Вадим Кошелев - Круговорот

Кричал и ругался почем зря, обвиняя недавних союзников во всех смертных грехах. А их молодого наследника Грэя называл не иначе как ублюдочным выродком.

— Мы сокрушим этих подлых предателей, — завершил свою гневную тираду Буглар. — Ты с нами, Алекс?

— Ваши разборки меня не касаются, — категорично мотнул головой Саня.

— Зато они касаются твоей девчонки. — Усач ткнул толстым пальцем в сторону Рощи. — Именно из-за нее весь сыр-бор.

— Поясни.

— Наследник фоморов Грэй уже какой год сватает дочь Брагара, — принялся рассказывать усач. — Ему всякий раз отказывали. Извинялись и объясняли, что жрица не может стать его избранницей. Но этот тупой баран не понял причин отказа. Он посчитал, что его напрасно оскорбили, и готовится отомстить за нанесенную обиду. Грозит войной, если ему не сосватают девушку. Вот тебе и первобытно-общинные отношения! Вот тебе и дикари! Здесь страсти кипят почище Шекспировских. А Дэя — так просто Елена Троянская.

— Теперь жрецы ее уже точно не отдадут, — тяжко вздохнул Саня.

— И это по твоей милости, между прочим, — не преминул задеть за живое Буглар.

— Не надо меня провоцировать, — попросил Саня. — Проблема жрецов — в первую очередь, ваша проблема. Пора бы уже отделить церковь от государства и объявить свободу совести.

— Что??? — Ничего не понявший Буглар подозрительно посмотрел на Саню.

— Великие воины таутов должны, наконец, поставить на место жалких жрецов. Перестать потакать их диким выходкам. И не позволять мракобесам вмешиваться в мирские дела.

— Прекрати нести ересь, чужестранец. — Разозлился усач. — Тебе не ведомы наши обычаи. И ты не знаешь наших законов. Потому лучше прикуси язык…А коль не хочешь драться на нашей стороне — не дерись. За уши никто не потащит. Буглар был сильно разочарован и не скрывал этого. В тот день Саня с горечью осознал, что потерял в лице усача хорошего друга.

Сезон дождей закончился так же внезапно, как и начался. Никак, вернувшийся с работы Таранис обнаружил у себя дома открытый кран и туго затянул вентиль. Походя, разогнал тучи, расчищая дорогу яркому солнечному свету. Угомонил ветер, а вместе с ним успокоил беснующееся море. Арийши потянулись наружи, выползая из своих потускневших домов навстречу солнцу. Женщины разбрелись по полям да пастбищам. Мужчины принялись готовиться к походу. Они вооружали вытащенные на берег ладьи — обновляли паруса и такелаж, чинили рангоут, меняли прогнившие доски, смолили борта. Уже отремонтированные суда спускали на воду. И, привязав к пирсам, грузили на них провизию с экипировкой. Наступил день, когда под звуки набата, облаченные в доспехи воины, в сопровождении домочадцев собрались на берегу. И после короткого прощания взошли на готовые к отплытию лодки. Вскоре более трех десятков ладей отчалили от пирсов и, порхая веслами, взяли курс на север — к островам фоморов. Саня стоял на высоком пригорке, в тени распустившихся лип и смотрел вслед уходящим в море кораблям. Огромный флот усеял широкое водное пространство и двигался, соблюдая определенный боевой порядок. Картина была довольно величественной и могла запросто вдохновить бардов начать воспевать великий Северный поход таутов. При мысли о бардах Саня лишь горько улыбнулся и посмотрел в сторону Рощи друидов. Чувство досады не покидало молодого человека уже много дней. Он не знал, что ему делать в ситуации, когда окружающие его люди заразились всеобщим психозом, твердя о необходимости наказать подлых фоморов. Свои слова они подкрепили действием. Полу тысячная дружина таутов отправилась на войну. Поход возглавил Брагар, который, не смотря на свое увечье, по-прежнему рвался в бой. Саня даже сделал для него добротный протез. Но гордый сын берегона не захотел принять помощь от ненавистного чужака и ушел сражаться, приделав к своей укороченной ноге деревянную культю. Вместе с ним отправились почти все способные держать оружие мужчины. Буглар со своей командой, конечно же, был в первых рядах возмущенных мстителей. На острове остались в большинстве своем женщины старики да дети.

Если не считать старшину города Бреса с сотней подопечных ему воинов и некоторых ремесленников, включая Стрикера. Берегон тоже остался на острове: для подобного рода походов он был довольно стар. Сане поведение арийшей казалось весьма легкомысленным и напоминало нетрезвый порыв деревенских парней, которые, хватив лишнюю бутылку портвейна, разобрали штакетник колхозного огорода и направились в клуб соседнего села, где их уже поджидала тамошняя молодежь, тоже не совсем трезвая. Тем не менее, Пряхин по-своему переживал за таутов и желал им победы. Но сам никоим образом не хотел вмешиваться в их междоусобные дрязги. К тому же, у Сани имелись свои планы. Он твердо решил покинуть остров и всеми силами старался притворить свое решение в жизнь. Строительство лодки близилось к завершению, когда дружина таутов отправилась в свой, обещающий стать эпическим, поход. Город сразу притих и жил какой-то неполноценной жизнью. Всюду встречались безрадостные лица людей. Чувствовалась непонятная тревога и напряженность. Вот только чем эта тревога была вызвана, Саня не мог сказать. Он днями напролет пропадал на своей маленькой верфи. И возвращался в барак лишь на ночлег. В бараке постояльцев поубавилось. Многие ушли в набег. А Вистл вообще исчез таинственным образом. Во всяком случае, его нигде не могли найти и, в конце концов, пришли к выводу, что щербатый любитель эля утонул по пьяной лавочке, а его тело вынесло в море.

Хорь в поход не пошел, и вместо того чтобы заняться добычей руды помогал Сане на верфи. Умонастроение «прораба» с недавних пор изменилось. Он вдруг начал грезить дальними странствиями и принялся упрашивать Пряхина взять его в путешествие. Саня не мог отказать добряку Хорю и скрепя сердце пообещал ему место в будущей экспедиции, подготовка к которой вошла в завершающую стадию. За делами время летело незаметно. Прошло что-то около недели с того момента, как воинство таутов отправилось в свой Северный поход.

На остров уже стали возвращаться нагруженные награбленным добром ладьи, а вместе с ними приходили радостные вести о славных победах дружины Брагара. Казалось бы, стоило радоваться столь успешному течению войны. Но местные жители по-прежнему пребывали в тревожном состоянии. В город зачастили «зеленые балахон» и их озабоченный вид вселял еще большее беспокойство. Друиды несли неутешительные вести из своего леса. С их слов получалось, что таутам стоит ожидать неприятностей. И эти неприятности придут с юга. Доподлинно неизвестно кто или что служило жрецам источником информации. Саня знал, что друиды постоянно проводили в своей Роще какие-то дикие обряды. Общались с деревьями. Выходили в астрал.