Рейфорд заметил, что Хлоя снова помрачнела. Он понял, что она заметила в нем ту же перемену. Прошло уже несколько лет с тех пор, когда они три или четыре раза в неделю собирались всей семьей за этим столом. Айрин всегда садилась слева от него, Рейми — справа, а Хлоя — напротив. Пустота и молчание действовали на нервы.
Рейфорд был голоден и прикончил большую тарелку салата. Хлоя перестала есть, едва начав. Она молча плакала, наклонив голову. Слезы капали ей на колени. Отец взял ее за руку. Она встала, села ему на колени, спрятала лицо у него на груди, всхлипывая. Рейфорд укачивал ее как ребенка, пока она не перестала плакать.
— Где же они? — простонала она.
— Хочешь знать, что я думаю? — спросил он, — Правда, хочешь?
— Конечно!
— Я думаю, что они на небесах!
— Ох, папочка! У нас в университете были помешавшиеся на религии, которые так говорили, но если им это так хорошо известно, почему же они не там?
— Возможно, па самом деле они были грешниками и поэтому упустили свой шанс.
— Так ты думаешь, что и мы тоже? — спросила Хлоя, возвращаясь на свое место.
— Боюсь, что так. Ты помнишь, как твоя мать говорила тебе о своей вере в то, что Иисус вернется и возьмет Своих людей прямо на небеса еще до их смерти?
— Помню, но она всегда отличалась от нас своей набожностью. Мне казалось, что ее немножко заносит.
— Ну и словечки у тебя!
— А что такого?
— Ее взяли на небо, Рейми тоже.
— Но ты на самом деле в это не веришь?
— Верю!
— Но ведь это такая же нелепость, как идея о вторжении марсиан.
Рейфорд решил перейти к обороне.
— Ну ладно, а что думаешь ты? Хлоя принялась убирать стол и повернулась к нему спиной.
— Я честно признаюсь, что не знаю.
— Ты считаешь меня неискренним? Хлоя повернулась к нему лицом. На нем было написано выражение сочувствия.
— Разве ты не понимаешь, папа? Ты склоняешься к наименее болезненной версии. Если бы нам нужно было голосовать, то я отдала бы свой голос за то, чтобы мама и брат были на небесах с Богом, сидели бы на облаке и играли на арфах.
— Ты хочешь сказать, что я тешу себя самообманом?
— Папочка, я совсем не порицаю тебя. Но согласись, что все это притянуто за уши.
Теперь Рейфорд по-настоящему рассердился.
— Как это притянуто за уши, если исчезают люди, а одежда остаетсз? Кто еще способен на такое? Раньше мы все валили на русских, говорили, что они изобрели какие-то новейшие технологии, лучи смерти, которые поражают только живую плоть. Но теперь больше не существует советской угрозы, и у русских тоже исчезают люди. И как это делается, как происходит отбор, кого взять, а кого оставить?
— Ты говоришь, что самое разумное объяснение — это, что Бог взял Своих и оставил остальных?
— Именно это я хочу сказать.
— Папа, я не хочу этого слышать.
— Хлоя, посмотри, наша семья — типичный пример того, что случилось. Если я прав, то вполне логично, что двое исчезли, а двое остались.
— Ты считаешь меня большой грешницей?
— Послушай, Хлоя. Кем бы ни была ты, но я — грешник. Тебя я не сужу. Если я прав, мы что-то упустили. Я всегда считал себя христианином, главным образом потому, что был так воспитан и не был иудаистом.
— И теперь ты заявляешь, что ты — не христианин?
— Я думаю, что христиане оставили нас.
— Выходит, и я тоже — не христианка?
— Ты — моя дочь и единственный оставшийся со мной член моей семьи. Я люблю тебя больше, чем кого-либо еще на земле. Но если ушли христиане, то я считаю, что никто из оставшихся — не христианин.
— Ты хочешь сказать, что это были своего рода суперхристиане?
— Да, просто подлинные христиане.
— Папочка, но в этом случае, что представляет собой Бог? Больной диктатор-садист?
— Осторожно, дорогая! Ты считаешь, что я не прав. А если я прав?
— Тогда Бог — злопамятный, мерзкий, подлый. Кто захочет отправиться на небеса к такому Богу? — Если там твоя мама и Рейми, то я хочу туда, к ним.
— Папочка, я тоже хочу быть вместе с ними! Но скажи мне, как это связать с любящим, всепрощающим Богом? Когда я ходила в церковь, я устала от бесконечных проповедей о том, какой любящий у нас Бог. Он ни разу не отозвался на мои молитвы, я ни разу не почувствовала, что Он помнит обо мне, заботится обо мне. Теперь ты говоришь, что у меня все было в порядке. А Он так не считает. Я не получила Его аттестата и была оставлена здесь. Лучше тебе думать, что ты не прав.
— Но если я не прав, то кто же прав, Хлоя? Где они? Где все?
— Ты ухватился за идею о небесах, потому что так тебе легче. Но мне от этой идеи только хуже. Я ее не принимаю, не хочу даже говорить о ней.
Рейфорд прекратил этот разговор и включил телевизор. Возобновились некоторые обычные программы, но он поискал сводку новостей. Его поразило, что он услышал странное имя нового румынского президента — Карпатиу, о котором он недавно читал. Он должен был прибыть в субботу в Нью-Йорк в аэропорт «Ла-Гардиа» и дать пресс-конференцию в понедельник, до выступления в ООН.
Итак, аэропорт «Ла-Гардиа» открыт. Предполагалось, что Рейфорд полетит туда в понедельник вечером, рейсом, на который уже были распроданы все билеты. Он позвонил в «Панкон».
— Хорошо, что вы позвонили, — сказал диспетчер, — я уже собирался сам это сделать. У вас не просрочена аттестация на семьсот пятьдесят седьмые?
— Я летал на них, но мне больше нравятся семьсот сорок седьмые, так что в этом году я не проходил аттестацию на пятьдесят седьмые.
— Тогда это все наши рейсы на конец недели. Придется взять кого-то другого. А вам нужно поскорее пройти аттестацию, чтобы у нас были возможности для маневра.
— Принято к исполнению. Когда у меня следующий рейс?
— Вы хотели в понедельник в Атланту и обратно в тот же день?
— На…
— На сорок седьмом.
— Прекрасно. Скажите, не найдется ли свободное место на этом рейсе?
— Для кого?
— Для члена семьи.
— Сейчас посмотрю.
Рейфорд слышал стук клавиатуры и смущенный голос.
— Пока я тут смотрю, я хочу сказать, что поступила просьба от члена экипажа на ваш ближайший рейс. Я думаю, она имела в виду, что вы полетите сегодня, из «Логана» в «Кеннеди» и обратно.
— Кто это? Хетти Дерхем?
— Сейчас посмотрю. Правильно.
— Значит, она назначена на рейс в Бостон и Нью-Йорк?
— Н-да.
— А я — нет, так что вопрос повис?
— По-видимому, так. А как бы вы хотели?
— Не понял?
— Я думаю, что она еще будет звонить. У вас есть возражения по поводу того, чтобы назначить ее на один из ваших ближайших рейсов?
