Сюя определенно не имел никакого права винить Сёго за его действия. Не убей Сёго Кёити, тот убил бы Сюю. Да и сам он, как ни крути, тоже убил человека. Тацумити Оки.
Сюя снова посмотрел на Сёго.
— Да, я понимаю. Спасибо. Ты спас мне жизнь.
Сёго пожал плечами.
— Я просто пытался остановить Кёити. Возможно, жизнь я тебе в итоге тоже спас.
В жилах Сюи по-прежнему бешено пульсировал адреналин, но он все же сумел выпалить:
— Я так рад. Теперь мне намного легче. По крайней мере, мы еще одного нормального встретили.
Откровенно говоря, Сюя был удивлен. Сидя в классной комнате, он думал о том, что если кто-то и собирается участвовать в игре, так это Сёго. Однако он не только не стал играть, но даже сумел спасти Сюе жизнь.
Сёго еще некоторое время внимательно на них смотрел, словно что-то такое обдумывал.
— Значит, вы вместе? — спросил он затем.
Сюя недоуменно поднял брови.
— Ну да. Я так и сказал.
— А почему вы вместе? — спросил Сёго.
Сюя и Норико переглянулись. Затем посмотрели на Сёго. Сюя уже хотел было спросить, что Сёго имеет в виду, когда понял, что тот же вопрос задает и Норико. Она тоже остановилась на середине фразы, услышав, что Сего спрашивает о том же самом. Сюя и Норико снова переглянулись. Сюя подумал, что Норико решила дать ему сказать первым, но как только он начал объяснять Сёго, почему они вместе, его слова опять наложились на ее объяснения. Они с Норико в третий раз обменялись взглядами. Кончилось тем, что оба молча повернулись к Сёго.
Что-то вроде улыбки мелькнуло на лице Сёго. Если это и впрямь была улыбка, то Сюя впервые увидел, как он улыбнулся.
— Ладно, — сказал Сёго. — В любом случае мы должны спрятаться. Нечего нам тут на открытом месте стоять.
Осталось 29 учеников
Юко Сакаки (ученица номер 9) отчаянно продиралась через кусты. Опасно было бежать с таким безрассудством, но ей срочно требовалось убраться подальше от того места. Это было самое главное.
Юко снова прокрутила у себя в голове сцену, свидетельницей которой стала. За происходящим она наблюдала из кустов. Голова Тацумити Оки расколота напополам. А Сюя Нанахара выдергивает из его головы топорик.
Юко до смерти перепугалась. Сюя Нанахара убил Тацумити Оки. И как искусно он это сделал!
Пока Сюя вытаскивал топорик из головы Тацумити, Юко была так потрясена, что не могла оторвать глаз от ужасной сцены. Но как только она увидела красное лезвие топорика, страх взял свое.
Юко схватила рюкзак и крепко сжала зубы, чтобы невольно не закричать. Слезы навернулись ей на глаза.
Вслед девочке неслись звуки выстрелов, но она была в таком шоке, что едва ли их услышала.
Осталось 29 учеников
После того как Сюя с Норико вернулись туда, где они провели прошлую ночь, и подобрали свои сумки, Сёго заметил, что обзор оттуда не слишком хорош. Сюе вообще-то казалось, что он очень тщательно подбирал это место. Однако Сёго производил впечатление великого знатока в подобных делах, а потому они решили с ним согласиться и двинулись дальше по горе. Тощая кошка куда-то делась.
— Погодите. Я хочу забрать рюкзаки Кёити и Тацумити.
Сёго оставил их в ближайших кустах. Норико присела отдохнуть, и Сюя устроился рядом с ней. В руках он держал револьвер Кёити (смит-вессон «Чифс спешиэл» калибра 38), который дал ему Сёго. Сюя неловко чувствовал себя с этим оружием, но делать было нечего.
— Сюя, давай заклеим.
Норико держала в руке розовый пластырь. Должно быть, она нашла его в рюкзаке, разрубленном топориком Тацумити Оки. Левой рукой Сюя дотронулся до своего правого уха. Кровотечение, похоже, прекратилось, но колющая боль осталась.
— Сиди спокойно. — Норико пододвинулась к нему и вскрыла пластырь.
Аккуратно прилепляя его к мочке уха, она сказала:
— Интересно, почему сюда пришло столько учеников. Пять человек, включая нас и Сёго.
Вместо ответа Сюя просто на нее посмотрел. После всех последних событий эта мысль ему даже в голову не пришла. Тем не менее Норико была права.
Сюя покачал головой.
— Не знаю. Мы пришли сюда, чтобы убраться как можно дальше от школы, верно? Но мы не стали взбираться на гору и выходить к берегу, где слишком широкий обзор. Возможно, все мы думали об одном и том же, а в итоге прибыли в одно место, рассчитывая оказаться там в безопасности. В том числе староста… и Тацумити.
Стоило ему только упомянуть имя Тацумити, как Сюя снова ощутил тошноту. Лицо расколото напополам, левая и правая половинки сдвинуты друг относительно друга, точно у арахиса. И труп этот лежал совсем рядом. Итак, дамы и господа, а теперь невероятный Человек-Арахис…
С приступом тошноты мысли Сюи стали проясняться. Ощущение немоты наконец улеглось. Он снова приходил в чувство.
— Сюя, ты очень бледный. С тобой все хорошо? — спросила Норико.
Сюя не смог ответить. Дрожь распространилась по его телу, и он весь затрясся, как от озноба. Зубы неудержимо стучали, словно отбивая безумную чечетку.
— Что с тобой? — Норико положила руку ему на плечо.
— Мне страшно, — стуча зубами, ответил Сюя.
Затем он с трудом повернул голову и посмотрел на Норико. Она с тревогой на него глядела.
— Мне страшно. Мне очень страшно. Я только что человека убил.
Норико заглянула Сюе в глаза, осторожно передвинула раненую правую ногу и присела перед ним, согнув колени. Затем нежно обняла его за плечи. Щекой Норико прижалась к дрожащей щеке Сюи. Он ощутил ее тепло, а застрявший в его носоглотке запах крови сменился слабым ароматом чего-то вроде шампуня.
Сюя был удивлен, но вместе с тем очень благодарен Норико за это уютное тепло и аромат. Он сидел спокойно, обнимая свои колени.
Это напомнило Сюе раннее детство, когда мама примерно так же его обнимала. Стоило ему только взглянуть на воротничок матроски Норико, как перед ним возник мимолетный образ его матери. Голос ее всегда был свеж, она буквально лучилась энергией. Еще ребенком Сюя думал, что у него очень элегантная мама. Лицо ее было совсем как у Кадзуми Синтани. Они с отцом все время обменивались улыбками. Тот, крепкий и усатый, вовсе не был похож на типичного служащего. (Обнимая Сюю, мама порой говорила: «Твой папа работает юристом и помогает тем, кто попал в беду. В нашей стране такая работа очень важна».) «В один прекрасный день, — думал Сюя, — я женюсь на девушке, похожей на мою маму. Тогда мы с ней будем все время улыбаться друг другу, как папа и мама». Ему так нравилось, как они улыбались.
