Ничего не слышу, ничего не знаю, ничего никому не скажу…
Это тоже извечный страх людей — а вдруг священник расскажет о преступлениях, изменах, обманах. Вдруг? Он же человек, всего лишь человек. Его можно заставить… Болью, шантажом. Священник может сам осудить преступника и поступить по закону совести, не по закону Церкви. И сколько веков священники не убеждали, что тайна исповеди нерушима, всё равно люди боялись…
После буллы исповедь даже стала модной. Молодёжь так вообще забегала по нескольку раз на неделе. Знаменитости, политики, звёзды кино и музыки демонстративно посещали церкви, афишируя чистоту помыслов, незапятнанную совесть и веру в Бога. Мода… Что уж тут поделаешь?
Конечно, со временем страсти поутихли. Но постоянный контингент посещающих церкви сохранился. Многие люди привыкли и находили в исповеди успокоение. Иногда человеку надо всего лишь выговориться, выплеснуть боль, обиду, сомнение, неуверенность, чтобы всё вернулось на круги своя, и мир заиграл ясными радостными красками.
С-контур… Великое изобретение. Преждевременное, необычное… Оно позволило человеку на мгновение встать вровень с Творцом, дало роботам жизнь и мечты, наполнило бездушное железо человеческими эмоциями. На треть технология, на треть принцип, на треть слово. И ещё на четверть волшебство…
С-контур позволял сострадать, жалеть, верить, прощать, негодовать. Но основные человеческие эмоции: ненависть, страх, гнев, любовь — блокировались раз и навсегда. Так же как и способность помнить то, что рассказал человек на исповеди.
Может, и к лучшему?
Чья-то ладошка робко коснулась плеча священника. Он так задумался, что просто не заметил посетителя.
— Добрый день, святой отец.
— Добрый день, Магди, — улыбнулся священник. — Как у тебя дела?
— Хорошо… Теперь хорошо… Святой отец, спасибо вам за совет. Ваши слова мне очень помогли. Я выбрала Влада…
— Я рад, что ты счастлива. Но ты же знаешь, Магди, я совсем ничего не помню.
Девушка жалостливо вздохнула:
— Наверное, трудно, когда ничего не знаешь о том, что произошло?
— Наоборот. Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь, — усмехнулся священник.
Магди застенчиво посмотрела на него:
— Святой отец… Я бы хотела пригласить вас на свой день рождения. Сегодня в семь часов у меня дома. Вы придёте?
— Конечно же, дочь моя, — светло улыбнулся священник. — Я не покидаю своих прихожан в беде. Так как же я могу оставить в праздник?
Святой отец пришёл первым. В руке сбрасывали оземь маленькие фиолетовые искорки цветы — сегодня в саду зацвели "асфодели", как будто специально на день рождения Магди.
Дверной звонок отыграл популярную мелодию, и дверь открыл высокий темноволосый мужчина.
— Добрый день, — вежливо кивнул священник. — Вы Влад?
— Да… Как вы догадались? Прошу вас, святой отец, проходите…
— Магди много рассказывала о вас.
— На исповеди? — удивился мужчина, — Но вы же не помните…
— Нет, не на исповеди. Просто в разговоре.
Из комнаты выбежала Магди. Счастливая, влюблённая, сияющая внутренним радостным светом…
— Святой отец, здравствуйте! Я так рада вас видеть. Вы уже познакомились с Владом? Правда, он чудо?
— Конечно, — ответил сразу на все вопросы священник.
— Ой! Какие цветы! — восхищенно воскликнула Магди. — Это… Это…
— Асфодели, — улыбнулся священник.
— Но они же ужас какие дорогие. А правда, что они целый год могу простоять и не завянуть?
— Правда. А ещё говорят, что они не подвластны времени. Говорят, что они зацветают только в день рождения человека, который умеет по-настоящему любить… Говорят, что рядом с ними забывается всё плохое… да много что про них говорят, — усмехнулся священник.
Магди прижалась к плечу Влада и счастливо засмеялась.
— Чудесный подарок, — согласился Влад. — Где вы их купили, святой отец?
— Вырастил в своём саду, — гордо ответил священник. Пусть гордыня — грех, но если что-то хорошо получилось, почему бы не испытать заслуженное чувство.
Проиграл мелодию звонок — гости начали подходить.
Через полчаса, когда все расселись за столом, когда были произнесены первые тосты, священник вдруг ощутил странное тепло и светлую радость. Он понял, что сделал давно ожидаемый шаг, встретил тех, кто для него, как семья.
За столом собрались двенадцать человек — его самые преданные прихожане, самые близкие друзья Магди. И он.
Но считать ли себя человеком?
— Я мыслю, следовательно, существую. Я верую, значит, живу… — прошептал священник и на него снизошёл покой. Когда окружают друзья, в мыслях нет места сомнениям и горечи.
С другого конца стола донёсся голос Петера:
— В соседнем районе нашли тело шестнадцатилетней девушки… Какая-то сволочь убила её, ещё и одежду порвала. Встретить бы этого гада…
Застарелый шрам от ожога вспыхнул на щеке Петера. В пронзительно синих глазах искрилась ярость.
— Петер, — промолвил священник, — не суди. Для этого есть земной суд и есть Господь.
— А если его не найдут? — зло ответил Петер. — Такое встречается сплошь и рядом. И уповать на небесный суд, по меньшей мере, наивно.
— Петер, ты не прав. Кара всё равно постигнет убийцу, — твёрдо заявил священник. — Это неотвратимо!
Эд дёрнулся, как ужаленный.
— Что с тобой, Эд, — поинтересовался священник. — Всё ли в порядке?
— Да, отче, — пробормотал Эд. Щёки его запылали лихорадочным румянцем, липкая полоска протянулась от виска по щеке.
— Так успокойся и наслаждайся яствами и беседой. Здесь собрались друзья, и негоже думать о чём-то постороннем в праздничный час.
— Конечно, отче, — вымученно улыбнулся Эд.
Марк заметил:
— Может, не будем за праздничным столом касаться столь печальных тем?
— И правильно, — Матвей налил себе бокал вина, — Я предлагаю тост. Как работник Налогового управления предлагаю выпить, за большие доходы и малые налоги.
— Тьфу на тебя, — проворчал Марк, — всё ты про деньги!
— А куда без них…
— Нет, Матвей, давай лучше святой отец скажет тост. У него это лучше получится…
Все взоры обратились на священника.
Он чуть ли не впервые в жизни смутился:
— Но я никогда…
— Всё в жизни бывает в первый раз, — оборвал Якоб.
— Ну, пожалуйста, святой отец, — попросила Магди.
— Хорошо, — улыбнулся священник. — Однажды душа попросила Господа: "Господь, покажи мою жизнь". И он не отказал ей в этой просьбе: "Смотри. Вот видишь цепочка следов. Это ты. А видишь рядом ещё одна. Это я. Теперь ты знаешь, что я всегда рядом с тобой". Но душа прошла по пути немного дальше и робко спросила: "Господи, но вот здесь только одна цепочка следов. Неужели ты всё же покинул меня?". "Нет", — ответил Господь, — "здесь ты устала, и я нёс тебя на руках", — священник немного помолчал и завершил тост, — так давайте поднимем бокалы за то, чтобы дорогих нам людей Господь всегда нёс на руках.
