СССР 2061 - СССР-2061. Сборник рассказов. Том 2

Пусть и в космосе мы уже не чужие, не те по-ребячьи радующиеся запуску первого металлического шара с торчащими антеннами существа, словно запустившие дымовую ракету из фольги школьники. Нет, мы уже не только пытаемся и изучаем, но полным ходом осваиваем космос, смело пользуемся его безмерными ресурсами. Полет на Луну стал обыденным делом, туда летают на практику или в командировки, как и обратно, на Землю, с нее почти каждый день приходят грузовики с сырьем и вакуумным литьем. Но в космосе мы не дома. Пока еще нет. Да и станем ли когда-нибудь? За пределами благодатных сфер родной для себя планеты человек вынужден ютиться в тесных отсеках космических кораблей, предельно функциональных кабинах вездеходов и роботизированных комбайнов, экономичных жилых модулях инопланетных баз. Всякое общение с иными мирами возможно было только через визор скафандра или защитный купол модуля.

И все же… Игорь сел, сорвал травинку, постаравшись при этом не помешать шмелю, и в задумчивости стал жевать ее желтый сладковатый кончик. И все же с некоторых пор, когда наступала ночь и на задернутом черным пологом небосводе проступали звезды, а в особенности, когда он находил знакомые планеты, в груди что-то сжималось. Может это были синдромы того вируса, о котором однажды сказал врач комбината, Сабырбек Ибрагимович:

— Мы все потерянные для общества люди, мы все здесь безнадежно поражены вирусом космоса. Заявляю это вам, как единственный на триста миллионов километров вокруг и потому главный медицинский авторитет. Не скажу, что болезнь заразна, но и вакцины от нее пока тоже не найдено.

— Что это за вирус такой? — оторвался от книгопроектора Игорь. Разговор этот помнится, происходил в клубе.

— О, это такой попадающий в душу каждого поработавшего в космосе паразит, который не дает потом спокойно жить на Земле и принуждает снова и снова покидать родную планету. Вот, Петрович наверняка должен о нем знать, — хитро улыбнувшись глазами-щелками, кивнул Сабырбек в сторону склонившегося над шахматной доской своего извечного оппонента по черно-белым баталиям.

— Ну, сказанул, — протянул Петрович, не отрывая взгляд от фигур, — А вообще, как известно клин клином. На Земле значит надо заболеть чем-то другим и все будет в порядке.

— Не иначе ты про любовь говоришь, Виктор Петрович, — смеясь, покачал головой, Сабырбек, — Да, это средство действительно сильное. Но что ж ты сам им свою космическую болезнь не перебил?

— Осложнения от него могут случиться серьезные, — буркнул Петрович, и мы с Сабырбеком громко расхохотались.

— А я бы, пожалуй, не отказался ей заболеть, — просмеявшись заметил Игорь.

— Дело молодое, понятно, — снова буркнул Петрович, вызвав у нас новые приступы смеха.

Проведя в земном отпуске почти год, он как ему, во всяком случае, казалось начал понимать в чем соль того их шутливого разговора. А ведь в первые несколько месяцев он и думать не мог о том, что вернется, не смотрел почти новостей, не читал ни о чем, что связано с программой освоения, но затем сам собой космос стал все чаще к нему возвращаться. Начало отпуска он провел в поселке у родителей, отказавшись от санаторного курса реабилитации, восстанавливал организм длительными прогулками в лесу, плаванием в реке, каждый день самостоятельно снимал и отправлял требуемую биометрию врачам. Несколько раз ездил по путевкам на турбазы, повидал Байкал и Камчатку, побывал на Урале и на тропических островах в Индийском океане. Хотел досыта насладиться природой, вдосталь надышаться, пропитаться солью волны и ароматом таежной хвои. Потом, уже вернувшись и устав от активного, но бездеятельного отдыха стал помогать в артели.

Помогал Генке Кочкину — артельному кибермеханику отладить универсальный сборно-перерабатывающий агрокомплекс "Ростов-55М" и перепрошить на новую версию мозги у автоматизированного кормохранилища, приехавшим из области стажерам сельхозинститута запустить исследовательский беспилотник, а Маринке Пахомовой — подключить и в тестовом режиме прогнать закупленную на Энергомаше турбину для локальной энергостанции.

— А круто вам должно быть на тех астероидах приходится, чтобы так во всем разбираться, — искоса с ног до головы окинула его жарким изучающим взглядом Маринка.

— Да уж, там вызвать специалистов с завода не так-то и просто, — улыбнулся ей Игорь, — И представь, все надо делать манипуляторами скафандра, на поверхности астероида в безвоздушном пространстве при жестком облучении…

Маринка перебила в свойственной ей грубоватой манере:

— Ладно, герой, ты зубы не заговаривай, скажи лучше, что надумал: останешься или унесешься, куда на реактивной тяге? На что нам рассчитывать-то?

— Кому? О чем ты?

— Да ты не прикидывайся уж совсем. А то может ты, к подружке своей институтской вернуться надумал? Видел ее наверно в городе, когда на праздники ездил? Скучаешь по ней?

Игорь смущенно пожал плечами. Однако причина была не только в откровенном намеке девушки на интерес к нему. Этот разговор с Маринкой состоялся в мае и еще месяцем раньше, он не задумываясь, ответил бы, что возвращаться на комбинат не собирается, но на День космонавтики он отправился в институт на столетние празднества, где повстречался с однокурсниками и после которой впервые осознал, что решение остаться на Земле вовсе не такое для него очевидное.

Товарищи по курсу встретили его тепло, оживленно, как хорошего старого друга и в то же время сдержанно-отстраненно, как бывает с человеком давно знакомым, но все еще не узнанным. Понятно, они не виделись с ними лет восемь, когда он с четвертого курса добровольцем ушел в программу освоения Пояса.

— Лебедев, Игорек! — раскинув руки, шагнул к нему староста курса Костя Мирошкин — Вот это да! Сколько лет… Молодец какой, что приехал. Вот ведь человечище какой стал, осанистый, загорелый, с орлиным взглядом. Икона! Мы ведь про вас, пионеров, читали… У меня старшему парню семь лет, в первый класс пошел, так я ему тебя в пример ставлю. Вот говорю, какой сознательный выбор тяжелой, но интересной и почетной судьбы!

Костя не был идейным трескачом, он и в самом деле чувствовал всю ту патетику, которую озвучивал и потому хоть и ёрничали у него за спиной, в то же время всегда признавали, что лучшей кандидатуры на роль старосты не найти. Во главе коллектива должны быть энтузиасты.

— Ну рассказывай, как вы там живете, трудитесь?

— Да, как, нормально — замялся Игорь, чувствуя, что столь сдержанным ответом разочаровывает ожидания настроившихся на впечатления слушателей, но пересилить нахлынувшего смущения не мог. Отвык от столь больших сборищ, да и не был он никогда рассказчиком, балагуром и сюда шел в первую очередь, чтобы самому посмотреть и послушать, понять что-то для себя самого.