–– Плохо? –– спросил Рэй минут через пять.
–– Нет. Отвратительно. Ику можешь выбросить. Завтра к вечеру они тебе уже не помогут.
Лоан кивнул: понятно.
–– Сколько мне осталось?
Эллан задумался:
–– Процесс распада идет очень быстро. У-фу превышает допустимые пределы в 15 раз, каналы истончены, засорены и не функционируют, и-цы отсутствует. Органы начнут отказывать через сутки, еще сутки на агонию... учитывая твое Ка[12]- трое. Итого - четыре дня.
–– Выход?
–– Сэн- сэш[13]! –– бросил Эллан. Рэй улыбнулся, как всегда, когда он разозлен или недоволен: уголки губ чуть приподняты, а в глазах холод и пустота, и кафира бросило в дрожь: даже перед смертью Лоан верен себе!
–– Это конец, Рэй! Все! Пойми. Я больше ничем не смогу помочь, и никто не сможет.
–– Ты уверен? –– прищурился кэн.
Эллан настороженно посмотрел на парня и потрясенно мотнул головой, догадавшись:
–– Тэн?! Это бесполезно! Твои каналы не подлежат восстановлению, ее и-цы даст тебе пару суток отсрочки, но ничего не решит. И потом, Рэй, тебе не дожить до оформления сделки.
Лоан со значением посмотрел на кафира, и тот укоризненно качнул головой:
–– Это безрассудство. Бессмыслица! Девчонка своенравна, дерзка, глупа и неуправляема, через сутки она будет стоить, как эта старая посудина! Где ты возьмешь гуэдо, чтоб оплатить еще и компенсацию?
–– Попрошу у Иллана.
–– Попросишь?! Ты?! –– беспредельно удивился мужчина и потрясенно уставился на Лоан––Ты готов оставить после себя долги из-за тэн?! Просить.. у брата?! Чем она тебя так привлекла? И-цы? Это иллюзия, Рэй, ты выпьешь его за сутки, как у других … у них были те же показатели, и что менялось? Ты получал облегчение на пару недель. В этом случае было бы тоже самое, но у тебя последняя стадия распада, и времени не осталось. Ты выиграешь от силы день…
Рэйсли встал:
–– Сколько ты мне отмерил? Четверо суток? Поговорим через четыре дня, –– бросил он и вышел.
Лоан прошел к себе и, не раздеваясь, лег спать.
Ему казалось, он только заснул, как его разбудили: у постели сидел низкорослый крепыш Гзан и, ухмыляясь, смотрел на него, брякая гуэдо, широким браслетом из плоских топазов.
Рэй сел:
–– У меня день посещений?
–– Ты проспал свою подопечную Лоан, –– засмеялся он.
–– Что на этот раз?
–– Она извлекла контролер. Сама. Извлекла и ликвидировала, –– парень широко улыбнулся. –– Ты выбываешь Рэй.
–– Это ты решил?
–– Гуэдо, кэн. Цена увеличилась вдвое.
–– Понятно, –– Лоан встал, лицо безмятежное, взгляд насмешливый. –– А ты, значит, остаешься?
–– Да, я заложил Шивраки имущество, –– Гзан довольно ухмыльнулся. –– Я теперь первый!
–– Не думаю, –– покачал головой кэн и прищурился, поддавшись к парню. –– Я остаюсь, Гзан.
Парень посерьезнел, подумал и кивнул:
–– Если сможешь, заплатить –– твое право.
–– Смогу, не сомневайся, –– презрительно сморщился Рэй и пошел в ванную комнату. –– Расскажи: что было?
Гзан, немного огорченный, но спокойный, пошел следом. Он привалился плечом к стене и, поглядывая то на свое гуэдо, то на кэна, приводившего себя в порядок, тихо заговорил:
–– Данные с ее контролера перестали поступать на экран. Внимание на это обратили не сразу. В общем, капитан сам пошел к ней. ‘Порадовался’. Контролер уничтожен, вживление в ближайшие дни невозможно - раневая поверхность и кровопотеря не позволяют. Он зол, как килпатрик[14], думаю, решил поставить клеймо…Ты бы поговорил с ним? Такой товар и сленгирам[15]? Глупо.
Лоан вытер лицо насухо, откинул полотенце и повернулся к парню:
–– Передай капитану, что эксцессов больше не будет. Девчонка станет тиха и послушна, –– Рэй вытащил из своего алмазного гуэдо все платиновые пластины и вложил их в ладонь Гзан. –– Здесь 8, остальное позже.
–– Это, чтобы он поверил? –– подозрительно прищурился парень.
–– Ты передай, он поймет. А сейчас мне пора. Вахта, –– Лоан тяжело посмотрел на товарища и вышел.
Парень пожевал миниатюрными челюстями, задумчиво поглядывая на внушительную сумму на своей ладони, и, решив, что это лишь откуп, немного успокоился. Сумма не покроет и сегодняшнюю стоимость тэн, тем более компенсацию, а кэн не настолько глуп, чтоб подвергать себя агрэсту[16]. Гзан подкинул пластинки на ладони и улыбнулся: три дня, и у него появится шанс.
Рэйсли сидел на ложе девушки и всматривался в ее бледное лицо. Она крепко спала и выглядела покладистой и умиротворенной.
Лоан прикоснулся пальцами к ее коже и почувствовал волнение. Жар ее ауры пронизывал теплом и будил животное желание. Пальцы парня, дрогнув, заскользили к ее губам, желая дотронуться до и-цы, необычного, ярко фиолетового, окутанного оранжевым светом.
Рэй, как всякий флэтонец, видел энергию любого существа, мог с легкостью определить ее запас, вкус, качество, степень ее защиты. 32 года он питался кислым, зеленым и-цы бельфорок, скудным и тяжело доступным; малиново-оранжевым степцерок, терпким, хорошо защищенным, но оказывающим пролонгированное воздействие на организм, дающим ясность мыслей, силу и бодрость на месяц, а то и больше; темно-синим девушек с Юккси, с пятью уровнями защиты, густой, но безвкусный и быстро перерабатывающийся организмом, дающий кратковременное облегчение и расслабление мышц. И-цы серебристое, радужное, яркое и бесцветное, обильное и скудное, живительное и просто питающее, притупляющее голод, застойное и густое, истонченное и разряженное, горько-соленое и приторно –– сладкое…
Разные женщины складывали свое и-цы в цепочку его жизни, продлевая дни существования, кто на день, кто на месяц, и умирали: одни сразу, еще при передаче, другие восстанавливались несколько раз, но в итоге все равно уходили, истаивали, и ничего не менялось, смерть неотступно следовала за Лоан, напоминая о себе почти ежедневно…
Он помнит рассказы Поттана в прохладном сумраке кьета Модраш. Они врезались ему в память и вели по жизни, заставляя вставать, когда нет сил и желания, заставляя надеяться, когда вера почти иссякла, бороться с собственным телом, подводящим его с рождения, изводящим болью и слабостью изо дня в день.
‘Придет время и Модраш одарит тебя за верность …’ –– шептали губы старого жреца, рука гладила мокрую от пота голову маленького Рэйсли. Он лежал без сил, раздавленный болезнью, дрожащий и смотрел в глубь каменного свода над головой, туда, где виднелся огромный алмаз –– глаз Модраш. Он хотел, чтоб бог увидел его, пожалел и излечил, дал возможность бегать, скакать, резвиться…
