Здесь, в унылом Лойвинске впервые за всю свою жизнь Леночка почувствовала дух неведомого. Леночка мысленно прокрутила в голове все последние события с того момента, когда она курила в этой же ванной. С ней произошло за последние четырнадцать часов столько всего, сколько, наверное, за всю жизнь не было: захват в заложники, погони, стычки, тайны… До этого самым опасным приключением в её жизни был случай, когда наркоман ограбил её в подъезде родного дома, угрожая заточкой. А тут за ночь произошло столько, что на несколько жизней хватит!
«Ты любишь загадки и при этом терпеть не можешь фантастику — налицо противоречие», — говорил Леночкин последний ухажёр, умный мальчик, но при этом сволочь редкостная. «Любишь загадки и тайны — это чисто женское любопытство. Не любишь фантастику и мистику — чисто женский рациональный склад ума». Философ чёртов! Девушка терпеть не могла болтунов, выдающих себя за философов. Он ещё говорил, что у Леночки неплохая житейская смекалка, но нет ни на грош воображения. А сам-то, хоть и воображала, а по жизни неудачник!
Загадок в сегодняшнем приключении хватало. Например, как «монах» смог всё-таки справиться с Толяном и Мариком и найти беглецов у странных стариков. Или как Толян на разбитой «шестёрке» довёз их до города. Он что-то говорил про «усильник», вроде как «монах» Ваня им пользуется. Мол, с усильником можно с кем угодно справиться и двигатель от него мощнее становится. Брехня, конечно! Просто Ваня умеет драться, а Толян вёз их в город какой-нибудь короткой дорогой. Верно, должна быть такая дорога, ведь ночью беглецы петляли по лесу, могли и кругаля дать. А на самом деле Пимокатово от города совсем рядом.
«Василенка». Какое красивое прозвище ей придумали! Васина Ленка, сокращённо Василенка.
Пора ведь идти на презентацию, но Леночка не могла с собой справиться. «Ещё одну выкурю, и точно пойду переодеваться», — уговаривала она сама себя. Или сперва душ принять? Всё равно доклад не делать, а только на вопросы «в кулуарах» отвечать. У Ромашина язык подвешенный — может часа два ни о чём трепаться, переливать из пустого в порожнее и оставить слушателей в твёрдом убеждении, что они по своей тупости ничего в докладе не поняли. Леночка улыбнулась, вспомнив, что на любой конференции, форуме или семинаре к Ромашину в кулуарах вечно привязываются какие-нибудь непризнанные гении или изобретатели и начинают трясти замызганными листами, рассказывая ему о своих гениальных изобретениях. Значит, своими речами он производит впечатление умного человека.
После второй сигареты Леночка почувствовала такое умиротворение, что немедленно захотелось рухнуть в постель и спать до следующего утра. Запас прочности, который пригодился ей этой ночью, истощился. Ноги гудели, в глаза будто песка насыпали, а в зеркало на себя лучше не смотреть. Она собрала остатки воли в кулак, переоделась в бесполый деловой костюм и, еле волоча ноги, отправилась на презентацию.
На презентации «в кулуарах» Леночка работала, как сонная муха, вяло отвечая на вопросы. Она здорово стеснялась своего делового костюма, который шёл ей не лучше, чем Стрельцову смокинг. Ромашин, наоборот, сиял, как новенькая монетка, словно ни мотался всю ночь по лесу и ни ночевал не понять где. Из зала не было видно некоторые огрехи в его наряде, приобретённые в результате ночных блужданий по лесу. Во время доклада он отпускал шутки, переговаривался с аудиторией, размахивал руками, жестами изображая экономическую выгоду, которую получит завод после внедрения системы документооборота.
Леночка подошла только к десяти часам. Ромашин объявил перерыв, отбился от наседающих с вопросами работников завода и отвёл Леночку в сторону.
— Ты куда провалилась?! — сердито зашептал он. — Полмероприятия прошло! Я тебе звоню, звоню!..
Леночка вспомнила, что забыла включить звук в телефоне, который она выключила вчера в клубе. Давненько с ней такого не случалось, подружки, наверное, эсэмэсок накидали с полтыщи.
Сейчас закончится презентация, подъедет Горюнов, они подойдут к генеральному директору завода и будут, сахарно улыбаясь, благодарить его за внимание. А тот, снисходительно поглаживая пузо, будет благосклонно глядеть на них, стараясь не замечать жажды денег в их глазах. Хотя, не у всех эта жажда: Дима — раздолбай, его деньги интересуют только как средство для получения удовольствий и соблазнения женщин. А вот Горюнов, которого Леночка видела всего один раз — очень неприятный тип: алчный и скользкий.
Дальше вся жизнь будет расписана по минутам. Возвращение домой. Рутинная работа в душном офисе — перекладывание бумажек с места на место. Дома — деспотичная мама, которую надо предупреждать, куда идёшь, с кем и до которого часа (в двадцать-то с лишним лет!). И которая, если узнает, что Леночка курит и иногда выпивает, просто выгонит её из дома. По вечерам будет трёп по телефону с подружками. Ведь Леночка — дежурная «жилетка», в которую норовит выплакаться каждая подруга, когда её бросит очередной бой-френд. И каждую надо будет утешать, уговаривать. А через недельку плакальщица будет опять звонить, чтобы похвастать новым бой-френдом — таким же дегенератом, как и предыдущий.
А по выходным будут дискотеки и выпивка. Леночка обычно в пятницу даже заснуть не может, предвкушая, что завтра напьётся до скотского состояния с подружками в каком-нибудь ночном клубе и будет ждать, когда к ней подсядет какой-нибудь ловелас, чтобы вволю поиздеваться над ним и выплеснуть накопившуюся злость. Тоска!
Горюнов с Рыбиным появились после десяти утра. Ромашин уже закончил доклад, и в широком коридоре заводоуправления началось неформальное общение. Леночка увидела, как Горюнов, отведя Диму в сторону, ругает его вполголоса за несоответствующий вид и отсутствие галстука. Но было видно, что в целом он мероприятием доволен.
После Горюнов отправился на переговоры с генеральным директором. Дима, по-кошачьему улыбаясь, подошёл к Рыбину:
— Отойдём в сторонку! Лена, пойдём тоже с нами.
Длинный, похожий на какой-то невкусный овощ, Рыбин пожал плечами и «отошёл» с Димой. Лена последовала за ними. Они остановились у окна напротив заводоуправленческого буфета.
— Давай-ка, друг наш ситный, расскажи про своего братца Толяна! — предложил Дима, начиная вышагивать по коридору, заложив руки за спину, как сыщик из детективного фильма.
— Чего рассказывать, Сергеич? — выпучил глаза Рыбин и застыл с приоткрытым ртом.
— Не знаешь? Ну тогда я расскажу, — заявил Ромашин, в точности копируя финальную сцену в дешёвом детективе, когда сыщик, разоблачив все козни, начинает рассказывать, кто убийца.
