Мы обмениваемся взглядами. Мы все знаем, что не должны говорить о тесте даже сейчас, после того, как выбор сделан, но для них это правило не столь не нарушаемо, как для меня. Сердце в моей груди бьется с сумасшедшей скоростью. Для меня это правило — защита. Благодаря ему я не обязана лгать своим друзьям о результатах. Каждый раз, как я думаю о слове «Дивергент», я слышу предостережение Тори… А теперь и мамино.
Не говори никому. Это опасно.
— Ты имеешь в виду… убийство собаки, правильно? — спрашивает Уилл.
Я совсем забыла. Те, кто имеют предрасположенность к Бесстрашным, в моделировании должны были взять нож и ударить пса, когда он начал нападать. Ничего удивительного, что теперь Кристина не хочет собаку в качестве домашнего любимца.
Я практически прячу ладони в рукава и складываю пальцы в замок.
— Ну, да, — произносит Кристина. — В смысле, все мы через это прошли, верно? — Она сначала смотрит на Ала, а затем на меня. Ее темные глаза сужаются, и она говорит: — Кроме тебя.
— Эм?
— Ты что-то скрываешь, — поясняет она. — Ты нервничаешь.
— Что?
— В Искренности, — говорит Ал, подталкивая меня плечом. Вот оно. Теперь все нормально, — нас учат, как читать язык тела, поэтому мы знаем, когда кто-то врет или скрывает что-то от нас.
— Ох… — Я почесываю шею. — Ну…
— Вот! Опять! — вскрикивает Кристина, указывая на мою руку.
Я ощущаю, как сердце стучит все быстрее и быстрее. Как я смогу и дальше лгать о результатах, если они видят, когда я вру? Надо следить за языком тела. Я опускаю руки и кладу их на колени. Так себя ведут честные люди? В любом случае, про собаку мне врать необязательно.
— Да, я не убивала собаку.
— Как же ты получила в результате Бесстрашие, если не выбрала нож? — Уилл смотрит на меня, прищуриваясь.
Я спокойно смотрю на него в ответ.
— А я и не получила. Мой результат — Отречение.
Это полуправда. Тори записала меня в «Отречение», следовательно, именно оно значится в системе. Любой, кто имеет доступ к информации о тестах, может его увидеть. Я еще пару секунд смотрю ему в глаза. Если я отведу их, это может вызвать подозрение. Затем я пожимаю плечами и накалываю кусок мяса на вилку. Я надеюсь, они мне поверят. Они должны мне поверить.
— Но ты все равно выбрала Бесстрашие? — говорит Кристина. — Почему?
— Я уже говорила тебе, — отвечаю я, ухмыляясь. — Из-за еды.
Она смеется.
— Ребят, вы знали, что Трис никогда не видела гамбургеров до того, как попала сюда?
Она рассказывает историю нашего первого дня, и мое тело расслабляется, хотя внутри я все еще чувствую себя напряженно. Я не должна врать друзьям. Это создает барьеры между нами, а у нас их и так уже предостаточно.
Кристина хватает флаг.
Я отказываю Алу.
После ужина мы идем в сторону спальни, и я с трудом удерживаю себя от того, чтобы начать бежать, потому что, как только мы поднимемся, нам объявят рейтинг. Хочу уже покончить с этим.
У двери в спальню Дрю пихает меня к стене, чтобы пройти. Мое плечо оцарапано, но я не останавливаюсь.
Я слишком низкая, чтобы увидеть что-то сквозь толпу посвященных, собравшихся у задней части комнаты, но, когда я нахожу место, где могу хоть что-нибудь разглядеть, я замечаю на полу доску, развернутую к нам задней частью, прислоненную к ноге Четыре.
Он стоит с куском мела в руке.
— Для тех, кто только пришел, объясняю, как считают рейтинг. После первого периода сражений, мы оценили вас, основываясь на вашем уровне мастерства. Количество заработанных балов зависит от вашего уровня и уровня соперника. За улучшение и за победу над более сильными соперниками вы получаете больше баллов. Я не награждаю за победу над слабыми. Это трусость.
Мне показалось, что на последних словах его взгляд упал на Питера, но он так быстро перевел его, что я не уверена.
— Если у вас высокий уровень, вы теряете баллы за поражение от слабых соперников. — Молли издает неприятный звук, похожий ни то на храп, ни то на брюзжание. — Второй период тренировок оценивается намного серьезнее, так как напрямую связан с преодолением трусости, — продолжает Четыре. — Следовательно, невероятно сложно подняться выше в конце посвящения, если у вас низкий рейтинг первого уровня.
Я скачу с одной ноги на другую, пытаясь получше его разглядеть. Когда мне это удается, я, в итоге, отворачиваюсь. Он смотрит на меня, наверное, я привлекла его внимание своими нервными движениями.
— Мы объявим тех, кто выбывает, завтра, — продолжает Четыре. Здесь деление вас на перешедших и рожденных не будет учитываться. Четверо из вас, перешедших, могут стать афракционерами, а из них может не уйти никто. Или же наоборот. Возможен любой вариант. На этом все, вот ваш рейтинг.
Он вешает доску на крючок и отходит назад, чтобы мы могли увидеть список.
1. Эдвард
2. Питер
3. Уилл
4. Кристина
5. Молли
6. Трис
Шестая? Я не могу быть шестой! Должно быть, победа над Молли повысила мой рейтинг намного больше, чем я ожидала. А проигрыш мне, похоже, понизил ее.
Я смотрю дальше.
7. Дрю
8. Ал
9. Мира
Ал не совсем последний, но если рожденные Бесстрашные не завалили полностью первый этап инициации, он — афракционер. Я смотрю на Кристину. Она качает головой и хмурится, глядя на доску. И она не одна такая.
В комнате поразительно тихо. Ощущение, что ты, шатаясь, стоишь на канате. А затем все заканчивается.
— Что? — недоумевает Молли. Она показывает на Кристину. — Я побила ее! Я ее побила за минуту, и ее оценили выше меня?
— Да, — говорит Кристина, скрещивая руки на груди. Она самодовольно улыбается.
— Почему?
— Если хочешь сохранить высокий рейтинг, не советую, проигрывать более слабым соперникам, — говорит Четыре, его голос прорезается сквозь бормотание и ворчание других посвященных.
Он кладет мел в карман и проходит мимо меня, даже не взглянув в мою сторону. Его слова немного задевают меня, напоминая, что именно я тот слабый соперник, упомянутый им. Очевидно, они и Молли напоминают об этом.
— Ты, — говорит она, вперившись в меня своими узкими глаза. — Ты за это заплатишь.
Я ожидаю какого-то выпада с ее стороны, или удара, но она просто разворачивается на каблуках и выходит из спальни, и это гораздо хуже. Если бы она взорвалась, ее гнев быстро прошел бы после пары ударов. Ее уход означает, что она теперь будет что-то планировать. Ее уход означает, что я должна быть начеку.
Питер не сказал ни слова с момента объявления списка, что удивительно, учитывая его склонность жаловаться, когда что-то идет не по его плану. Он просто подходит к кровати, садится и развязывает шнурки. Из-за этого я чувствую себя еще неспокойнее. Он вряд ли будет рад второму месту. Только не Питер.
