- Подготовительные расчеты я закончил, - говорит он, - Да, ночь сегодня чудесная. Знаешь, в последнее время я совсем уже было перестал обращать внимание на мир вокруг себя. А теперь я вновь вижу его красоту. Наверное, ты помирила меня с окружающим, Лекка?
- Помирила, Чикк. Именно тогда, когда увидела, какой ты на самом деле прекрасный. Ты боялся мира и стремился спрятаться от него, а я сказала сама себе, что буду защищать тебя и не дам в обиду… Дорогой, а зачем людям дана любовь? – спрашивает Церсса после нескольких минут молчания.
- Чтобы спасти нас, Лекка. По сути, человеческое существо эгоистично, поскольку обладает индивидуальностью. Но разве можно быть индивидуальностью вне связи с другими? Ты не найдешь отличий в двух разных предметах, пока не представишь их себе или не поставишь рядом. Значит, индивидуальность проявляется только рядом с другой индивидуальностью…
- А как же эгоизм? – Лекка вновь прижимается к любимому.
- Помещая образ нашей любви в свой внутренний мир, мы жертвуем эгоизмом. Но только для одного человека. И спасаем индивидуальность… Сидя вот здесь рядом с любимой девочкой.
- Ты у меня такой умный, - сладко вздыхает Лекка, - Ты красив своей индивидуальностью…
- Ну, об этом судить не мне, - грустно улыбается доктор, - Иногда я делаю ужасные вещи… Ладно. Я приготовил кофе, а потом мы попробуем сделать мир лучше! Попробуем?
- И у нас обязательно получится! Идем!
В лаборатории небрежно накрыт стол. Уютно светит лампа. Ассистентка хмурится, протирает стол тряпочкой и аккуратно расставляет чашки. Доктор Кштфорс поднимает взгляд.
- Вино мы будем пить утром, но тост я хочу сказать сейчас. Ты же знаешь, я тоже, как и ты, не очень люблю ждать.
- Тогда скажи его, Чикк, - просит Лекка, поднимая свою чашку.
- Я хочу выпить этот кофе за тебя, Лекка. За твой успех. И за твое терпение. На самом деле, его у тебя очень много… Иначе мы не встретились бы. И еще… Прости меня.
- За что…простить? Милый, что с тобой? О чем ты?
Доктор молча смотрит прямо перед собой.
- За все, Лекка. Ты выплакала море слез.
- Вот завтра прилетим и увидим, велико ли это море, - улыбается Лекка.
Чашки звякают, встретившись краями. Через несколько секунд, показавшихся нам вечностью, глаза девушки закрываются и ее голова медленно клонится к столу…
Доктор молча встает с места, осторожно берет ассистентку на руки и сажает в уже знакомое нам черное кресло под колпаком. Щелкают пряжки ремней. Кштфорс делает инъекцию и садится за пульт. Вспыхивает радуга ламп на приборах.
- Внимание, - негромко говорит он в диктофон, который извлек из сейфа, - Внимание. Говорит доктор Чикк Кштфорс. Если вы слушаете эту запись, значит, мой эксперимент потерпел неудачу. Я прошу вас найти господина Генерала, члена Высшего Совета и передать ему дословно все, что я скажу. Господин Генерал! Однажды мы беседовали с вами о явлении перемещения человеческой души. Вы сказали, Психолог уже работает над этим вопросом, а я ответил, что следы его воздействия слишком заметны для окружающих. Я нашел способ сделать это. Я проник в глубину. Я могу скопировать душу человека туда, куда будет угодно.
Доктор щелкает зажигалкой, прикуривая сигарету.
- Просто «щелк» - и перед вами уже другой человек. Совершенно другой. Мы бессмертны, господин Генерал. У нас будут тысячи лиц во все времена. Мы будем переходить из одного тела в другое. Пока рядом с нами будет хоть кто-нибудь.
Чикк Кштфорс глубоко затягивается и медленно выпускает дым.
- Только вот… Я не отдам вам свое открытие… И не отдам никому другому. Бог создал нас такими, какие мы есть. Смертными. И пусть он сам занимается переселением душ. Бред сумасшедшего? Да. Я сумасшедший. И Бог знал это. Он остановил меня и поэтому вы нашли мое тело здесь, в красивом лесу, недалеко от пропускного пункта.
Доктор вынужден отвлечься на минуту, поскольку аппаратура сигнализирует о своей готовности. Торопливо нажимая клавиши одной рукой, другой он продолжает держать диктофон. Пепел от сигареты, зажатой в губах, падает на белый халат и бумаги.
- Я разрушил часть оборудования и уничтожил все свои записи. Конечно, нет ничего невозможного… Но перед тем, как взяться за восстановление, я прошу вас подумать о том же, о чем думаю сейчас я. Мы с вами взрослые люди, Генерал… И так получилось, что и вы и я вершим судьбы людей, каждый по-своему. Я люблю людей… А вы?
