– Я конечно верующий, но не настолько, чтобы идти в одиночку сражаться с Дьяволом. Может и не с самим Дьяволом, как в нашем случае, а с его подчиненными. Все равно не буду. Дьяволу противопоставить можно только Бога и на оборот. Это же относится и к демонам, ангелам и всему, что связанно с ними.
Светлана говорит удивленно:
– Но как же! Вы же!..
Ее перебивает патриарх:
– Что вы же?! Что вы же?! Я всего лишь человек, такой же, как и вы. Мое дело бороться с людьми. А эти, сами пусть между собой разбираются.
Он добавляет:
– Если вы видите, как два льва дерутся. Вы влезете в драку? Даже если вы будете защищать одного из них.
– Тем более, – он смотрит на меня, – все, что вы перечислили – не поможет. Честно говоря, я сам не знаю, что может помочь в этой ситуации.
– Ну а как же молитвы и прочее? – спросил я.
– Да что вы всё пристали к этим молитвам. Они для людей и против людей. Только люди их боятся!
Он встает с кресла во весь рост. Он высотой примерно метр восемьдесят. Плотного телосложения, наверное, около 100 кг. Говорит, жестикулируя рыками:
– Вы поймите, что есть сила, которую не остановит ничего, что может сделать человек. Да хоть молитесь с утра до утра. Купайтесь в святой воде. Носите несколько крестиков и колец с надписью «Спаси и сохрани» по нескольку штук на каждом пальце, в том числе и на ногах. Обставьте всю квартиру иконами и зажгите свечки. Можете вообще поселиться в церкви, но даже это вам не поможет. Если она решила к вам прийти, то ее ничто не остановит.
Он делает передышку, опираясь двумя руками на стол. Поднимает голову и говорит:
– Вспомните «Вий» Гоголя. Как вы думаете, в чем смысл повести?
– Ну… – говорю я. – Наверное, в том, что чувак был некрофилом и верующим в Бога. Ну… То есть, он был верующим некрофилом. Он ее хотел, но поскольку тело лежало в церкви, а он как я сказал, был верующим, то это противоречило его религиозным чувствам. И вся повесть о том, как он борется с собой, пытается себя удержать. Ну… Короче смысл в борьбе двух чувств – некрофилии и религии. Поскольку в конце пришел чувак с закрытыми веками, чтобы спасти тело несчастной и беззащитной девушки. Значит, все-таки победила некрофилия.
Сергий и Светлана смотрят на меня, открыв рты и выпучив глаза от удивления. Такое ощущение, что они только что со мной познакомились, и я сразу показал им член.
Это я к тому: как они удивлены.
Я спросил:
– Или я что-то не так понял?!
Патриарх смотрит на меня и говорит:
– Э-э… Вообще-то смысл повести в том, что если тебя хочет убить нечистая сила. Тебе ничего не поможет. Даже то, что ты находишься в церкви и читаешь молитвы.
– А-а!.. – произношу я.
Он добавляет с умным лицом:
– Это Гоголь понял еще в 1835 году!
Светлана говорит, тоже с умным лицом:
– Какой он был умный!
Я говорю, не знаю с каким лицом:
– Если он был такой умный, то, что ж он сдох то?!
Они опять смотрят на меня, словно я показал член второй раз. Но на этот раз не только показал, а еще и поболтал им в разные стороны.
Это я к тому: как они удивлены.
1939 год.
В моем кабинете, в присутствии ряда высших офицеров из семи человек, состоялось совещание.
– Товарищ Джанкошвили! Нам стали известны факты, касающиеся Антарктиды:
1. Германия проявляет непонятный интерес к Антарктиде. На изучение Антарктиды выделены большие средства.
2. Немцами организованы две серьезные экспедиции. Два самолета «Люфтваффе» за 3 недели с помощью металлических вымпелов со знаком свастики: застолбили за «Третьим рейхом» территорию величиной с Германию. Территория получила название – Новая Швабия.
Я спрашиваю:
– Что вы по этому поводу думаете?
– Уже точно известно – будет война. Мы думаем, что Германия строит секретную военную базу, для разработки оружия.
– Мне надо подумать.
Я выхожу из кабинета и направляюсь в комнату с камином. Над камином есть полка для фотографий и прочих мелочей. Среди всего хлама стоит шкатулка: черная прямоугольная с рисунками как на матрешках. Открываю крышку, достаю «пластилин», отламываю «кропаль» и забиваю в трубку. Зажигаю спички, «взрываю» и сажусь на кожаный диван.
Спустя 20 минут.
Беру газету со стола из красного дерева. Захожу в кабинет совещания и говорю:
– Знаете, товарищи офицеры, а у меня есть план. Вчера читал газету «В гостях хорошо, а дома лучше»… э-э… Ну… Там… А о чем это я вообще?
– Вы что-то говорили о плане, товарищ Джанкошвили.
– Да… Хм… Вот… Значит… э-э… План – сленговое название продуктов конопли, известных также под названием гашиш, используемых как наркотическое средство… о…
Все смотрят на меня с недоумением. Явно что-то не то говорю. Вспомнил!
– В газете была статья… – Резко меняю тему, стараясь, чтобы они не поняли ничего, – …об Атлантическом океане. В нем есть место, где пропадают корабли, или их находят без экипажа. Подождите, сейчас зачитаю статью. Так… Где… А вот!.. В 1492 году: Христофор Колумб первый упомянул об этом месте, записав в судовом журнале «мы увидели какие-то непонятные явления: гигантский сноп огня, упавший в море, необычное поведение стрелки компаса, странный свет, появившийся в отдалении однажды ночью». Его судовой журнал содержит описание моря, сплошь заполненного водорослями, о необычном поведении стрелки компаса, о внезапно возникшем огромном языке пламени, о странном свечении моря. Каждое непонятное явление повергало в ужас мореплавателей, у которых и без того нервы были напряжены до предела. Слухи обо всех этих невероятных событиях быстро распространялись среди моряков, и скоро этот район Атлантики приобрел репутацию загадочного и таинственного, — репутацию, которая сохраняется за ним, и по сей день.
Продолжаю:
– Так… В 1872 году: бригантина длиной 103 фута и водоизмещением 282 т, стала символом всего самого загадочного, что только существует на поверхности и в глубинах океана. Его нашли дрейфующим. Оказалось, что судно пусто, не имеет абсолютно никаких повреждений, в кают-компании стоит накрытый стол. Теперь уже никто и никогда не сможет убедительно, опираясь на реальные факты, объяснить, что же случилось с судном и его экипажем. Так… И еще одно судно в 1918 году. На борту было 309 человек. Судно даже не послало сигнала «СОС». Исчезновение судна — одна из самых трудноразрешимых загадок в анналах военно-морского флота. Вы понимаете, к чему я клоню?
