Бросившись к нему, Ник наваливается на монтировку, пытаясь отжать воротину. Слышится скрип, скрежет…
— Навали-ись! — мычит Хал. — Энка, давай!
И тут монтировка с сочным лязгом выворачивается из щели. Ник успевает отскочить в самый последний момент.
— А-а-а! — тряся ушибленными руками, пляшет на месте Хал. — У-у-у, вот она сволочь, блин, а!
Камил весело лает, прыгая вокруг человека. Пнув пару раз ворота, Хал усаживается на землю, нянча сбитые пальцы.
— Очень больно, да? — Эн садится рядом.
Камил, любопытничая, подходит ближе, наклонив лохматую морду, с видом знатока смотрит на распухшие, кровоточащие костяшки и вдруг лижет их.
— Ты чё? — Хал отдергивает руку. — Жжется, блин!
— Пусть, пусть залижет, — говорит ему Ник. — У собак слюна целебная.
— Ну да, потому что они свои… лижут, короче, блин, — бурчит Хал, косясь на Эн.
Девушка хихикает. Камил машет хвостом.
Потерпев фиаско с запертыми боксами, в которых наверняка — Ник в был этом уверен — стояли танки, друзья решили обыскать казармы училища. Подсознательно они оттягивали этот момент до последнего, опасаясь, что обнаружат там останки курсантов.
Опасения развеивает Юсупов. Инженер плотно занимается двигателем тягача — он уже снял головки блоков, топливный насос и теперь промывает найденным в боксе керосином цилиндры.
— Эта… — говорит он, стряхивая с пальцев капли керосина, — если вы говорите, что все уснули в июле, то в казармах пусто должно быть. Абитура экзамены сдала и разъехалась до сентября, курсачи на каникулах. Так что если там кто-то и есть… ну, эта… остался… то только дежурные. А вот оружейные комнаты должны быть в порядке.
— Вилен, тебе, может, помощь нужна? — глядя на поблескивающие в свете факелов металлические части двигателя, разложенные на стеллажах, спрашивает Ник.
— Пожрать бы чего, — застенчиво улыбается инженер. — А так пока всё эта… в норме. Вот потом, когда промазывать и протягивать ходовую будем — тогда да.
— Мы с Камилом на охоту пойдем, — решительно говорит Эн. — Лук заберем — и пойдем.
— Осторожнее только, — предупреждает ее Ник. — Вдруг собаки вернутся…
— Эксо-эксо, Кэнди! — подмигивает ему Эн. — Камил меня в обиду не даст.
Пес, словно понимая, о чем идет речь, виляет хвостом и тычется лобастой головой в бедро девушки.
Кирпичные жилые корпуса училища, когда-то выкрашенные в экономичный желтый цвет, сейчас стоят серыми, неопрятными, но окна почти везде сохранились целыми, следов огня не видно. Ник и Хал замирают перед дверью с красной стеклянной табличкой. Краска на табличке облупилась, но при желании можно прочесть: «Казарма № 5».
— Ну что, идем? — дрогнувшим голосом спрашивает Ник.
Хал кивает.
Казарма встречает их тишиной и строгим армейским порядком. Конечно, и здесь внутри всюду пыль, а стекла в окнах затягивает короста грязи, но кажется, что даже пыль тут лежит строго по ранжиру — тонкий, ровный слой темно-кофейного цвета, безо всяких неопрятных куч и кисельных хлопьев, покрывает железные дужки кроватей, синие одеяла, белые подушки, тумбочки, табуретки.
Длинное широкое помещение, ряды аккуратно застеленных коек. С потолка свисают светильники с желтыми абажурами, на стенах — горшки с давно погибшими цветами, стенды, эстампы. Музей орд shy;нунга, да и только.
Ник, отслуживший срочную и хорошо знакомый с устройством армейской казармы, несколько секунд оглядывается, потом машет в конец коридора.
— Вон туда, по «взлётке». Оружейка должна быть с железной дверью и сигнализацией. Наверняка вон та, видишь?
— А чё такое «взлётка»? — не понимает Хал.
— Центральный проход казармы, переходящий в коридор, — усмехается Ник. — Ну, типа, взлётная полоса. Драить «взлётку» — главная обязанность наряда по роте. Чтоб блестела, как у кота эти самые…
Оружейную комнату они находят без проблем. Но могучая, современного вида, стальная дверь с двумя врезными замками повергает их в уныние. Повертев в руках прихваченную Халом злополучную монтировку, Ник со вздохом прислоняет ее к стене.
— Тут динамит нужен.
— Или ключи, блин, — поддакивает Хал.
— Твою мать! — хлопает себя по лбу Ник. — Ключи! Ключи должны быть у дежурного или… или в штабе. И от тех боксов тоже. Пошли!
Ник
Черт его знает, что происходит. Я как-то успокоился, что ли? И все время звучит у меня в башке песня, которую Филатов пел, про мародеров. Мы все сейчас — мародеры. И Аслан со своими бандюгами, и те, кто в Цирке и других общинах живет, и Энка с Халом, и я сам. Ничего не делаем, в смысле — не производим, не создаем. Просто живем за счет грабежа собственного прошлого. Раньше-то у нас в стране этим только олигархи занимались, а теперь вот — все. И когда до меня дошло, что никто сейчас не хуже, не лучше, все одним миром мазаны, я и успокоился.
А может быть, все совсем не так и просто у нас появилась цель. Настоящая, реальная цель — завести тягач, погрузить в него оружие и ехать… Куда? Вот это я пока представляю с трудом. Прямо в Цирк — нельзя. Аслан, точнее, его люди засекут нас сразу. Засекут — и покрошат в мелкий винегрет.
Сперва нужно собрать мужиков, вооружить. С оружием хорошо получилось. Две сотни автоматов, нормальные калаши, «весла», калибр 7,62. Или, если по правильному, АКМ. У нас в армии говорили, что такие с трехсот метров рельс пробивают. Это, конечно, легенда, но лупят эти «весла» действительно дай Бог.
Патронов тоже нашлось в достатке. Я раньше не знал, как они хранятся. Слышал, конечно, о «цинках» и думал, что это такие здоровые ящики, в которые патроны засыпают, как картошку, и запаивают. Оказалось всё не так. Патроны для калаша укладывают в картонные пачки, а уже этими пачками заполняют продолговатые железные коробки защитного цвета, действительно запаянные. Две коробки укладываются в деревянный ящик. В комплекте идет нож типа консервного — распаковывать «цинки». Мы с Халом пару вскрыли, на пробу. Посчитали — в одном «цинке» ровно шестьсот шестьдесят патронов. Ящики тяжелые, килограммов тридцать.
Еще нашли гранаты РГД-5, штык-ножи, каски, броники, ОЗК — полный комплект на две стандартные роты. Наверное, тут где-то в каптёрках и комплекты формы должны быть, переодеться было бы здорово, а Вилену — так просто и необходимо, но на сегодня сил уже не осталось. Завтра. Завтра мы перевернем все училище с ног на голову.
Наташа вернулась с охоты вся в слезах. Они с Камилом вышли за ворота, видели тех собак, что раньше тут жили. Псы теперь бегают за спортивным комплексом, где мы прятались. Трупы своих сородичей они растащили и частично сожрали. Камил на них лаял. Наташка испугалась и залезла на дерево, но собаки не стали нападать. Камил, наверное, и впрямь из другой стаи, крутой и авторитетной.
