Татьяна Александровна собрала сочинения и унесла их в учительскую, оставив своего ученика догадываться, к чему приведёт его литературная шутка.
В учительской Татьяна Александровна с грустью посмотрела на внушительную стопку сочинений и стала укладывать их в полиэтиленовый мешок, чтобы взять работы учеников домой на проверку.
– Нет, нет, Танечка. Работы необходимо доставить в РОНО.
– Но я даже не проверила!
– Вот там это и сделают. Это плановая проверка.
– В таком случае, остаётся только поблагодарить РОНО за то, что они сделают за меня мою работу.
– Я надеюсь, у тебя всё в порядке?
– Как всегда, если не считать одной моей маленькой вольности. Я изменила свободную тему. По плану положено писать на тему: «Как я провёл лето», а я дала: «Лев Толстой как зеркало русской революции».
– Ну, если только это, то ничего страшного. А зачем ты её изменила?
– Если честно, то эта тема надоела не только ученикам, но и учителям. Сколько себя помню, всё про это дурацкое лето пишут. Хоть бы один раз про осень дали.
Учительница составила опись документов, положила её поверх сочинений и отнесла после уроков эту кипу в районный отдел народного образования. Плановая проверка сделала ей внеплановый подарок. Сегодня она вместо того, чтобы проверять тетрадки, может весь вечер провести со своим женихом.
Вероятнее всего, от того, что вечер был проведён великолепно, настроение молодой учительницы было таким же. Она вошла в школу, и даже не обратила внимания на то, что все сотрудники смотрят на неё по-особенному. Подойдя к учительской, Таня увидела завуча с выражением лица палача перед казнью, которая своим телом закрывала дверь.
– Прошу к директору, милочка!
– К какому? – не поняла Таня.
– К нашему, разумеется.
Завуч строевым шагом, будто она была не учителем, а военнослужащей, направилась в кабинет директора. Молодой учительнице ничего больше не оставалось, как, семеня ножками, плестись в хвосте начальницы.
Войдя в кабинет, завуч выпрямилась перед директором, втянула в себя совсем немаленький живот, отчего грудь её выкатилась вперёд не колесом, а, как минимум, противотанковым заграждением, и по-военному отрапортовала:
– Задержанная доставлена!
– Вы свободны, – зыркнул на завуча директор.
Противотанковое заграждение тут же сдулось, оставленные позиции сразу заполнил живот, и конвоир вышла из кабинета. Татьяна Александровна, не понимая, что творится кругом, глазами, полными слёз, уставилась на директора.
– Александр Сергеевич, я ничего не понимаю, – прощебетала она.
– Я сам ничего не понимаю, – ответил ей директор, вставая из-за стола. – Нас вызывают в РОНО.
– Нас?
– Нас. Именно нас.
Всю дорогу молодая учительница ждала, что директор ей хотя бы намекнёт, для чего их вызывают, но начальник так и не произнёс ни единого слова. Только когда они зашли в кабинет заместителя начальника РОНО, Таня услышала голос шефа.
– Борис Николаевич, вот та самая учительница, которую вы хотели видеть, – промолвил директор.
Заместитель начальника посмотрел на часы и одобрительно кивнул головой.
– Точность – вежливость королей, – сказал он Александру Сергеевичу.
– Я вам нужен? – спросил директор.
– Лично вы, нет. Происшествие, о котором пойдёт речь, к вам никакого отношения не имеет. Впрочем, я бы посоветовал вам остаться. Так или иначе, вопрос коснётся морального облика ваших учителей.
Директор, видимо, каким-то образом уже был посвящён в тему разговора, потому что нисколько не удивился этим словам. Он сел в угол кабинета и тихо стал наблюдать за происходящим. Такая реакция могла быть объяснена только одним: у директора был человек, который имел навыки работы в разведке или контрразведке. Вероятно, существовали источники, по которым происходила утечка информации из районного отдела народного образования. Вспоминая военную выправку завуча, почему-то было даже ясно, кто снабжал директора этой утекшей информацией.
– Собственно, вы нужны не столько мне, сколько другому ведомству, – обратился заместитель начальника к молодой учительнице. – Прошу любить и жаловать – следователь по особо важным делам городского УВД.
Заместитель театрально показал ладонью на невзрачного мужчину, который сидел рядом с ним. Лица мужчины видно не было, потому что он был повёрнут вполоборота, и, к тому же, находился в тени.
– Вы этим летом работали в пионерском лагере «Буревестник»? – спросил он Татьяну Александровну.
– Да, – ответила она растерянно, не понимая, зачем ей задают этот вопрос.
– Вы оказались в этом лагере по направлению РОНО?
– Да.
Заместитель начальника при этих словах тяжело вздохнул и отвернулся.
– У вас там произошло «ЧП», был похищен ребёнок.
– Это не у меня, а в соседнем отряде. К тому же, ребёнка нашли через два дня.
– Ребёнка нашли, а похитителям удалось скрыться. Впрочем, к преступникам мы вернёмся немного попозже. Сейчас меня интересует вопрос, как могло так получиться, что ребёнка смогли похитить. Вы мне ничего не хотите сказать?
Лицо учительницы литературы слегка порозовело. Она опустила глаза и отрицательно помотала головой.
– Напрасно, напрасно, Татьяна Александровна, вы не хотите помочь нам. Это бы избавило вас от ответов на мои не совсем тактичные вопросы.
– Я не знаю, что сказать вам.
– Чем вожатые занимались после отбоя? – сухо спросил следователь.
– Сидели у костра и ждали когда дети заснут. Как только ребята засыпали, мы тоже ложились спать.
– Конкретнее, чем вы занимались у костра?
– Ничем. Болтали, рассказывали анекдоты…
– А ещё конкретнее?
– Вы хотите, чтобы я все анекдоты вспомнила?
– Нет, анекдотов не надо. Вы групповым сексом занимались?
Лицо учительницы сделалось пурпурным. Директор школы, казалось, хотел просверлить её глазами.
– Насчёт группового не помню, – еле выговорила учительница. – У нас было два костра, и мы сидели попарно.
– Следовательно, вы не возражаете, что занимались развратными действиями?
– Развратных действий не было, потому что дети уже спали.
– Кто спал, а кто и смотрел ваши, с позволения сказать, эротические спектакли.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что ваши действия были развратными, так как дети наблюдали за вами.
– Что!? – Лицо Татьяны Александровны из малинового превратилось в мраморно-белое.
– Господи, неужели мы обсуждаем поведение педагогов? – прошептал заместитель и выразительно посмотрел на директора школы.
– Вы этого не знали? – продолжал следователь. Учительница отрицательно покачала головой.
