Комиссар пролил кофе на брюки и осторожно поставил чашечку.
— Вы понимаете, — сказал он, — что вы иностранный для меня гражданин. Я не могу вас задержать или даже допросить. Я могу лишь вызвать полицию, а вы, тем временем, можете связаться со своим адвокатом.
— Не понимаю, — сказал Леверет. — Вы подозреваете меня?!
— Вы сами только что признались…
— Я всего лишь спросил, исчезла ли девочка, потому что предполагал, что это может случиться.
— О'кей! Изложите вашу версию, в полицию позвоним позднее.
Леверет изложил. Я полагаю, что в переложении Бутлера рассказ канадца потерял кое-какие научные краски, но приобрел некую сугубо полицейскую специфику. А мое — третье уже по счету — изложение придаст объяснению дополнительный налет сенсационности, и читателю придется самому разбираться в том, какие детали кому принадлежат.
Да, Леверет был математиком. Если бы Бутлер удосужился выяснить, какой именно областью математики занимался канадец, он, возможно, не пролил бы свой кофе. Леверет преподавал в университете топологию физического многомерного пространства-времени. А на досуге пытался разобраться в загадке так называемых НЛО. Собственно, что значит — пытался? Он уверен был, что давно во всем разобрался и еще в 2021 году опубликовал в «Physical Review» статью под названием «Взаимопроникающие пространства».
Не он, кстати, был первым, кто предположил, что НЛО — это объекты из неких параллельных миров. Уфологи писали о такой возможности полвека назад, но Леверет пошел дальше. Во-первых, объявил, что никаких параллельных миров нет, ибо, по определению, параллельные миры пересекаться не могут. Во-вторых, он рассчитал, что все миры, какие ни существуют во Вселенной, пересекаются в бесконечном количестве точек, и перейти из одного мира в другой не представляет ровно никакой сложности. Более того, это происходит постоянно, мы к этому давно привыкли и даже не замечаем.
Вы идете по улице, и вдруг вам кажется, что здесь вы уже проходили, хотя вы уверены, что ничего подобного быть не могло. Мимолетное впечатление исчезает, вы обо всем забываете, а между тем, вы таки находились в другом мире — перешли через пространственно-временную щель, каких на Земле огромное множество, а минуту спустя вышли обратно. Легче и безболезненней всего оказаться в пространствах, которые от нашего отличаются очень незначительно — такие переходы случаются с каждым по два-три раза на дню. Стоите вы, скажем, на кафедре, и вдруг на мгновение захватывает дух, вам кажется, что вы сейчас упадете, а потом это проходит, и вы приписываете случившееся неожиданной сердечной слабости. На самом деле произошел быстрый скачок туда и обратно. Кстати, то же происходит и с «тамошними» жителями, и вам вдруг кажется, что вот мелькнула чья-то тень, или в компанию затесался кто-то лишний, кого вы не звали… Все это происходит так часто, что не вызывает никакого удивления.
Реже случаются переходы в более отдаленные пространства, и тогда мы видим странные призраки, или случается полтергейст, или мы сами вдруг не понимаем, где оказались, а потом, вернувшись обратно, приписываем случившееся временному помрачению рассудка.
Еще меньше линий соприкосновения между пространствами, отличающимися своим развитием. НЛО — из этой «оперы». Для самих НЛО (что они на самом деле — механизмы, животные, разумные существа?) такой провал в наш мир тоже неожидан, и они в испуге делают глупости, стараются поскорее вернуться, а мы ищем какую-то логику и даже злонамеренность…
Так вот, если они, бывает, спонтанно проходят узловые точки и оказываются у нас, то с равной вероятностью и объект из нашего мира может неожиданно оказаться там, ведь верно? И тогда в их мире появится нечто, аналогичное НЛО, и будет вертеться и искать выход, а его начнут сбивать…
И вообще, черт возьми, может, тот НЛО, который на прошлой неделе висел, бедняга, над Монреалем, был на самом-то деле какой-нибудь девочкой из их мира, наступившей на узловую точку, и для нее все эти два часа слились в одно кошмарное мгновение? Что мы знаем об их девочках и о том, как они выглядят?
На этом месте Бутлер прервал Леверета и сказал:
— Это все понятно («Да ну?» — вставил математик). Давайте вернемся к Дине Цаплиной. Вы не отрицаете, что подошли к ней и заговорили. Почему же вы не сказали об этом, когда с вами разговаривали полицейские в Иерусалиме?
— Но позвольте! — вскричал математик. — Они спрашивали меня о чем угодно, но только не об этой девочке с косичками. Кстати, я даже не знал ее имени.
Бутлер мысленно выругался. Действительно, подозревая канадца в возможном похищении, полиция не имела права задавать ему прямых вопросов, чтобы не подсказать ответов.
— Ну хорошо, — вздохнул Бутлер. — Произошла накладка. Вот я и спрашиваю. Почему вы к ней подошли и о чем говорили, и куда она потом направилась, если вы… впрочем, без «если». Вы, конечно, можете не отвечать и вызвать своего адвоката или просто послать меня к черту…
— Да что вы заладили про адвоката! — рассвирепел Леверет. — Судьба девочки волнует меня не меньше, чем вас. А вы мне не даете сказать даже слова!
— Да? — удивился Бутлер. — О'кей, молчу, как рыба.
— Если вы читали мои статьи в «Physical Review»… — сказал Леверет, и Бутлер покачал головой, — ну, это естественно — явиться к человеку с обвинением, даже не изучив его научные работы… Так вот, если бы вы их читали, то знали бы о том, что энергоинформационные поля людей и животных имеют свойство усиливаться вблизи от таких вот точек пересечения миров. Обычный человек ощущает в этих точках головную боль, недомогание, в общем, ему там не очень, скажем так, комфортно. Экстрасенсы, чтоб они так жили, не понимая сущности явления, называют эти точки геопатогенными зонами. Ну, это их проблемы. Кстати, если область перехода достаточно обширна, жить там я бы тоже не рекомендовал…
Как вы знаете, существуют люди с более сильным биополем. Они, естественно, реагируют на зоны перехода куда сильнее. Более того, именно такие люди больше всех прочих рискуют когда-нибудь в такую зону провалиться. И в том мире, куда они… э-э… провалятся, возникнет НЛО. Или призрак появится… не знаю что, гадать не буду. Это все я теоретически описал. Математика, физика — науки точные, в них много формул, а экстрасенсы научных журналов с формулами не читают. В общем, у них я за белую ворону — говорю не то, что все. Коллеги-математики тоже на меня смотрят косо — я и для них белая ворона, потому что занимаюсь нетрадиционными вещами. Впрочем, с коллегами мне проще — они-то знают, что моя система доказательств верна, просто не привыкли к такому подходу…
