— Она зарегистрировалась в Пало-Альто. «Панкон» доставила ее автобусом на отдаленную летную полосу. Потом Калифорнийская компания доставила ее в Солт-Лейк-Сити. Ручаюсь, это был первый самолет из Калифорнии. Там она попала на старенький самолет «Панкон» до Эмид, Оклахома.
— Эмид? Туда не было наших рейсов.
— Без шуток. Сейчас он связан с Далласом. Во всяком случае, сейчас она летит из Озарка в Спрингфилд, Иллинойс.
— Озарк?!
— Я там работал, капитан.
— Хорошо, значит там работают.
— Да, там есть один или два турбовинтовых самолета, которые смогут взять ее. Но они пока не могут сообщить, где будет посадка.
— Как мне узнать, где я смогу ее найти?
— Это невозможно. Она сама позвонит вам, как только приземлится. Кто знает? Может, она уже вот-вот даст о себе знать.
— Это было бы замечательно.
— Извините, сэр, вы сказали, что хотели, чтобы она летела из Калифорнии напрямую, а вы должны быть рады, что ваша дочь не попала на прямой рейс «Панкон» из Пало-Альто. Этот самолет потерпел аварию сегодня ночью. Все погибли.
— Это было уже после исчезновений?
— Да, этой ночью. Никакой связи.
— Вот это был бы удар!
— Да уж!
Когда ведущие авторы и редакторы разошлись по своим кабинетам, Став Планк настоял, чтобы Бак Уильямс отправился домой отдыхать, а потом вернулся к восьми на совещание.
— Мне было бы удобнее поработать сейчас здесь, а вечером пойти домой.
— Я понимаю, — сказал редактор, — но нам предстоит большая работа, и хотелось бы, чтобы у тебя был хороший тонус.
Однако Бак настаивал на своем:
— Когда я смогу отправиться в Лондон?
— Зачем тебе туда?
Бак пересказал Стиву полученную информацию о встрече американских и международных финансистов, о выходе на политическую арену нового европейского политика.
— Ох, Бак, — вздохнул редактор, — мы сейчас все об одном и том же. Ты имеешь в виду Карпатиу? Бак был ошеломлен.
— Да!
— Это тот человек, который произвел сильное впечатление на Розенцвейга.
— Да, но ты знаешь, что мой источник…
— Дорогой, ты уже немного отстал, — сказал Став. — Тут уже все ясно. Его спонсирует финансист
Джонатан Стонагал. Разве я не говорил тебе, что Карпатиу будет выступать на сессии ООН?
— Так он стал теперь новым послом Румынии в ООН? — спросил Бак.
— Нет!
— Тогда кто же он?
— Президент Румынии!
— Разве президентские выборы не прошли у них полтора года назад? — сказал Бак, вспомнив намек Дирка, что скоро появится новый лидер.
— Там произошел большой переворот, — сказал Став, — надо бы в этом разобраться.
— Разберусь.
— Я не имею в виду, чтобы этим занялся ты. Я не думаю, что это такое уж значительное событие. Молодой энергичный человек, к тому же обаятельный и красноречивый. Сделал блистательную карьеру в бизнесе, сорвав большой куш, когда несколько лет назад для Румынии открылся западный рынок. Еще на прошлой неделе он был даже не в сенате, а в нижней палате.
— В палате депутатов, — сказал Бак.
— Откуда тебе это известно? Бак ухмыльнулся.
— Розенцвейг просветил.
— Минуту назад я в самом деле думал, что ты ничего не знаешь. Теперь я понимаю, почему о тебе идет злая молва.
— В чем состоит мое преступление?
— Ты всегда прикидываешься эдаким простачком, скромником.
— Наверное, так оно есть. Но скажи, Став, почему ты не придаешь значения тому, что человек ниоткуда, подобный Карпатиу, вдруг смещает президента Румынии?
— Вообще-то нельзя сказать, что это человек ниоткуда. Его бизнес опирался на финансовую поддержку Стонагала. Кроме того, Карпатиу — видный борец за разоружение, он пользуется большой популярностью среди коллег и народа.
— Но разоружение — это не политика Стонагала. Может быть, Карпатиу маскирующийся ястреб?
Планк кивнул.
— Но тогда в этом деле есть какие-то загадки.
— Возможно, и так, Бак. Но что может быть важнее той проблемы, которой ты занимаешься? У тебя нет времени на такую ерунду, что кто-то там стал президентом страны, не имеющей стратегического значения.
— Тут что-то есть, Стив. Мой источник в Лондоне намекал мне, что Карпатиу связан с самыми влиятельными финансистами мира. Из депутата нижней палаты он становится президентом без демократических выборов.
— Ну и что?
— Тебе еще мало? Ты на чьей стороне? Что он сделал с бывшим президентом? Убил или что-нибудь в этом духе?
— Интересно, что ты говоришь об этом, потому что в биографии Карпатиу есть некоторые пятна — говорят, что в былые годы он был очень жестким человеком в бизнесе.
— В чем конкретно проявилась его жесткость?
— Ходят тут слухи о разных нечистых делах.
— Ох, Стив, ты рассуждаешь как настоящий гангстер.
— Послушай, а ведь предыдущий президент сам сложил с себя полномочия для Карпатиу. Настаивал на том, чтобы тот был утвержден.
— И ты говоришь, что здесь ничего нет?
— Это обычный латино-американский переворот, Бак. Каждую неделю — новый переворот. Большое дело. Ну, пусть Карпатиу связан со Стонагалом. Это будет означать только то, что Стонагал станет заправлять финансами одной небольшой восточно-европейской страны.
— Но Стив, если бы молодой конгрессмен стал президентом Соединенных Штатов без выборов, отстранив избранного президента, неужели мы все были бы в восторге?
— Нет, нет, нет! Тут огромная разница. Мы ведь говорим о Румынии, Бак, Румынии. Страна, которая не имеет никакого стратегического значения, со скудным валовым национальным продуктом, она никуда не вторгалась, не была чьим-либо стратегическим союзником. Тут нет ничего, кроме малозначительных проблем внутренней политики.
— А мне это представляется очень важным, — сказал Бак. — Розенцвейг очень высоко оценил этого человека, а он тонкий наблюдатель. Сейчас Карпатиу будет выступать в ООН. Что дальше?
— Ты забываешь, что он был приглашен в ООН до того, как он стал президентом.
— Еще одна загадка. Ведь тогда он был никем.
— Но это новое лицо в движении за разоружение. Скажем, это его звездный час: пятнадцать минут славы. Поверь мне, больше мы о нем ничего не услышим.
— За этим выступлением в ООН тоже наверняка стоит Стонагал, — сказал Бак. — Ты же знаешь, что Бриллиантовый Джон — личный друг нашего посла в ООН.
— Стонагал — личный друг каждого выборного чиновника, начиная от президента и кончая мэрами большинства средних городов, Бак. Он знает, как вести игру. Он напоминает старого Джо Кенннеди или одного из Рокфеллеров. Как ты считаешь?
