Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия)

Базар в Ухтинке работал по выходным. Ехать мы запланировали туда в ближайшее воскресенье, это у нас будет 18 мая. Чтобы не терять времени даром, я на следующий день отправился на Карла Маркса-16, где в одном здании располагались редакции «Пензенской правды» и «Молодого Ленинца». Правда, молодежная газета занимала последний, пятый этаж, а их более старшие товарищи гнездились этажом ниже.

Десяток приличных стихотворений, которые мне удалось вспомнить, я прямо с утра отпечатал на машинке в кабинете Зинаиды. Извинился за столь ранний визит, поскольку народу вокруг ошивалось полно, и мое появление могло привлечь ненужное внимание. Но Зина только отмахнулась, поинтересовавшись моими успехами по продвижению рукописей. Я рассказал о поездке в Москву, а поскольку до этого как-то не предоставил ей возможности ознакомиться с рукописями «Крейсеров» и «Печального детектива», то решил порадовать стихами собственного сочинения. Зинаиде понравилось, и она даже попросила разрешения оставить ей на время один экземпляр с возвратом. А мне жалко, что ли?! Пусть читает, несет в массы мое творчество. Вот здесь я был реально горд, все ж таки сам сочинил, а не стырил у классиков!

В обеих редакциях со мной пообщались душевно. В «Пензенской правде», которой тогда руководил в должности главреда Вениамин Лысов, молоденькая сотрудница даже чаю предложила, пришлось отказаться, сославшись, что только что из дома. Пообещали ознакомиться со стихами в ближайшее время, поинтересовались, знаю ли я телефон редакции и есть ли у меня домашний телефон. Нацарапали на листочке свой номер, и мне это напомнило недавний визит в столичные издательства.

В «Молодом Ленинце» движение по этажу было более интенсивным, все ж таки не такие старперы сидят, как в «ПП», вот и бегают, места себе не находят. Так же побожились не потерять мои поэтические опусы, всучили свои телефоны, и я с чистым сердцем отправился восвояси. Единственное, что напрягало – в обеих издательствах сказали, что у них этих рукописей местных авторов – вагон и маленькая тележка. Причем несут не только стихи, но и очерки, их газеты тоже публикуют, предпочитая рассказы о природе и людях родного края. Ну ничего, время терпит.

А вот и долгожданное воскресенье! Мы с Валей садимся на пригородный автобус и едем в на барахолку. Ухтинка находилась на полпути к Бессоновке. Вспомнилось, что в те годы Бессоновский лук считался одним из лучших в стране, за ним приезжали оптовики со всего СССР. Но в 90-е производство элитного лука практически свернулось, сейчас его на прилавках днем с огнем не сыщешь. А сетевым магазинам и вовсе невыгодно местной продукцией торговать, тот же «Магнит» лучше будет реализовывать свою краснодарскую продукцию. Ну да ладно, вдруг мне удастся что-то изменить в истории страны, и в этой реальности в 2015 году бессоновский лук будет продаваться не только в нашей стране, но и за рубежом.

Наконец добираемся до Ухтинки, и битком набитый автобус моментально пустеет. Все мчатся на барахолку, где можно приобрести вещь, недоступную в обычном магазине.

Вот и мы неторопясь подтягиваемся.

– Кажется, Жанка где-то здесь должна торговать… А, вон и она, идем.

Подходим к знакомой Валентины, у той сколоченный из досок самодельный прилавок завален всяким тряпьем, наверное, считающимся в это время дефицитом. Пара покупателей (вроде как мамаша и сын-подросток) прицениваются к болоньевой куртке. Среди одежды замечаю кусочек джинсовой ткани. «Ковбойские штаны» лежат так, чтобы сильно не отсвечивать, и в случае чего можно было бы сразу накрыть их курткой или обычными брюками. Понятное дело, кому охота иметь проблемы с законом…

Сама продавщица – невысокая женщина в яркой куртке и темно-синих джинсах с подворотами снизу – увидев нас, радостно улыбается. Обмениваются с Валентиной приветствиями. После чего, дождавшись, когда покупатели вместе с покупкой отойдут в сторону, моя заводит с Жанной разговор. Та становится серьезнее, кивает, потом задумывается, косится в мою сторону, и в итоге обещает поговорить со своим поставщиком. Предлагает приехать через неделю, поскольку ни у нас, ни у нее телефона нет (невольно на ум приходит, что сотовый телефон – иногда весьма полезная вещь). После чего прощаемся и отправляемся домой.

А через неделю, как и договаривались, мы вновь приехали на барахолку. Жанна торговала на том же месте. Увидев нас, позвала соседку:

– Нинка, слышь, пригляди за товаром, я отойду на пару минут.

После чего жестом велела нам следовать за ней. По пути обмолвилась:

– Коля вас ждет. Я ему объяснила, что к чему, он вроде согласился с вами поговорить.

Короткое путешествие завершилось у небольшого сарая, переоборудованном в своего рода теплушку. Торговка толкнула дверь, сказала в полусумрак: «Привела», после чего кивнула, мол, заходите, и посторонилась, пропуская нас внутрь.

В «теплушке» за столом, накрытом ободранной клеенкой, сидели двое. Один был постарше, этакий пузатый коротышка, отсвечивал объемной залысиной, которую обрамляли черные, вьющиеся волосы. На безымянных пальцах обеих рук посверкивали золотые печатки. Во рту желтого металла тоже хватало. Картину завершал выпиравший из-под кожаной куртки массивный золотой крест на цепи толщиной в мизинец. Второй выглядел помоложе, и оба однозначно были цыганами. Ну да, по имени можно было догадаться.

Жанна испарилась, мы остались с незнакомцами наедине. Ромалы пристально нас разглядывали и молчали.

Я решил взять инициативу в свои руки, и кивнул тому, который постарше:

– Здравствуйте, вы, наверное, Николай?

– Лучше просто Коля, у нас, цыган, принято так говорить. А это мой племянник Ваня… Ты, значит, Сергей, а она Валя? Хорошо…Ну чего стоите, садитесь, стулья есть, не люблю разговаривать, когда один стоит, а второй сидит.

– Мы по поводу джинсы, – продолжил я, расположившись на табурете с потрескавшейся доской, а Валентине пододвинув более приличный с виду стул.

– Я знаю, Жанна сказала. Брат, надеюсь, то, о чем мы здесь будем говорить, останется между нами? В случае чего я вас не знаю, вы меня тоже, иначе… Ладно, не хочу никого пугать, давайте к делу. Что вас конкретно интересует?

– Материал и фурнитура.

– Какие объемы?

– Ну-у… Пока планируем сделать штук десять, поглядим, как пойдет. Если будут нормально продаваться – тогда снова к вам обратимся.

– А где планируете реализовывать?

– Пока по знакомым, через тех, кому доверяем. Может быть, и в Москву буду возить иногда.

Коля перебросился несколькими словами с племянником на своем наречии. Затем снова повернулся к нам: