрясок» Империя получает более чем миллион рабов в год. Такого количества не удалось бы добыть даже самыми интенсивными пиратскими набегами. Главные источники притока основной массы подневольной рабочей силы были иными. Не вступая официально в дипломатические и торговые отношения ни с одним государством послевоенного Саракша, островитяне наладили необычайно выгодные связи с главарями хаззалгских орд, микродеспотиями Дунда, генеральско-диктаторскими режимами Хутхо. Те охотно выменивали как излишки собственного населения, так и взятых в междоусобицах пленников, на привозимые островитянами одежду и обувь, медикаменты и мелкую бытовую технику. Челночные рейды барж-«рабовозов» по маршруту Архипелаги-Континент не прекращались. Зато за счет естественного прироста численность рабов в Империи никак не увеличивалась. Нежизнеспособное дитя, рожденное рабыней, уничтожали, здоровый и крепкий поступал в детский дом, причем редкий младенец оставался там до годовалого возраста - его ожидало незамедлительное усыновление-удочерение[6].
