В темноту быстрыми шагами вошел Люберецкий. «Добрый день, уважаемые господа, если этот день можно назвать добрым». – «Без увертюры, Василий Кузьмич. Что случилось?» – «Болото восстало». – «Это невозможно, – возразил ему голос федеральной безопасности, – у нас там через одного свои люди». – «Допускаю. Но движутся они одним селевым потоком, и движутся они сюда». – «Провоцировали?» – «Кто, я? Нет, конечно». – «Поклянитесь!» – «Чтоб мне век президентского кресла не видать!» – «А рассчитываете?» – «На что?» – «На президентское кресло». – «Ну, как говорит русская пословица: „Претендент предполагает, а Совет кремлян располагает“». – «А если вы узнаете о нашем благорасположении?» – «Буду счастлив служить вам». – «Всем?» – «Всем без остатка». – «И как же вы сумеете учесть интересы каждого?» – «Владею оригинальной технологией». – «Интересно. Поделитесь». – «Пока не могу. Технология проходит международное патентование. Как раз через три месяца рассчитываю получить патент. А пока хотел бы вернуться к теме оппозиционной угрозы. За стеной – Альбрех Наковальный со стенопробойной базукой». – «Интересно, а где он ее взял? – поинтересовался голос министра обороны. – У нас на вооружении ее нет». – «Я же вас информировал, – досадливо напомнил голос Штирлица. – Ему переправили ее наши западные партнеры под видом оборудования для осушения болот». – «Что будем делать?» – спросил голос Исполняющего Обязанности. «Может быть, обратимся за помощью к исламским государствам? Все-таки общая угроза оголтелого национализма», – предложил пещерный голос. «Долго думали или не подумав брякнули? – возмутился голос федеральной безопасности. – Хотите, чтобы от Кремля осталась одна Стена Плача, как в Иерусалиме?» «А может, к китайцам?», – не унимался пещерный. «Вы – провокатор! Включите свет, я хочу посмотреть в глаза этого врага народа!» – взвился главный идеолог. «Полагаю, что лучше нам соблюдать правила игры, которые мы установили, и свет не включать. Иначе мы опять упадем в беспредел», – возразил бархатный дипломатический голос. «Тогда к кому же вы намерены обращаться?» – ехидно поинтересовался пещерный, поняв, что угроза разоблачения миновала. «Думаю, все-таки к американским партнерам. Они нам понятнее», – определился главный идеолог. «Да, они снабдили оружием оппозицию, но это не мешает им помочь и другой стороне. Они же всегда питают обе стороны, одну – тайно, другую явно. Потому что свято верят, что мировая нестабильность им выгодна. И вера эта незыблемее Башен Близнецов и прочих подорванных ваххабитами символов капиталистической свободы». «Да, но не забывайте, что Президент у них теперь китаец. А вы меня за китайцев хотели осветить ярким светом всего минуту назад», – опять встрял пещерный. «Не сравнивайте. Нынешний президент, хоть этнически и китаец, но все же американец в третьем поколении. И в мозги его с детства имплантирована идея превосходства американской мечты над мечтами остального человечества». «Убедительно, – сделал вывод голос Исполняющего Обязанности. – Давайте голосовать. Кто „за“ – прошу погасить фонари». И опять наступила кромешная темь. «У нас сегодня поразительное единогласие, – констатировал Исполняющий Обязанности. – Пойду позвоню в Вашингтон». «Да, в болотной толпе – каждый десятый – их агент», – сообщил Штирлиц. «Попросите Белый дом развернуть толпу на Храм Христа», – предложил голос идеолога. «Это зачем?» – удивился полицейский голос. «А мы потом лидеров обвиним в оскорблении чувств верующих и посадим», – пояснил идеолог. Премьер Двойников спешно удалился, разметая по сторонам пучки света.
– Василь Кузьмич, присаживайтесь на освободившееся место. – пригласил идеолог. Привыкайте к эргономике нового кресла. Как вам?
– Э… м, есть ощущение, что сижу как на иголках.
– А как вы хотели, уважаемый, такова судьба всех президентов – сидеть как на иголках. Чтобы не происходило застоя в органах малого таза.
– А отчего кресло такое неустойчивое?
– Кресло мы укрепим, все по очереди под него залезем и сделаем по обороту разводным ключом, но в обмен на гарантии.
– Каких гарантий вам хотелось бы?
– Сохранения собственных насиженных мест.
– Я готов гарантировать, только вот в темноте не могу разобрать – кому именно. Может быть, включим свет?
– Этого делать ни в коем случае нельзя. Может начаться массовая аллергическая реакция, у нас взаимная непереносимость.
– А как же вы будете работать в команде?
– Вашими усилиями, Василь Кузьмич. Президент нам для чего нужен? Чтобы балансировать интересы своего окружения. Тем более что в наш век можно использовать бесконтактные средства коммуникации.
– А как я узнаю, кому я даю гарантии?
– За это не волнуйтесь. Мы вам список Совета стаи сейчас представим. Секретарь, передайте Василию Кузьмичу список и дайте дактилосчитыватель. Поставьте, Василь Кузьмич, отпечаток пальца на экранчике.
Люберецкий прочитал список и поставил отпечаток большого пальца. Он не успел еще снять палец с экрана, как фонарики кремлян исчезли из поля его зрения. Василий заглянул под стол. Вокруг его ног копошились фантасмагорические тени. Хищным кузнечиком отблескивал неизвестно откуда взявшийся разводной ключ. На всякий случай Василий подтянул ноги вверх и поставил на кресло, пятками прикрыв пах. С одной стороны, чтобы ненароком не отдавить чьи-нибудь руки, а с другой – береженого бог бережет.
Операция по укреплению шла с шумом, лязгом и перебранкой. Кресло подрагивало, покачивалось и скрипело, как самолет, попавший в зону турбулентности. Люберецкий сидел ни жив, ни мертв, вцепившись руками в подлокотники. Наконец все стихло. Василий попробовал поерзать. Кресло стояло твердо, как постамент. Фонарики вынырнули из-под стола и расселись по местам. Василий пересчитал их, после чего аккуратно опустил ноги вниз.
Послышались шаги – это возвращался Премьер Двойников. Все фонарики сфокусировались на нем.
Премьер неспешно подошел к своему месту и обнаружил на нем Претендента.
– Уступите, Василий Кузьмич. Рано уселись.
– Конечно, конечно. Присаживайтесь, пожалуйста, я сесть всегда успею.
И Василий поспешно встал. Двойников сел, попробовал покачать кресло и удивился: «Смотри-ка, какие вы быстрые, уже укрепили». Фонарики потупились в пол.
– Не томите, расскажите, как прошла беседа с Вашингтоном, – попросил голос главного идеолога.
– Позитивно. Оппозицию перенаправили.
– Что потребовали взамен?
– Сущую ерунду, то есть Чукотку.
– А зачем им Чукотка?
– Стратегические запасы консервов хранить.
– Им что, Аляски мало?
– Видите ли, я неудобных вопросов не задавал. Мы не в том положении, чтобы задавать неудобные вопросы.
