– Да нет, спасибо. В другой раз. Если я и буду богат, то только благодаря тебе и ради тебя. Мне нужны деньги на дела, о которых не знала бы элита.
– Я понимаю. Ну хорошо! Пусть будет по-твоему.
– Как Вальтер?
– Плохо! Очень плохо! Больше трех месяцев не протянет. Рак, сам понимаешь. Когда-то его лечили, но теперь наши эскулапы забыли, как это делается.
– У нас нет той аппаратуры, при помощи которой лечили больных с опухолями.
– А почему нет?
– Да потому, что нет людей, которые умели делать такую аппаратуру. Каупони фактически уничтожил тогда всю мыслящую интеллигенцию.
– Но тогда это было необходимо. Кроме того, остались же книги. Пусть почитают!
– Для того, чтобы читать такие книги, надо иметь соответствующие головы, а при существующем положении таких голов нет и не будет.
– Ах, ты опять за своё! Мне уже скучно тебя слушать. Лучше скажи, что нам делать с преемником Вальтера? По традиции мне уже представили пять кандидатур. Каждый из кандидатов клянётся в любви и верности, и на каждого поступили доносы.
– Раз поступили доносы, надо их проверить. Но это моя забота. Важно другое. Замена командующего армией может быть прелюдией к замене императора. Ты это понимаешь?
– Ещё как! Поэтому и спрашиваю, что делать. Я не могу назначить командующим тебя, так как для этого нужна рекомендация элиты. А она, сам понимаешь, её тебе не даст.
– Ещё бы!
– Вот я и говорю…
– Есть другой выход.
– Какой?
– Согласно правилам, ты можешь задержать утверждение командующего на год.
– Ну а потом? Что это даст?
– Потом ты сам станешь командующим.
– Но для этого нужно, чтобы было объявлено чрезвычайное положение.
– Оно и будет объявлено.
– А! Понимаю! Понимаю! – Император вскочил и взволнованно заходил по комнате. Апатия его мгновенно улетучилась.
– Ты знаешь, это выход! Но…
– Что?
– Мне нужен будет заместитель. Ведь не вникать же мне во все дела армии?
– Если у тебя будет заместитель, то командующим будет он, а не ты.
– Так что же делать?
– Я буду вникать во все дела, а ты – отдавать распоряжения. Но об этом никто не должен знать. Иначе подымется вой, и тебе назначат «настоящего» заместителя. Будучи командующим, ты сможешь провести чистку в армии, а сделав это, сможешь наконец спокойно спать, не опасаясь, что тебя задушат во сне или загонят в мозг спицу. До сих пор ты был императором, теперь тебе предстоит стать диктатором. Чрезвычайное положение развяжет тебе руки.
Император задумался. Молчал он долго. Дик не стал ему мешать и начал рассматривать висящие на стенах картины.
– Дик! – услышал он. – Я назначу тебя своим преемником.
«Ловит? Ну, лови себе на здоровье, болван!»
– Во-первых, это не принято. Во-вторых, мы с тобою ровесники. В-третьих, я хочу умереть своей смертью. Ибо твоя смерть – это и моя. Я реалист и не тёшу себя иллюзиями. Меня ненавидят, и я жив, пока жив ты. И, наконец, четвёртое, самое главное… – он остановился и выжидающе посмотрел на императора.
– Что же четвёртое?
– Если ты станешь диктатором, мы сможем провернуть дело с наследственной властью императора. Именно преемственность охраняет от междоусобиц в борьбе за власть. Эту идею надо развивать исподволь, незаметно. Пусть она вначале войдёт в низы и придёт к нам оттуда. Это уж предоставь мне.
– Дик, ты самый преданный друг! Проси, что хочешь!
– Я уже попросил.
– Это само собой! Что ещё?
– Пусть выкуп за Генриха собирает элита. Он её вождь, пусть она и платит.
– Но ты же говоришь, что он не вернётся?
– Ну и что? Пусть все равно она платит. Мне нужны деньги.
– Я выдам тебе из казначейства.
– Нет, мне нужны деньги, о которых не знает элита.
– Ну хорошо. Что ты намерен сейчас делать?
– Я ещё не виделся со своими детьми.
– Приходи вечером, повеселимся.
– Ты знаешь, что я не любитель таких развлечений.
– История повторяется! – торжественно изрёк император. – Люди – тоже! Ты меня не понял? У Великого Каупони был Железный Генрих, у меня – Суровый Дик! Я так теперь тебя и буду называть. Суровый Дик! Как, звучит?
«Боже мой, какой ты дурак», – подумал Дик, а вслух сказал:
– Звучит неплохо, но тогда ты должен стать Великим.
– Будем стараться!
– Будем!
Император сделал величественный жест, давая знать, что он его больше не задерживает. Дик поклонился и вышел.
Император некоторое время смотрел ему вслед. Затем хлопнул в ладоши. В зал тихо вошёл старший евнух.
– Пришёл?
– Уже час, как ждёт вас.
– Проводи его в малый кабинет. Но так, чтобы ни одна душа не видела.
Через полчаса он рассматривал стопку лежащих на столе фотографий.
– Что удалось записать?
Сидящий напротив него человек молча протянул маленькую металлическую капсулу. Император вставил капсулу в гнездо звукоснимающего приборчика и стал слушать.
– Это все? – спросил он, когда запись кончилась.
– Была ещё прогулка к морю. Вы видели фотографии. Но записать не удалось. Они слишком далеко отошли от машины.
– Ну хорошо, – император открыл боковой ящик стола и вынул пачку кредиток.
– На, возьми. Можешь идти! – пресёк он изъявления благодарности агента. – Продолжай наблюдения. Если что – докладывай немедленно.
Император был не так прост, как хотел казаться. Уже несколько лет сеть его агентов непрерывно вела наблюдение за начальником политической полиции. Другая сеть вела такое же наблюдение за первой. Император только не подозревал, что его агенты давно состояли на службе у Дика. Вернее, Дик очень ловко подбрасывал их императору. Агенты докладывали императору только то, что разрешал Дик. Это стоило дорого, и Дик постоянно нуждался в деньгах. Поэтому брак с Марией и доступ к банковским счетам Генриха были для него самым большим подарком судьбы.
После тех ужасов, которые элита пережила во времена Железного Генриха, она добилась права контролировать расходы начальника полиции через министра финансов. Дику позарез нужны были деньги, не подотчётные министру. Его немалое вначале состояние, доставшееся от отца, постепенно таяло. Состояние же, нажитое Железным Генрихом в результате конфискации церковного имущества, было огромным. Кроме наличности и ценных бумаг, Генриху принадлежало самое богатое в мире собрание драгоценных камней, кроме того, контрольные пакеты акций автомобильных и нефтяных компании, половина всего выращиваемого в мире хлопка, обширные виноградники. Каждая третья бутылка вина на своей наклейке имела знак «З» – первую букву фамилии Заманских.
Дороже всех Дику обошёлся главный евнух. Дик улыбнулся, вспомнив подробности его вербовки. Сначала завербовали повара, готовящего пищу для обширного сонма евнухов императорского дворца. Пришлось выложить десять тысяч кредиток. Не условных, которые ходили среди населения и не обеспечивались золотом, а настоящих, полновесных кредиток, открывающих доступ в спецмагазины и на аукционы. Затем, когда гормональные добавки к пище и питью сделали своё дело, Дик положил перед евнухом ряд прекрасно выполненных цветных фотографий.
