Юрий Козенков - Реванш России. Преодожение

Через 20 минут он с Тамарой Соломка вошел в приемную председателя. Помощник, увидев Страхова и узнав его, забился в дальний угол. Но Илья подвел к нему Тамару и сказал:

— Это Тамара Николаевна Соломко, председатель Комитета русских беженцев, когда она будет приходить к председателю, чтобы пропускал ее вне всякой очереди. Ты понял меня?

— Да, да, конечно, — залопотал тот.

Страхов взял Тамару под руку и вошел в кабинет председателя. Тот вскочил с кресла и засеменил им навстречу, здороваясь.

— Товарищ Страхов, вот компенсация за оставленные квартиры, — он передал Илье небольшую сумку, набитую пачками сторублевок. — Здесь триста тысяч рублей, — сказал он подобострастно.

Илья сразу же вытащил пять пачек, 50 тысяч рублей, и передал их Тамаре:

—  Это на организацию работы, — и, повернувшись, сказал председателю:

—  Надо выделить в райисполкоме комнату для Тамары Николаевны Соломко с телефоном и приставить охрану. Она председатель Комитета русских беженцев, так что окажите ей содействие в работе, — и пошел с ней к выходу. Но возле двери, вспомнив что-то, остановился и добавил:

— Да, выдайте ей также компенсацию за двухкомнатную квартиру Ольги Анатольевны Степановой, она покидает Фергану и уезжает с нами. До свидания. Через несколько месяцев я прилечу в гости.

—  Да, да, мы всегда рады гостям, — заговорил председатель местной городской власти, но они уже выходили из кабинета.

—  Тамара, — сказал Илья Тамаре Соломко, — попробуйте организовать такой комитет, вы молодец, что сориентировались и не стали отказываться. Ищите маленьких детей, я их буду забирать, как только будет набираться партия из 40-50 человек. Только с одним условием: у них не должно быть родственников. У кого есть родственники, с теми организовывайте переписку, и если они будут отказываться брать детей, тогда я их буду забирать. Денег вам хватит, чтобы нанять пять-шесть человек и начать эту работу. Постарайтесь создать такие группы в Ташкенте, Андижане, Цамангане. Это наиболее крупные города, где большая численность русского населения. Я буду ежемесячно с вами связываться. Деньгами тоже помогу. Если здесь станет невтерпеж, а я чувствую, такие времена приближаются, я помогу вам и вашим помощникам устроиться на Калужской земле. Вот вам мой адрес, — Илья протянул ей клочок бумаги. — Ваш телефон и координаты у меня есть.

Они обнялись по русскому обычаю, и Страхов сел в газик, помчавший его в аэропорт.

С тех пор прошло почти четыре года. Большую помощь тогда в Москве ему оказал подполковник Марченко. Он помог с автобусом, который их встретил в аэропорту. Выделенный им капитан сопроводил их до самой Калуга. Командир военной части, дислоцированный под Калугой, помог с продуктами для детишек и связал Страхова с председателем облисполкома. На окраине Калуги стояла старая двухэтажная школа. Страхов оформил документы на ее аренду на 5 лет, но в прошлом году продлил аренду ещё на 10 лет. Пока детей пристроили в детском доме, Страхов сразу же организовал ремонт здания. На втором этаже оборудовали спальные комнаты на 120 человек — в расчете привезти еще детей из Средней Азии, на первом этаже — комнаты отдыха, учебные классы, спортивный зал, душевые, столовую и кухню. Он не знал, что бы делал без Ольги Анатольевны, которая приехала с ними из Ферганы.

Она быстро знакомилась с людьми и находила с ними общий язык. Поэтому, когда к 1 ноября закончили ремонт, они при страшном дефиците сумели достать кровати, постельные принадлежности, оборудовали столовую и красный уголок, где стоял телевизор. С продуктами помогли военные. Удалось и приодеть ребятишек, тем более, что стало холодно, надвигалась зима. Деньги быстро таяли, и хорошо, что облисполком помог им утвердиться, как интернату со спортивным уклоном.

Страхов стал директором интерната, а Ольга Анатольевна старшим воспитателем. Придание им юридического статуса позволило местным властям включить расходы на интернат в бюджет, что сняло с плеч Страхова огромную тяжесть, так как из привезенных им горисполкомовских 250 тысяч и 60 тысяч, полученных в дивизии, осталось только 136 тысяч. К Новому году у них было уже 82 ребенка. Многие дети, особенно маленькие, называли его "папой", а Ольгу Анатольевну — "мамой". А Машенька заменила ему дочь.

Страхов в основном жил здесь же, в здании интерната, занимал небольшую комнату. Дома же, где он родился на улице Народного Ополчения и где жила его мать-пенсионерка, он бывал редко, хотя прописан был в этой маленькой квартирке. Ему даже в голову не приходило приобрести на имеющиеся деньги квартиру или одежду, хотя в этих деньгах была и компенсация за его трехкомнатную квартиру в Фергане. Все его помыслы были направлены только на одно: воспитать из этих маленьких сирот неистовых защитников Родины, мстителей врагам Советского Союза, всей этой сволочи, которая жрет и пьет в три горла за счет народа, пока этот народ горбатится на шахтах и заводах, погибает в Афганистане и в межнациональных конфликтах. Он уже и окрестил их, назвав "Ангелы России".

Но он пока не открывался, понимая, что в одиночку ему ничего не сделать. Миновал новый, 1989 год. Уже вовсю обсуждался вопрос о выводе наших войск из Афганистана, когда в феврале он получил письмо от капитана Рукатова, который написал, что скоро войска будут выводить и он готов вместе с Иваном Сенько приехать к нему в Калугу. "Есть еще один толковый мужик, — писал Иван, — майор Михаил Жарков, бывший спецназовец "Альфы". Он здесь провинился, ударил одного генерала, еще того придурка. Его хотели отдать под трибунал, но свои ребята — альфовцы —отстояли и добились, что его только перевели из "Альфы" в ВДВ с понижением в звании до капитана. Это произошло вскоре после твоего отъезда. И представляешь, эту суку генерала в январе контрразведка застукала на наркотиках. Гад в гробах их гнал в Москву. Но разве ворон ворону глаз выклюет? Запомни его фамилию — Соломатин Борис Львович, генерал-лейтенант, сейчас его забрали в Москву. Так, Илья, ты отпиши, сможешь ли помочь устроиться Мише Жаркову у вас в Калуге? Поздравляю с наступающим Днем Советской Армии. Обнимаю, Степан."

Летом 1989 года капитан Рукатов, бывший майор "Альфы" Жарков и прапорщик Сенько приехали в Калугу к Страхову. После устройства с жильем и месячной притирки, пока его боевые товарищи отходили от ужасов Афганской войны, Илья сделал наконец шаг к решительному разговору со своими товарищами. Они долго беседовали в тот летний июльский день о несправедливости, о роскошной жизни партхозноменклатуры, о том, что, пока они воевали в Афганистане, а их товарищи погибали там, многие генералы стали миллионерами, вывозя из Герата, Кабула, Кундуза наркотики, антиквариат, знаменитые афганские ковры, торгуя оружием и бензином.