Кштфорс торопливо выключает диктофон и откладывает его в сторону. Приборы вдоль стен уже помигивают лампочками. Он быстро обводит их придирчивым взглядом, словно подчиненных, проверяя, все ли готово. На пульте звучит мелодичный сигнал.
- Ну, хорошо… - говорит ученый и надевает защитный скафандр.
Ему неудобно нажимать кнопки пальцами в перчатках. Шлем, пока что лежащий на коленях, мешает нагнуться к экранам. Доктор не смотрит в сторону кресла, колпак над которым уже засветился странным призрачным светом. Сияние переливается, словно огни новогодней елки, освещая спокойное и немного грустное лицо Лекки Церссы.
Круглая полупрозрачная емкость издает булькающий звук, на потолке вспыхивает круг зеленоватого искрящегося света. Доктор Чикк быстро переводит взгляд с экранов на указатели. Стрелки приборов покачиваются, словно не могут угадать, какое значение хочет видеть их хозяин. Раздается громкий хлопок и одна из ламп освещения над пультом гаснет. Ученый вздрагивает. Хлопает еще одна лампа. Теперь в этой части лаборатории полутьма и глянцевые панели отражают цветные вспышки над креслом.
- Медленно… Слишком медленно…
Кштфорс, вопросительно глядя на экран, поворачивает круглую рукоятку. Гудение приборов становится громче, в углу звук срывается на дребезжащий свист. Доктор надевает шлем и направляется к толстому кабелю, подвешенному от кресла к пульту. Но едва он протягивает руку, как несколько длинных молний ударяют в перчатку. Слышен грохот и треск, изоляция начинает дымиться. Ученый падает, теряя не пристегнутый шлем. Со стоном закрывает глаза рукой.
- Проклятье… Что происходит? Что закрывает канал?
Нащупав шлем, он быстро надевает его и возвращается к пульту. Очевидно, ему совершенно неприятно то, что появилось на экране. Один из приборов справа издает предупреждающий вой, заканчивающийся громким щелчком. Оттуда вырывается пламя. Нажав несколько клавиш, доктор Чикк поворачивается и смотрит на Лекку.
Лицо ассистентки уже не спокойное. Веки дрожат, словно она силится открыть глаза, нижняя губа прикушена. Все мышцы напряжены так, что ремни глубоко врезались в тело.
Шприц трудно удержать перчаткой защитного скафандра и доктор несколько раз роняет его. Потом падает сам и долго не может встать на ноги, скользя в луже какого-то масла, вытекшего из поврежденного прибора. Полупрозрачный бак светится все ярче, издавая напряженное низкое гудение. Руки Церссы судорожно обхватывают подлокотники кресла.
- Сейчас! – кричит доктор, но голос еле слышен из-под шлема.
На пульте включается сирена.
- Предупреждение системы безопасности! Опасное повышение напряжения, уровня поля, температуры! Не исключена цепная реакция! Питание будет отключено! Персоналу срочно покинуть помещение!
- Нет! – кричит доктор, - Разум! Разум сопротивляется!
Он пытается ударить Лекку по щеке, но с края колпака срываются искры и тянутся к пальцам. Попытка сделать еще один укол заканчивается тем, что шприц раздавлен перчаткой. Тогда доктор швыряет первый же попавшийся под руку предмет в стекло, закрывающее какие-то сложные чувствительные устройства в настенном шкафу. Взрыв, осколки сметают аккуратно расставленную химическую посуду на стеллаже. Пламя лижет стену. Сирена смолкает. Но в тот же момент все помещение заполняет низкий угрожающий рев. Это звучит раскалившийся добела бак. Потолок ослепительно вспыхивает. Бульканья уже не слышно.
Доктор замирает на несколько секунд, не обращая внимания на пламя пожара. Затем резко поворачивается и начинает, путаясь в застежках, освобождать Церссу. Девушка вдруг широко открывает глаза, ее взгляд полон боли, страха и удивления. Лекка громко кричит и порывисто обнимает любимого за шею, но ее руки скользят по гладкому шлему.
- Разум сопротивляется! Любовь непобедима! – кричит доктор, рывком поднимая Лекку на руки, - Понимаешь? Непобедима!
Сзади раздается грохот и доктор падает, роняя ассистентку у самой двери. Пламя гудит, пожирая пластмассу пульта. Открыв дверь, Чикк Кштфорс выносит девушку наружу, и, спотыкаясь и раскачиваясь, похожий в темноте на огромного черного паука, отходит от здания.
- Подожди здесь, малыш, - говорит он, осторожно укладывая девушку на траву, - Я сейчас…
Но Лекка бессильно обвисает в его руках, она вновь потеряла сознание. Рукою в перчатке доктор зачем-то поправляет ее платье. Затем выпрямляется и поворачивает голову к крыльцу.
