- Если бы?
- Если бы его не украли наши враги. Предатели.
- Но...
- Посмотри сюда, Вова, - Дмитрий Степанович быстро отматывает назад кадры диафильма и останавливается на картинке, где пожилой профессор рассматривает яйцо динозавра. - Вова, вот этот человек - это ты. Там должен был быть ты!
- Я? - обхвативший ладонями свои культи Вовка делает огромные глаза.
- Ты. А вот это, - ещё несколько кадров назад, - Вика, вот эта женщина в скафандре - это твоя дочь. Ребята, там, в том мире - это вы и ваши дети. Вы должны были быть ТАМ, но...
- Но что, Дмитрий Степанович?
- Простите меня, дети. Это я не смог, это я допустил. Я, как и все мы, взрослые. Мы позволили гнили и дряни вылезти наружу, захватить власть. А потому сейчас мы тут, в подвале, а наверху у нас ядерная зима, и нам нечего кушать, и... Простите. Если сможете.
Света подходит к ставшему вдруг таким маленьким и жалким Учителю, обнимает его, целует во влажную от слёз щёку, что-то хочет сказать, но...
Откуда-то сверху приглушённо доноситься звяканье стекла. Сигнальная бутылка! Миг - и все находившиеся в комнате дети, ни слова не говоря, сгрудились вокруг Лёшки, который опять молча достал из сумочки гранату. Дмитрий Степанович задул свечи в фильмоскопе, снял с вешалки карабин, и взял на прицел единственную дверь, ведущую в помещение. К нему тотчас присоединились Светка и Гришка со своими АКМ. И вот дверь уже под прицелом трёх стволов, а в глубине комнаты малышня тесно сгрудилась вокруг сжимающего в напряжённых ладонях гранату Лёшки.
Они никого не ждут. Кто это?
Стук в дверь. Ещё стук, настойчивее.
Дмитрий Степанович не выдержал и негромко спросил: "Кто там?"
В ответ детский голос: "Это я, впустите".
Минута на раздумье, затем Вика, повинуясь жесту Учителя, подходит к двери, отваливает засов, и бегом бежит обратно, поближе к гранате. Дверь, находящаяся под прицелом трёх стволов, медленно открывается, и в комнату входит девчонка.
Какая чистая! И сытая с виду. Таких давно нет уже. Очень-очень короткая юбка, на обтянутых чёрными колготками (колготками! они же рвутся!) ногах полусапожки, выше тоже очень чистый чёрный свитер с белой эмблемой хищника и надписью "Puma". Невероятно чистые волосы заплетены в длинную косу.
- Здравствуйте, - вежливо говорит девчонка.
- Здравствуй. А ты кто такая?
- Меня зовут Катя. Хотя на самом деле я Ромка...
* * *
...Снег. Июнь месяц, а опять пошёл снег. Ну, когда же выглянет солнце, когда?! Все устали от этих бесконечных и унылых чёрно-серых туч и постоянного дождя.
Отряд медленно продвигается вперёд, ведомый Катей-Ромкой. Косу ему отрезали под корень, но лишней одежды для мальчика нужного размера у них не было. Вообще-то, для девочки тоже не было, никакой не было. Если поискать, то что-то можно было бы найти в окружающих домах, но время... времени тоже не было. Потому так и идёт Ромка в своих девчачьих тряпках вместе со всеми. Весь промок, колготки порвались уже в нескольких местах, его мини-юбка висит на бёдрах мальчишки мокрой тряпкой, но... идёт и не вякает. Кажется, он уже простудился, но ему всё равно.
Ромка говорит, что ему всё равно. Теперь - всё равно. Его мечта - стать живой бомбой, а если не получится, то хотя бы повеситься, ничего большего он для себя не желает.
Но он хочет, чтобы сначала сдох Адамыч. Только одно лишь это желание всё ещё и удерживает Ромку на этом свете, больше ничего. Адамыч должен подохнуть!! Ведь это именно он сделал из Ромки то, чем он стал.
Когда ребята отряда узнали, кто именно стоит перед ними и чем он занимался в последние годы... От немедленной расправы Ромку спасло только то, что к нему брезговали прикасаться, а тратить пулю было жалко. Его начали было облаивать самыми последними словами (особенно Гришка старался), но Ромка сказал, что это бесполезно. Они все правы и он не спорит. Больше того, сильнее, чем он сам себя, они его обругать всё равно не смогут. Всё правильно. Он - такое. Такая. Такое.
А ещё он сказал, что отряд выследили и спасаться нужно немедленно. Через пару часов тут будут люди Адамыча (ему срочно нужны новые рабы) и отбиться тремя стволами от них точно не удастся. Поэтому ребята бросили всё нажитое, взяли с собой лишь жизненно необходимое (немного еды и воды, запас лекарств и фильмоскоп с диафильмами) и бросились бежать. Ну, вечный снег им помог ещё, смыл следы. По случаю июня месяца снег был мокрым (лето же!), но следы он всё равно заметал превосходно.
И вот они снова, в который раз уже за последние три года, бредут, не зная куда, спасаясь из предыдущего места жительства, вдруг ставшего неуютным. Бредут своим обычным порядком. Впереди - Гришка с АКМ, за ним основная толпа, Лёшка несёт старую "Сайгу" Светки, а свою гранату он временно отдал Вике. В центре построения - Дмитрий Степанович с Вовкой на плечах, а в самом конце, позади всех, основная ударная сила отряда - четырнадцатилетняя Света Самохина со своим АКМ.
Дмитрий Степанович не вооружён. Это бесполезно, с его зрением боеспособность старого офисного хомячка всё равно близка к нулю, чем бы его ни вооружить. Он несёт на плечах Вовку.
Бубух-бубух! Бубух-бубух! Бубух-бубух!
Глухо бьётся в груди изношенное сердце старика. Но он - единственный, кто в состоянии тащить на себе Вовку продолжительное время. А потому Дмитрий Степанович шаг за шагом буквально заставляет своё сердце биться снова и снова. Нельзя, сейчас нельзя останавливаться. Сейчас - не время! Иначе Вовка пропадёт, больше его нести некому.
Да, Вовка выжил. Выжил, несмотря на потерю обеих ступней. Три года назад им сказочно повезло, просто неверояно повезло. Гришка, стараясь особо не смотреть в сторону распятой между вбитых в землю колышков обнажённой Светки, резал верёвки, которыми та была привязана. Дмитрий Степанович, сидя на земле и тяжело привалившись к резному крыльцу, перекатывал под языком таблетку, пытаясь успокоить вдруг взбунтовавшееся сердце. На том же крыльце лежал мёртвый мужчина (как потом выяснилось, родной дядя Светы), а рядом с крыльцом, в луже, плавали с пробитыми головами двое неизвестных лиц "южно-чебуречной" национальности (один со спущенными штанами). Дмитрий Степанович сидел, оплакивал погибшие в схватке собственные очки, смотрел на тела в луже, и удивлялся сам себе. Откуда силы-то у старика взялись? Вот так вот, с одной лопатой, да на двоих и на спортивных. Конечно, атаковал со спины, да ещё один из этих двух к обороне явно готов не был (он к другому готовился), но всё равно... годы не те и здоровье не то. Просто эта девочка, эта Света, кричала так похоже на его младшую, на Валерку, что... Словом, так получилось.
