Геннадий Марченко - Музыкант (трилогия)

– Похоже, со слухом у тебя все в порядке… Вот, держи, этот четвертак твой, честно заработанный. А вот еще четвертной, от меня. Небольшим авансом, скажем так. А песни твои мы берем, без вопросов. И завтра же, думаю, начнем их исполнять. И будь добр, текст и ноты это «читы-бриты» тоже напиши, а то в той папке их не было. Гости с Кавказа у нас часто бывают, порадуем, если что. А за своей долей можешь приходить, пожалуй, уже в субботу. Все будет по-честному.

Ну что ж, в субботу еще что-нибудь перепадет, а пока и полтинник – неплохой итог. Спасибо товарищам с юга. Бернес, хотя я и опасался за «Извозчика», меня тоже похвалил. Я с легкой грустью поглядел в вазочку с растаявшим мороженым и поспешил откланяться. Время уже было позднее. Не хотелось лишний раз напрягать маму, которая наверняка за меня волнуется.

А наутро я первым делом отправился в ЦУМ, покупать себе приличную одежду. При этом еще не до конца придумав, как буду объяснять такую покупку матери и сестре. В итоге я стал обладателем костюма от швейной фабрики «Большевичка» – нормальных брюк, не напоминавших уже обрыдлые шаровары, и приталенного пиджака. А также пары туфель из натуральной кожи марки «Скороход». Причем после расчета на кассе у меня оставалось еще четырнадцать рублей, восемнадцать копеек. Ну не знаю, хватит ли на угощение Ленке в «Коктейль-Холле», там цены небось ого-го, в любом случае спиртное нам еще не положено. Будем надеяться, что не ударю в грязь лицом, не посрамлю, так сказать, чести мужского рода.

– Егор, что ты опять натворил?

Мама сидела на табурете с печальным взглядом, олицетворяя собой героиню картины Решетникова «Опять двойка». В руках она держала какую-то бумажку. Сестра накручивала бигуди у зеркала, и ее отражение тоже с укоризной посматривало в мою сторону.

– А что случилось-то? – искренне удивился я.

Мама молча протянула сложенную пополам бумажку. Развернув ее, я понял, что это повестка в милицию. Мне нужно было явиться завтра утром в ОВД по Пресненскому району Москвы в кабинет № 28 к майору Бутыльникову. Причем в сопровождении матери, поскольку я считался несовершеннолетним.

– Хм, сам без понятия, чем я мог заинтересовать целого майора… Может быть, нужно просто отметиться как состоящему на учете в ПДН?

– Егор, отмечаться в ОВД, да еще к майору, не ходят. Единственное, меня успокаивает, что за тобой не приехал «воронок». Значит, все еще не настолько плохо.

– Мама, да о чем ты говоришь?! Какой еще на фиг «воронок»! Ничего плохого за последний месяц я точно не совершал!

– Дай-то Бог, сынок… В любом случае придется отпрашиваться с дежурства.

Вот еще не хватало матери со мной тащиться туда. Тут же всплыло в памяти ограбление табачного киоска. Блин, вот с этим реально могут быть проблемы. Вдруг кто-то из наших проговорился? В таком случае единственно верная линяя поведения – все отрицать. Но если подельники все будут валить на меня – тут уже придется худо. Твою ж мать, вот чего я не отмазался, как Дюша!

Снова стал прокручивать в памяти события последних дней. Разбор песен у Блантера дома, репетиция с «Апогеем», посиделки с Бернесом в ресторане, поход с Лисенком в «Коктейль-Холл»… Кстати, неплохо так прогулялись. Я в новеньком костюме, ради легализации которого пришлось для матери придумывать легенду с подработкой в виде сбора аптечных трав и покупки костюма на толкучке. Мы ведь в самом деле по молодости в школе собирали всякие ромашки-подорожники, правда, в аптеках платили копейки, но на мороженое-леденцы нам хватало. А насчет барахолки заявил, что женщина продавала костюм недавно умершего мужа, так ни разу и не надеванный, всего за 12 рублей. И ботинки за пятерку отдала, размер чудесным образом подошел. Мама, похоже, не очень поверила моим объяснениям про целый мешок особо ценных лекарственных растений и обновки с рук, но настаивать не стала, махнула рукой, при этом все же по достоинству оценив мой новый внешний вид.

Ленчик тоже принарядилась во все лучшее, ей очень шло платье в горошек с широким поясом и юбкой-колоколом. Мы, как и обещались, без четверти семь стояли у черного хода «Коктейль-Холла», когда дверь отперли с той стороны и в образовавшемся проеме нарисовался басист Георгий, он же Жора.

– Привет, – мы обменялись рукопожатиями, а моей спутнице музыкант галантно поцеловал ручку. – Прошу за мной.

Остальные участники группы готовились к первому выходу на сцену. Этим вечером помимо них предстояло выступить еще двум коллективам, причем один из них представляли музыканты, наряженные ковбоями и вооруженные акустическими гитарами и банджо.

– Парни играют рокабилли, – шепнул мне на ухо Миха, подтягивавший вторую струну на своем «Гибсоне».

Второй коллектив выглядел менее экзотично, и более взросло, чем их коллеги. Они были одеты в одинаковые синие костюмы с позолоченными пуговицами и красными обшлагами на рукавах, и у них имелась даже духовая секция в виде тромбона и саксофона.

Миха провел нас в зал, где уже тусила «золотая молодежь», что-то сказал негромко бармену, тот, поглядев на нас, кивнул, и в итоге на сегодняшний вечер мы были обеспечены бесплатным пивом. По словам бармена, это максимум, что он мог нам предложить в силу возраста, хотя, по большому счету, и пиво считалось недопустимым для 15-летней молодежи. А когда я решил угостить подругу мороженым, выяснилось, что и это за счет заведения.

Наплясались мы с Ленкой от души, ее глаза в этот вечер просто сияли счастьем. Правда, родители велели девушке быть дома не позднее 10 часов вечера, так что в девять нам пришлось сворачиваться. В этот момент на сцене мои знакомые как раз выдавали на гора позаимствованные мною у западных рок-звезд хиты. В паузе между песнями я жестом показал, что нам пора идти – время поджимает, и мы помчались к ближайшей станции метро.

Пока ехали, не выдержал, сказал, что ребята пели мои песни. Подруга не поверила, назвала меня вруном. У подъезда Ленкиного дома рискнул поцеловать ее в щечку. Невинное дитя зарделось и кинулось вверх по лестнице, а я отправился восвояси, чувствуя себя перевозбужденным от обуревавших меня эмоций. Однако, Алексей Дмитриевич, вы шалун.

В субботу – то есть три дня назад – у нас была игра с молодежкой «Спартака». Вынесли соперников со счетом 3:1, на моем счету гол и голевая передача, которой умело воспользовался Пеле, кстати, отметившийся в этот день дублем. Занеся форму домой и попросив маму постирать футбольную амуницию, поехал к ресторану «Арагви», где мне отвалили за два последних вечера, в течение которых помимо прочего исполнялись мои песни, еще пятьдесят целковых. Ну что ж, жить можно было, тем более что накануне в «Коктейль-Холле» я не успел получить расчет, поскольку нам с Леной пришлось делать ноги, а значит, завтра можно подгрести в парк Горького и забрать у музыкантов причитающуюся мне сумму с их выступлений в «Коктейль-Холле» и на танцах.