Я опустил глаза, разглядывая доставшуюся на халяву оболочку. Тело было - высший сорт: сильное, гибкое, без малейших признаков пивного животика. И вижу лучше, чем в очках. Кайф!
Осваиваясь, я пробежался, поприседал, отжался пару раз от мокрого пенька - и никакой одышки. Организм слушался безупречно, даже на миг жалко стало гоняться за старым.
На радостях попытался сделать стойку на руках, но тут уж, видимо, одних рефлексов маловато, а умения не хватило. Кое-как отряхнувшись, вдавил языком круглый выступ на нёбе и отчетливо подумал: "На место прибыл. Отправляюсь вдогонку за нелегалом".
"И без геройства" - отозвался в голове Владимир - "Найти и вызвать группу".
Механизм включения переброски предполагал крайне нелепую позу, наверное, чтобы случайно не сработал. Я полуприсел со сведенными коленками и поднял два кукиша к вискам. И хохотнул, представив такого чудика на людной улице.
Щелчок.
Я узнал себя тотчас же. Этот балбес так и разгуливал посреди декабря в клетчатой рубашке, шлепая в слякоти кроссовками. Тут бы и вызвать "группу захвата", но я материализовался прямо посреди проезжей части, и в растерянности смотрел, как голосует на обочине нелегал. Преодолеть эти несколько метров сквозь сплошной поток машин не было возможности совершенно, и я бестолково топтался в рыхлой грязной каше.
Между тем мое тело лихо тормознуло частника в заляпанном по самую крышу жигуле и влезло внутрь. Это за мои, между прочим, деньги! Машина, чихая, влилась в поток и растворилась в нем, унося меня от меня.
Я задергался.
"Э... это Федоров. Ваш нелегал сел в машину. Я..."
"Номер не заметили?" - бесстрастно осведомился голос "с того света".
Стыдно признаться, но я даже на модель не обратил внимания. Запомнил, что красные старые "жигули", но таких на шоссе - каждая пятая. Правильно оценив мое растерянное молчание, оператор посоветовал:
"Выждите минут пятнадцать и повторите перемещение".
Я побрел вдоль разграничительной полосы, разъезжаясь в грязном снегу. Меня беззлобно материли из заляпанных окон, пару раз мстительно обдали грязью. Утешало, что тело казенное, и одежду, соответственно, тоже не мне стирать.
Выждав для верности минут двадцать с копейками, я раскорячился в позе перехода. Сзади при виде эффектных кукишей вдарили по тормозам, и я исчез, сопровождаемый истошным визгом шин на мокром асфальте.
Щелчок.
...И я едва успел зацепиться за обледенелые перила моста. Снаружи! Идиоты, кто делает подобные механизмы!
Внизу метрах в десяти - мало не покажется - тянулись рельсы. Я в панике глянул вверх и наткнулся на собственное обалделое лицо, еще удивиться успел, каким придурком выгляжу в испуге. А потом левая рука сорвалась, и земля качнулась навстречу.
Он бросился тянуть меня за куртку. Сил у моего тела явно не доставало, но общими стараниями, пыхтя и нелепо брыкаясь, через ограждение я перевалился. Сполз прямо на землю, мокрый как мышь. По щекам ползли струйки - то ли пот, то ли слезы недавнего потрясения.
Тут бы нелегалу и слинять от назойливого преследователя, но он топтался рядом и, кося взглядом побитой собаки, пинал обледеневший столб.
– Вы за мной, да? - хмуро осведомился он, верно истолковав мое появление из воздуха.
– Я за своим телом, - пробулькал я задавленно. Тьфу, а ведь готовился произнести эту фразу тоном завзятого супермена.
Он сделался совсем виноватым.
– А-а, это ты... Ну, мужик, ну чего ты сразу, а? Отдам я тебе тело, ну правда же. На кой оно мне сдалось! Мне вот только до метро "Киевская", а там сразу и отдам.
Я слегка продышался.
– Зачем?
Он похлопал себя... меня по карманам.
– Не курю, - ехидно заметил я. Нелегал вздохнул.
– Да я, в общем, курсовую завалил. Ну, завалю то есть.
– А я тут при чем?
Он снова вздохнул.
– Ты ни при чем... - он принялся объяснять. - Курсовая по фантастике XXI-ого века. Я по Федоровским "Теням города" взялся писать, только книжку... ну не нашел я ее сразу, а потом времени не было читать... В общем, откопал статью какого-то критика, а там про гибель Язека... Ну я и написал "Принципиальный смысл и темпоральное обоснование гибели Язека в романе..." Красиво так получилось...
Я поднялся. Дело принимало чрезвычайно интересный оборот.
– И чего?
– Да не умер он, оказалось, Язек этот! Он воскрес там, что ли... или еще какая-то ерунда вышла. А критик, урод, так распинался!
Мы помолчали.
– Мне теперь вылет светит, - трагически закончил нелегал. - Жабень сказал: не сдашь с первого раза, тогда все.
– Ты в каком институте учишься? - поинтересовался я. - В литературном?
– Не, в футурологическом.
– Хм, и у вас там изучают Федорова? Как его зовут-то?
– Ярослав, вроде. Точно - Ярослав Федоров, московский фантаст первой половины XXI-ого века... ну и все такое.
Вот тебе и пересекся с будущим. Я, между прочим, именно "Тени города" в больнице набрасываю. Правда, Язека ни убивать, ни тем более воскрешать не собирался, но надо будет подумать: интересный выверт сюжета получится. Правда, в этом случае надо эпизод со "скорой помощью" переписать...
– Он его сначала на самом деле убил, Язека этого, - продолжал бубнить студент, - а тут у него дочка умерла, ну он его и воскресил от переживаний...
Сердце замерло.
У него дочка. Умерла.
Мир потерял цвет.
Я сгреб свое тело за грудки и затряс. Голова безвольно замоталась на будто тряпичной шее. С черно-белого лица выпучились мои глаза.
– Мужик, - перепуганно залепетал он, - ну, ты чего... ну ты вообще...
Я швырнул его спиной об перила. Нелегал так и застыл, согнувшись. Не хватало воздуха, но я никак не мог поймать замок молнии скрюченными пальцами.
– Я - Ярослав Федоров.
– Бли-ин...
Я забегал вокруг, оскальзываясь на раскисшем льду.
– Когда у него умерла дочь?! - не мог я выговорить "у меня".
– Се... сегодня.
Ледяной поручень обжигал руки. Небо придвинулось к самому лицу. И глянули с него круглые Ксюшкины глаза: "Пап, возьми на ручки".
Невесомая, тепленько прижавшаяся ко мне кроха. Смешной хохолок на макушке щекочет лицо...
Нелегал с безумным взглядом дергал меня за куртку.
– Ты... вы погодите. Ну, я же для этого и... ну, в смысле, я из-за курсовой, но оно же все связано!
Он отчаянно тянул меня куда-то, лихорадочно объясняя:
– Я все просчитал: минимальное необходимое воздействие. Он же... в смысле, вы потому Язека и воскрешали... ну, а если дочка останется жива, то Язек помрет, и тогда выйдет, что я все правильно написал.
– Что надо делать?!!
– Ну, я же и говорю: надо доехать до "Киевской" и в киоске скупить все номера газеты... этой... ну, я ведь даже записывал...
– Зачем?
