Чонки-лао поймал себя на том, что с удовольствием отвлекся от глобальных проблем. Ему было приятно думать об этом. Немного помечтать о возможной удаче, которая была очень нужна ему. Хотелось в нее верить. Вот такой, несколько романтичный штрих обнаружил в своем характере, в своем поведении Чонки-лао. Возможно, поэтому, именно поэтому он и продолжал работать.
— Я приветствую вас, дорогой Чонки-лао, — Имия Лехх дружески улыбался и всем своим видом представлял человека, у которого нет никаких проблем.
— Очень рад тебе, дружище Лехх, — Чонки-лао искренне радовался, что Имия все-таки пришел.
— Честно говоря, я несколько удивлен… И, собственно, не знаю даже, чем смогу быть тебе полезен. Ну, честное слово, Чонки… Неужели ты и впрямь надеешься на меня? Ты же знаешь, что мне не очень-то по душе занятия подобного рода…
— Помочь — дело непростое, но хотелось бы… — тихо, но настойчиво произнес Чонки-лао. — Возможно, поздновато. Но здесь случай необычный. Всюду одни загадки.
— Да… Но ты и сам пока слова вразумительного не сказал… Здесь у тебя такая работа, а я… Я совсем не специалист. Я весьма далек от всего этого.
— Так только к лучшему. Но я тебя совсем не узнаю. Где энергия, любознательность, интерес, острота мышления?
— Ответственность, дорогой Чонки-лао. Ответственность. Ты ведь по всем вопросам своего подсобного отдела лицо ответственное, а я — безответственное…
— Чепуха! Теперь мы все крайне безответственны. Нам не за что отвечать. Незачем. Не перед кем.
— Это какая-то супермодная точка зрения! Я с ней, к сожалению, не знаком, да и не вижу в том никакой пользы. Чонки, признайся, что случилось? Помочь я тебе, конечно, не смогу, это ясно, но…
— Не надо. Не для того я приглашал тебя. Я же сказал, что уже поздно.
— Ох, и загадочная же у тебя работа! Столько беседуем, а пока один только туман…
— Почему туман? Разве неясно? Мне вот совершенно отчетливо стало понятно, что уважаемый Имия Лехх испугался запаха даже малой ответственности…
— Не надо так круто. Это не остроумно. Но коль Чонки-лао заговорил напрямик, то можно сделать вывод, что дела его дрянь.
— Ты прав, Имия. Прав, как всегда. Но если бы то было мое личное горе! Да какое там! Мы, кастеройяне, все находимся на пороге катастрофы… Если уже не в ее очаге…
— Я привык тебе верить, Чонки. Но, пожалуйста, не пугай меня событиями глобального характера. Ты же знаешь мое мнение по поводу всех этих изменений, создающих условия нашего бытия.
— Вот именно потому я и хочу побеседовать с тобой о некоторых вопросах такого характера, в которых, пожалуй, только ты сможешь разобраться. Если в них вообще не запутаешься.
— Опять загадки! Ты сегодня, Чонки, прямо скажу, просто в ударе!
— Я тоже был бы рад пошутить. Но вместо этого предлагаю тебе заняться Лабиринтом Времени…
— Как это — заняться? Ты же знаешь, что это бесполезно. Я рассчитывал на что-нибудь поинтереснее. А тут вдруг Лабиринт… Зачем?
— Видишь ли, Имия, только ты чего-то стоишь среди нас всех как технически образованный человек.
— Да что ты! Я же не специалист! Говорил же. И ты знаешь, что таковым невозможно стать. Я постиг только азы того, что называется техникой.
— Вот именно! Азы! Никто не может похвастаться этим.
— Ну, не скажи. А слепачи? Ведь они все делают сами и владеют для этого необходимыми знаниями.
— Пустое! Слепачи живут далеко за пределами нашего уровня развития цивилизации. Мне, правда, не очень понятно, кто так придумал считать, но они — из другого времени. Факт. Из нашего далекого прошлого. Их знания — только те, которых они достигли. И не более.
— У них система взаимосвязей довольно-таки многогранна, поверь мне, — возразил Имия.
— Никогда не соглашусь с этим. Разве они хоть как-то способны приблизиться к уровню созданного самозаводами?
— Причем здесь самозаводы? Не надо про них. По-моему, все началось с Лабиринта Времени.
— Но я еще не договорил… Я считаю, что самозаводы — это предел!
— Опять загадки!
— Как тебе сказать? И да, и нет. Понимаешь, вопрос почти личный. Здесь нет никакой ответственности. Будь спокоен. Это моя просьба.
Имия не узнавал Чонки-лао. Ему показалось, будто что-то надломилось в этом всегда спокойном, рассудительном и мужественном человеке. От него словно повеяло холодком. Имия чувствовал это нутром. Безразличие и заинтересованность… Странное сочетание.
Что это? Разуверенность в самом себе? Или вообще во всем сразу?
Не таким был Чонки-лао раньше. Не таким.
— Я буду весьма рад оказать посильную помощь, — наконец согласился Имия Лехх.
— Прекрасно. У тебя получится. Попробуй найти регистратор. Регистратор Лабиринта Времени. Мне кажется, что это — первоначальное звено. И оно, возможно, создано еще до самозаводов.
— И что же в том особенного?
— Особенного ничего… Но тебя это наверняка заинтересует. Не меньше, чем меня.
— Я попробую. Но все-таки, затея весьма сомнительна. А почему бы тебе самому…
— Нет. Это исключено. Ни сейчас, ни позже. Теперь Имия начал вновь узнавать своего друга.
— Хорошо. Я согласен.
И вот только когда Чонки добился своего, он понял, отчего утром так спешил к Око-лонгу. Ему не давали покоя выводы вчерашнего тщательного обследования трупа Тайфа Ломи. Даже пропажа Сезуллы так не тревожила его. Догадка о происхождении трупа Летящего настолько мощно всколыхнула его, что он не выдержал и сильно разволновался, а этого с ним давно не случалось.
Но ему было не с кем делиться…
Ну и что из того, что на Тайфе был совершенно новенький, абсолютно неношенный комбинезон? Ну и что из того, что нигде не нашли его пространствер? Ну и что из того, что не нашли буквально никаких следов гибели Летящего?
Все надо проверить и додумать до конца. Обязательно. Подозрение, которое возникло в сознании Чонки-лао, было не то чтобы страшным, нет. Оно казалось ошеломляющим по своей сути и совершенно бессмысленным по цели. Именно непонимание подобной необходимости настораживало его. Чонки-лао сделал ужасный вывод, что труп Тайфа Ломи не был трупом настоящего Летящего. Это была искусная подделка. Необыкновенно удачно сработанная копия.
— Уфф… Прямо трудно поверить, — неожиданно произнес Чонки-лао.
Теперь он был уверен, что труп Летящего — это изделие самозаводов. Потрясающе!
Он думал. Думал много, глубоко и обо всем сразу. Ответа на вопрос «Почему именно так?..» не было. Но Чонки-лао сейчас почти не сомневался, что после такого он непременно будет находиться под контролем самозаводов. Это не могло не сковывать его действия.
