И борьба с националистами, с терроризмом… После рассказов Алексея как-то все в ином свете немного предстало.
Вот и получается: от прежней пламенной веры остались одни ошметки. Сомнения и еще раз сомнения. А чем она вообще живет? Какой верой?
- Алька, ну а у тебя какая вера? - спросила Джейн, - Ты чем живешь?
Алька ответила не сразу.
- Ты знаешь, наверное, тоже ничем. Иногда бывают такие проблески… как пробивает что-то свыше. Но я не верю во все эти ликейские заморочки - музы там, духи… Нет никаких муз. Я сама все пишу. Только вдохновение - оно да, от Бога. Хотелось бы мне понять, в чем истина.
Алексей это знал, вспомнила Джейн. Он нашел истину. "Что есть истина?"
- Я вчера стихотворение сочинила, - сказала Алька негромко.
- Почитай, - попросила Джейн. Алька глуховатым голосом начала читать. Свои стихи она всегда помнила наизусть - видимо, много над ними работала. *Сердце мое! Верь и не верь себе - это эксперимент:
Это попытка считать и смотреть назад,
Это не бегство и не возвращенье Антея к Земле,
(Я не читала Пруста, но может быть, стоит прочесть…)
Город мой! В сердце августа чутко уснул сентябрь:
Остро, осенне и грустно пахнут на рынке грибы,
Астры, картошка, ранет, георгины и бог знает что еще -
Город мой не считается с календарями, он живет здесь и всегда.
Сердце мое! Если б я попыталась идти назад,
Если б шептала "Сезам, откройся!" кулаки расшибая об
Эту стеклянную стену - как это было бы честно, только совсем не то.
Этот Сезам открылся, но мне туда не войти:
Я не умею струиться обратно вместе с песком в часах -
"В детство, в метельное лоно, в сибирский снег"
Все-таки поехать, подумала Джейн, стискивая зубы. Не уволят же… Нужен специалист - пусть терпят. Поехать, только глазком посмотреть.
Нельзя, у него же семья. Есть, конечно, надежда, что там не сложилось. Но вряд ли, вряд ли. Джейн чувствовала, что это не так. Не надо мешать.
Город мой! Если чуть-чуть подождать, то наступит зима,
Да и сейчас она где-то рядом, крадется за мной шаг в шаг,
Ветром в углах и с утра запотевшим стеклом -
Город мой, если я не успею уйти до зимы, отпустишь ли ты меня?
Город мой, сердце мое, мой всегдашний Сезам,
Вечность между мгновеньями, пропасть между шагами, глоток
Холода в солнечном свете, последний вдох
Перед прыжком (паденьем?) в иную жизнь -
Город мой, сердце мое, отпусти меня!
(*Полина Федорова)
- Замечательно, - сказала она, дослушав стихотворение.
- Да? - спросила Алька, - или это так, комплимент?
- Ты же знаешь, что я люблю твои стихи.
Мысли Джейн приняли другой оборот, она вспомнила графоманшу в Петербурге - та вечно участвовала в каких-то конкурсах, где-то печаталась, по телевидению выступала.
Слушай… я тебя давно хотела спросить. Почему ты нигде не печатаешься, только в Сети, но там же никто не читает…
- А зачем? - лениво спросила Алька, - столько хлопот - чего ради? Деньги небольшие, а честолюбия у меня нет.
Вечер был холодным и темным. Джейн медленно вела машину по улицам, дети толкались и хихикали на заднем сиденье. Улицы были освещены, но совершенно безлюдны. Как обычно, после наступления темноты, народ предпочитал лишний раз из дома нос не высовывать. Как при комендантском часе, подумала Джейн.
Она сама сроду ничего не боялась. Но это понятно, она ликеида, в случае чего сумеет себя защитить. Гораздо удивительнее, что ничего не боялась Алька.
Джейн поставила машину в гараж - ходьбы до дома еще минут десять, но не хотелось искать в темноте стоянку - скорее всего, и не найдешь, все забито. Алька ничего не имела против того, чтобы пройтись.
Эта тридцатилетняя не очень спортивная тетя обладала каким-то непонятным бесстрашием. Она совершенно спокойно ходила по темным улицам… и что самое странное - на нее за всю жизнь ни разу не нападали.
Дети сразу убежали вперед. Подруги медленно шли по дорожке. Алька, закинув голову, смотрела на звезды.
- Смотри, красота какая…
- Это Лебедь, - сказала Джейн, - А вон Орион…
- Всю жизнь мечтала научиться разбираться в созвездиях, - вздохнула Алька.
- Так я тебе покажу. Смотри, - подруги остановились. Джейн указала на небо.
- Вот эти три звезды видишь? Это пояс Ориона. Вон руки, ноги и голова…
- Да, вижу! Вот здорово…
- Девушки! - подруги разом вздрогнули и обернулись. Темный силуэт возник сзади, и что-то неприятное чудилось в нем. Запах опасности, грязный и липкий… И вслед за неприятным типом появились еще несколько других и загалдели разом.
- Девушки, а можно вас проводить?
- А может, лучше с нами посидите?
- Нет, спасибо, - сказала Алька, - мы торопимся.
- А не надо торопиться, - неприятный тип придвинулся ближе к Джейн, так близко, что запах перегара ударил ей в лицо. Джейн отступила на шаг, сделала глубокий вздох. Постаралась расслабиться, предчувствуя схватку.
Они, наверное, тут сидели в детском саду, на веранде, пили… это самое обычное место их сборищ. И вот - увидели легкую добычу.
- Ну чего вы, девушки, - сказал один из типов, - давайте по-хорошему, расслабимся, поговорим, а?
- Вы что? - спросила Алька недрогнувшим голосом, - Какие мы вам девушки? Нам некогда.
- Так это же хорошо, что вы не девушки! - обрадовался первый тип, - Чего тогда ломаетесь-то?
Нет, все-таки, он уже порядочно набрался, поняла Джейн. Тип попытался схватить за руку. Джейн вывернулась, её локоть ударил точно в солнечное сплетение.
Парень согнулся… Но тут же двое кинулись к ней.
- Гляди-ка, каратистка! - заорал кто-то сзади. Джейн старалась держать дистанцию, но они навалились скопом. Кто-то подобрался сзади, захватил шею, надавил.Джейн рванула голову вправо, но поняла, что не успевает. Противник оказался грамотным, перед её глазами что-то мелькнуло… Это была даже не боль; все поплыло вокруг, и Джейн превратилась в пустотелый шарик, поднявшийся над землей и несомый ветром, беспомощный, легкий шарик. Когда способность двигаться вернулась, было поздно; двое держали ее, руки за спиной туго связаны чем-то вроде ремня. Боковым зрением она успела заметить, что Алька нелепо трепыхается в объятиях одного из парней, пытаясь вырваться… Только бы дети не вернулись, подумала Джейн с ужасом. Неизвестно, на что способны эти типы. Хорошо, если это просто пьяницы… А если нет? Если настоящие бандиты, националисты какие-нибудь? Из тех, у кого борьба за идеи прекрасно сочетается с обыкновенной уголовщиной. А ведь на то похоже - драться ребята умеют.
Но ведь дети все равно вернутся… Господи, что же будет с детьми?
- Что вам нужно? - спросила Алька, - Что вы хотите от нас?
Ей не ответили. Тот, первый бандит, которого ударила Джейн, подошел к ней.
