Сегодня все стережет неошибающаяся чуткая электроника и автоматика. Можно украсть у ближнего Ключ, но пользы от того будет немного. При первой же попытке воспользоваться им любой автомат обзовет тебя грабителем.
За пределами центра улицы в это время суток были почти пусты. Снеер слабо знал район, поэтому наугад брел между жилыми блоками-близнецами, нацеливаясь – как на морской маяк – на ярко освещенную вершину «Башни Арголанда», мелькающую в просвете улиц, ведущих к центру.
Там, на сто двадцать пятом этаже, рассиживают разные субъекты, жрут сочные бифштексы… – он вздохнул, вспоминая прекрасную ресторанную кухню на вершине небоскреба.
На перекрестке улиц, перед входом в небольшой пустой бар он почти столкнулся с какой-то тощей растрепанной девчонкой. Она быстро отскочила к стене дома, скрывшись в тени между двумя освещенными окнами бистро. Снеер вошел внутрь.
За толстыми стеклами витрины буфета красовались аппетитные холодные и горячие закуски. Автоматы с напитками приглашали яркими зазывными рекламами. Он сглотнул и машинально потянулся к карману, хотя прекрасно знал, что сделать ничего не сможет. Гастрономические автоматы были не по его части…
Он провел кончиками пальцев вдоль края дверцы одного из подающих устройств. Щель была слишком узкой, чтобы удалось чем-нибудь подцепить дверцу, отгораживающую изголодавшегося человека от аппетитных блюд. Самым слабым местом было стекло, но Снееру не улыбалось выбирать из тарелки стеклянные осколки. Он со злостью ударил кулаком по стеклу.
– Осторожней! – Послышался у него за спиной хрипловатый голос.
Он оглянулся. В дверях стояла девушка. В ярком свете он видел ее худое, бледное лицо и лихорадочно блестевшие глаза.
– Даже не пытайся, – сказала она, указывая на автоматы. – Они установили предохранители. Смотри!
Она протянула Снееру узкую костлявую руку, покрытую множеством шрамов. Он вопросительно взглянул на нее.
– Они вмонтировали баллоны с аэрозолем. Как только разобьешь стекло, автомат опрыскивает тебя разъедающей кожу дрянью, и потом часа три чешешься. Аж до крови. Это проникает даже сквозь перчатки и одежду. Мне повезло, что только ладони…
Они стояли друг против друга. Потом девушка сказала:
– Я думала, у тебя есть пункты. Такой моднющий парень – здесь. В этой забегаловке дают на зеленые и красные. Желтяки сюда не заходят. Но ты… у тебя тоже нет?
– Потерял Ключ.
– Жаль. Я думала, подзаработаю. Не могу попасть в свою кабину. Не заплатила за предыдущий месяц, и мне заблокировали двери. Теперь плачу каждый день, понемногу, сколько удастся добыть. Когда долг небольшой, иногда удается открыть дверь и переспать дома. Но когда-то ведь надо выходить, иначе с голоду умрешь. А при возвращении опять платить, чтобы дверь открылась. И так изо дня в день. А на Ключе у меня нуль.
– До конца месяца еще далеко, – заметил Снеер.
Он никак не думал, чтобы кто-то в этом городе мог оказаться в столь плачевном положении. Месячная выдача худо-бедно обеспечивала существование даже шестирякам.
– В начале каждого месяца приходит один мерзавец и отбирает все до последнего красного, – вздохнула девушка.
– Муж?
– Не совсем. Но все равно бьет, если я не хочу переводить пункты на его Ключ.
– Ты пыталась подать жалобу в полицию?
– А какой толк? Он на них работает. Они пользуются его услугами, он им нужен, и они никогда не поступят с ним плохо. Его целыми ночами не бывает дома, он почти не живет со мной, ему наплевать, что квартирные не уплачены.
– Ничем не могу тебе помочь, – развел руками Снеер. – Сам не знаю, где буду спать сегодня.
– Ничего, обойдется, – улыбнулась девушка. – Не сегодня, так завтра вынырнет кто-нибудь с несколькими пунктами. Как говорится, пока Ключ в руке – в сердце надежда. Хуже, когда даже Ключа нет. Вот тогда-то и разверзается геенна огненная. Я знаю, у меня однажды украли. Последнее время, кажется, все чаще воруют. Пока человек получит новый, сдохнуть можно из-за ихней бюрократии.
Еще более удрученный жалобами девушки, Снеер ускорил шаги, чтобы поскорее попасть в знакомые, дружественные районы центральной части города. Сокращая путь, он свернул с главной магистрали, проходящей широкой эстакадой над низкими домами древней застройки. Забрался в узенькие улочки старого района и уже спустя минуту пожалел, что не держался хорошо освещенной артерии.
– Эй, мистер! – услышал он за спиной тонкий детский голосок.
Он обернулся. Паренек лет десяти, не больше, шел следом на расстоянии нескольких шагов.
– Чего тебе? – Снеер украдкой огляделся по сторонам.
– Купи шоколадку. За углом есть автомат.
– Понимаешь, – Снеер дружелюбно улыбнулся мальцу, – так получилось, что у меня стащили Ключ.
Обескураженный мальчонка молча стоял перед ним. Видимо, на такой случай его не проинструктировали.
– Ну почему ты не хочешь купить ребенку шоколадку? – произнес чей-то голос из мрачного подъезда дома. – Научить тебя вежливости?
Из темного проема вышел высокий, широкоплечий парень. За ним еще двое, пониже ростом и не такие видные. Зато в руках у них были металлические прутья.
– Я же сказал, что у меня нет Ключа, – буркнул Снеер, делая шаг им навстречу. – Не веришь? На, ищи!
Дылда нерешительно приблизился.
– Только без фокусов! – неуверенно предупредил он.
Чувствовалось, что у него нет навыка. Он ощупал спокойно стоявшего Снеера, проверил все карманы и кинул дружкам:
– Нету!
– Брось, – посоветовал один из них. – Может, фараон.
– Я знаю тут всех стукачей, – проворчал высокий. – Ты кто такой?
– Пожалуй, лучше тебе не знать, сынок, – процедил Снеер, – а то еще помрешь со страха.
Парень мгновение колебался, потом отступил шага на два.
– Ну, лады, лады, – примирительно сказал он. – Дела не было.
Снеер развернулся на пятках и, не оглядываясь, не очень быстро пошел в сторону ближайшей поперечной улицы. Лишь за углом, приметив вдалеке стоящую у тротуара полицейскую машину, облегченно вздохнул.
Номер прошел. Начинающий «выжимала» прекрасно знал, кто – кроме некоторых тайных функционеров полиции – может ходить ночами по улицам Арголанда без Ключа. Будь у Снеера при себе Ключ, приключение неизбежно закончилось бы принудительными покупками.
«Выжималы» обычно не наносили телесных повреждений прохожему, оплачивающему в автоматах заказанные ими товары. Как правило, они ограничивались несколькими бутылками спиртного, двумя-тремя банками пива, какой-нибудь небольшой закуской. Учитывали состояние счета жертвы и не опустошали его до конца. На умеренности требований они строили свою безопасность и ненаказуемость. Клиент, «ощипанный» в меру мягко, как правило, не обращался в полицию, понимая бесполезность жалобы. Разумеется, выжимала никогда не требовал никаких переписей на свой Ключ, и его след обрывался за углом улицы.
