Я вздохнула, ощущая бесконечную усталость от всего происходящего.
— Подумайте головой, Прасад! Марс еще не вступил в войну. Марс не атакует. Почему? Потому что выжидает, на чью сторону склонится удача. Через месяц «Нефер» максимально сблизится с нами, и в то же самое время «Хольцман» сблизится с Венерой. Если там, на Венере, наши возьмут верх — никто нас и пальцем не тронет. «Нефер» сдаст своих инвалидов на лечение и сделает вид, что ничего другого и не хотел. А вот если Венера проиграет… Вот тогда посмотрим. Но не будем начинать раньше времени, вам понятно?
— Понятно. — Тон полковника выражал плохо сдержанное неодобрение.
— Вот и хорошо. Запрещаю атаковать «Нефер», — подвела я итог. — Пусть летит. Времени много. Переключитесь на внутренние дела, сейчас это главное. Задание вам — разработать операцию по освобождению заложников. — На одну Либертину я все-таки не могла положиться. — Представьте план через шесть часов.
— Есть.
— Приступайте. А мне надо отдохнуть.
Но отдохнуть снова не удалось. На этот раз требовал связи Тангейзер Варгас, капитан «Азатота». С тяжелым вздохом я предоставила ему канал.
— Что происходит? — Варгас сразу взял обвиняющий тон. — Как вы допустили мятеж? Почему не обеспечили безопасность делегата Эрикса? Вы хоть представляете, что на это скажет овер-коммандер?
Я, конечно, не собиралась перед ним оправдываться.
— Вам есть что сказать по существу, капитан?
— О да, — злобно осклабился он. — У меня приказ: в случае гибели Зары Янг — уничтожить вашу колонию. Если в течение 12 часов мне не докажут, что она жива — я это сделаю, не сомневайтесь.
От этих слов я оцепенела. Максвелл Янг мог отдать такой приказ, и Варгас мог его выполнить. Это был не блеф. Этих людей, в отличие от Арауна, ничего не связывало с Рианнон — и ничто не удерживало от массового убийства. «Боже, зачем я связалась с этими головорезами!» — кажется, впервые я пожалела о своем политическом выборе.
— Капитан, у вас есть какие-то позитивные предложения? — спросила я так холодно и сдержанно, как только могла.
— Я не могу высадить десант. У меня нет людей. Все, чем я могу помочь — эвакуировать вас на Венеру. Только вместе с Зарой, разумеется.
— В этом нет нужды и вряд ли будет, — заверила я, хотя сама не ощущала полной уверенности. — Наши позиции сильнее. Мы разберемся с этой ситуацией. Но лучше бы вы не нервировали своими угрозами ни нас, ни мятежников.
— Я и не собираюсь угрожать второй раз.
Я предпочла проигнорировать этот зловещий намек.
— Вы все высказали, кэп Варгас? До связи.
Я отключилась, запретила даймону принимать любые вызовы, кроме как от Прасада, Эстевес и Арауна, и собралась хоть сейчас немного поспать. Мне было совершенно необходимо отключиться. Но стоило выйти из кабинета, как ко мне бросился Артур.
— Гвин, наконец-то! — Муж в необычайном воодушевлении оттащил меня в тихую комнату. — У меня хорошие новости.
— Я безумно устала. Что там? «Малыш» отреагировал?
— Да. Я подобрал один хитрый комплексно-нелинейный фильтр… да, судя по реакции, он увидел гештальт в этом потоке чисел. И реакция весьма, весьма…
— Очень хорошо. Продолжай наблюдать. — Я направилась к выходу.
— Но… — Артур был так обескуражен, что я почувствовала укол вины за свою холодность. — Ты что, не хочешь узнать подробности?
— Не сейчас, дорогой, — ответила я мягко. — Пожалуйста, не сейчас.
Я пошла спать, приняв сильный транквилизатор. Так для меня окончился этот чудовищно долгий день.
Кажется, она очнулась.
Боли не было. Только слабость и сонная тяжесть в голове — вероятно, эффект какого-то лекарства. «Дата, время, состояние организма», — скомандовала Зара даймону, не поднимая век.
Даймон не ответил.
Верный, никогда не покидавший ее слуга молчал. Он не показывал даже извещений о неисправности — перед взором была лишь мерцающая полутьма сомкнутых век.
Это было так страшно, что всю сонливость как рукой сняло. Зара открыла глаза.
Она лежала в медбоксе — закрытом, слабо освещенном саркофаге — наполовину утонув в гелевом матрасе. Почему-то на ней все еще было платье, хотя и сильно помятое — кажется, его пытались снять, но не поняли, как это делается. Из медбраслета торчал пучок трубок и уходил в стену бокса. Еле слышно шумел кондиционер.
Зара поднесла руку к голове и сквозь волосы ощупала череп. Имплант на месте, но исчезла антенна-диадема. Теперь ясно! Имплант обесточен, поэтому даймон и молчит.
Зара с отвращением выдернула из медбраслета все трубки. Медбокс тревожно пискнул, но больше ничего не произошло.
— Подойдите сюда, — сказала она, не сомневаясь, что за ней наблюдают и все услышат.
К собственному удивлению, Зара была спокойна. Не ощущала никаких эмоций — ни страха, ни гнева. Ум работал четко и холодно.
Она в плену. Ее чем-то вырубили, и всех в зале тоже. Весь Совет, всю администрацию, всю лояльную часть верхушки. Очень серьезный удар.
Девушка закусила губу, представив, как отец примет весть об этой истории. Именно сейчас, перед большой битвой за Венеру…
Кто? Она зажмурила глаза, будто это могло помочь с ответом. Дуэт? Какое-то невиданное оружие на «Нефере»? Нет. Они не смогли бы в одиночку. В Рианнон у них были наводчики — те, кто точно знал и время, и место правительственного приема.
Оппозиция. Да. Кто же еще! Араун и его шайка. Ну да, теперь ясно, почему никто из них не пришел на прием. Дура! Какая же я дура! И Прасад, и Ллойд проглядели у себя под носом такой заговор… Что мы теперь скажем отцу? Что скажу я?…
Ладно. Не время искать виновников. Они это сделали, и сделали очень умно. Отключить на время массу людей, но никого не убить. Теперь мы пленники, а если что-то пойдет у Арауна не по плану — заложники. И я, и вся верхушка, и Ллойд…
И Ллойд…
Зару пробрало холодом ужаса.
Ллойд. «Уроборос»…
«Уроборос» в их руках. Нет, нет, нет…
Главная тайна Эрикса… Доверенная мне… В такой критический момент… Доверенная мне папой…
Папа, папа! Неужели я все погубила? Неужели я запорола твое задание?
Забыв, что за ней наблюдают, Зара испустила протяжный полустон-полувопль. Она съежилась, зарылась в матрас — но нельзя было ни спрятаться, ни отвернуться от того, самого страшного, что предстало перед ее сознанием.
От взгляда отца.
От его разочарованного взгляда.
Крышка медбокса мягко чмокнула и начала подниматься.
