«Сторонники отвергнутой нами лженауки "педагогики" провозглашают наличие в школе неких "субъект-субъектных" отношений между учителем и учеником. Они много и красиво говорят о том, что учение – дорога с встречным двусторонним движением, что учитель и ученик – равные партнеры, что их сердца соединяют золотые струнки взаимной пламенной любви и др. и пр. Ну, а если отбросить демагогическое словоблудие и посмотреть, что находится под ним? Да ничего, кроме полного вакуума!
В рассуждениях "педагогов" отсутствует даже элементарная логика, что следует из употребления термина "субъект" в множественном числе! Во всякой без исключений системе (в том числе – образовательной) существуют единственный субъект и единственный же объект. Да, субъект, как и объект в социальных системах могут являться коллективными, но это не более чем "многое, существующее как единое". А вот два субъекта в одной системе одновременно… Чушь, противоречащая принципу неизбыточности систем! Кто видел, скажем, орла с двумя головами? Такое уродство просто немыслимо даже в нашем послевоенном мире, изобилующем самыми дикими мутациями!
В школе существует и, думается, в течение ближайшего века продолжит успешное существование классно-урочная система. Таким образом, субъектом обучающей системы есть и будет учитель, а объектом – класс, единый коллектив учащихся. Не вымышленная одинокая личность, бредущая к учителю по шоссе "с встречным двусторонним движением", брякая "золотыми струнками", а именно класс.
Очевидно, что статусы субъекта и объекта не просто различны, они априори биполярны: с одной стороны взрослый учитель с его знаниями, умениями, навыками, с другой – учащиеся, некомпетентные и неопытные дети. Это признают даже так называемые "педагоги". Тем большее недоумение вызывает их тут же вслед за признанием следующее утверждение: "Учащиеся – активная сторона в процессе обучения". Возможно, "педагоги" мечтают об этом, но зачем же выдавать желаемое за действительное? Объект пассивен и его развитие определяется субъектом, при полном, разумеется, видении и признании всех прав и потребностей учащихся, составляющих этот объект».[1]
Что ж, логично. По крайней мере, никакого лицемерия.
Завершая каждый из семи годичных циклов обучения, гимназисты по собственному желанию и выбору сдают итоговые экзамены, получая оценки по семибалльной шкале. Экзамены не являются обязательными, а их результаты суммируются по накопительному принципу. Максимально возможным пределом для аттестата о среднем образовании являются 245 баллов, то есть сдача на «семерку» тридцати пяти экзаменационных испытаний.
Успеваемость учащихся никоим образом не влияет на оценку работы учителей. Поэтому в имперской школе напрочь отсутствуют такие явления как необоснованное завышение отметок, фальсификация отчетности и прочие сопутствующие бюрократической структуре явления. Что заработал, юный друг, то и получи в дневник и журнал. Справедливость и разум, от каждого - по способностям и каждому - по труду…
«Общеизвестно, что существуют три формы деятельности, каждая из которых является преобладающей в разные этапы включения личности в полноценную общественную жизнь. Это игра в дошкольном периоде, учеба – в школьном, производительный труд – в послешкольном.
Учебную деятельность следует решительно отделить от игровой. Вне стен школы и во внеурочное время, игра разумеется, продолжает некоторое время существовать "по затухающей", но учеба становится главным занятием.
В учебной деятельности отсутствуют характерные для игры условность целей и необязательность форм. Напротив, появляются организация, а также взаимно сопряженные (зеркальные) права и обязанности. Что такое зеркальность? Все очень просто: права одних граждан являются обязанностями других и наоборот. Отсюда вытекает как количественное, так и качественное равенство прав и обязанностей. Было бы не очень хорошо, если бы права были монополизированы только учителями, а обязанности закреплены только за учащимися. Но катастрофой куда большего масштаба стала бы обратная ситуация, когда бесправный учитель был бы оставлен лицом к лицу с развращенными вседозволенностью подростками. У учащегося есть право на высококачественное образование, но он обязан получать его в жестких рамках установленных норм поведения. Учитель обязан обеспечить высококачественное образование всем желающим его получить, но одновременно имеет право отказаться работать с не желающими и не могущими учиться ".[2]
Гимназии имеют никем и ничем не ограничиваемое право отказать в приеме выпускника начальной школы, а также отчислить ученика, признанного необучаемым или нарушителя уставных порядков. Как добровольный отказ от среднего образования, так и отчисление могут создать для гражданина империи весьма серьезные проблемы. Ведь без гимназического аттестата не попасть в институт, университет или военное училище. Вдобавок, при поступлении в высшее учебное учреждение накопленные в школе экзаменационные баллы приплюсовываются к результатам вступительных экзаменов. Даже для тех, кто становится наемным неквалифицированным рабочим или военнослужащим, этот показатель также немаловажен. Ведь в Империи действует весьма жесткий образовательный ценз. Сколь-нибудь значительных руководящих постов на производстве, командирских должностей в армии и на флоте просто не занять без соответствующего балла в аттестате. А на менее значимых ступенях профессиональной лестницы уровень заработной платы и размеры льгот в значительной степени определяются документом о полученном образовании. Поэтому молодые островитяне, бросающие учебу раньше срока, впоследствии все равно завершают гимназическую десятилетку в «вечерних классах» без отрыва от работы и службы, постепенно сдавая прежде не сданные экзамены.
Саракш, Островная империя
Желтый Пояс, о.Цаззалха, вагон пригородного поезда, остановка "Гудзи"
8 часов, 10-го дня 2-ой недели Фиолетового месяца, 9591 года от Озарения
-Ну, наконец-то! –шумно вздохнул краснолицый грузный мужчина, опустился на деревянную скамью, задвинул под нее ногой старый рюкзак и открыл узкую верхнюю створку вагонного окна.
-Вот это верно! –поддержал его второй из троицы пассажиров, -Надо же какая духотища! Что-то я даже не упомню похожей жары об эту пору... А мы еще и устали ко всему прочему.
Третьим был Лунин. Он осторожно поставил на пол между скамьями чемоданчик с геодезическими приборами и с видимым наслаждением сел напротив.
-Да, ноги гудят. –признал Всеслав. –Сколько же мы сегодня отмахали?
