Жалко, что удары были немного слабоваты и охрана успела тебя спасти. Со слов сокамерника, ты рассказывал о мучительной смерти, что свободу никто не даст и лучше умереть здесь, чем там. Возможно, это моя вина, мы просто были с тобой так близки, что я мог тебе проболтаться. Каюсь, упустил такое развитие событий.
И вот для такого клочка информации, мне потребовалось 12 часов общения с твоим дружком. А что насчёт разрушенной судьбы: он умер через два дня, от травм несовместимых с жизнью. И это из-за тебя. Смысл было ему молчать? Видимо, ты ему денег много пообещал? Он, конечно, пытался отработать гонорар, не зная, что у тебя за душой ни гроша. Сначала рассказывал про какой-то конфликт интересов, вышедший из-под контроля, но лгунов сразу вижу. И как следствие, мои парни перестарались с допросом. А самое забавное тут то, что человек умер за тебя, а ты даже не помнишь его имени.
Маразм Клифа остановил стук в дверь, простучали ту же девятку на азбуке Морзе:
– О, быстро они. Рэй, твоя очередь открывать, – рядовой взял ключ и направился к входной двери, – и как запустишь гостя, дай мне сразу планшет.
Рэй одобрительно кивнул на просьбу и вставил ключ в замочную скважину. На третий поворот, сопровождающийся скрипом шестерёнок, дверь открылась.
В комнату зашёл щурящий мужчина, хромая на правую ногу, преклонного возраста. Пока он адаптировался к освещению, рядовой закрыл дверь, достал из кителя планшет и направился к своему начальнику:
– Держите, Сэр.
– Молодец, можешь возвращаться, – похлопав помощника по плечу и дождавшись, когда он вернётся на место, Клиф обратился к новоприбывшему. – Лестер Барнс, рад вас приветствовать!
Недоумевающим взглядом Лестер смотрел на хаос в помещении: разбросанные вырезки с газет, лужа крови, ошмётки от разбитой техники, огромное чёрное полотно, лежащее в углу комнаты. Взяв себя в руки, он вымолвил:
– И вам здравствуйте.
Обратив внимание на его одежду, впервые за всё время ко мне пришло осознание: меня могут казнить. Одет точно, как я: выглаженные брюки, до блеска наполированные туфли, пиджак и аккуратно завязанный галстук.
– Трудно будет читать без очков, – всматриваясь в планшет на расстоянии вытянутой руки, говорил Клиф, – а хотя, знаю всё наизусть, – он посмотрел на меня с ехидной улыбкой и повернулся к старику. – Перед вами, Лестер, заключённый под номером: 105-1320-06, по имени Майкл Трэй. Приговорен к пожизненному лишению свободы за убийство своей собственной жены и нанесению тяжких телесных повреждений своему ребёнку. по его личному, чистосердечному признанию, он совершал преступление в состоянии аффекта на почве конфликта. После вынесения приговора был назначен к нам в тюрьму для исполнения наказания. Не слишком быстро говорю? Барнс, успеваете принять информацию?
– Да, да, конечно, – с растерянным взглядом, отвечал старик.
– А то в такую рань вас подняли, может вы не выспались?
– Нет, всё хорошо, спасибо.
Я пытался докричаться до Лестера, чтобы мне помогли, но он не горел желанием разбираться в мычание и продолжал слушать монолог Клифа:
– За 20 лет, Майкл, расположил к себе множество людей. Был хорошим другом, наставником, незаменимым помощником; случаи побега, дебоша, плохого поведения не наблюдалось. В «Объективном» суде нашей тюрьмы был вынесен приговор, цитирую: «За отсутствие к заключенному внимания и заинтересованности со стороны, приговорить заключённого 105-1320-06 к смертной казни, через «Очищения».
– Извините, а можно у вас спросить? – робким голосом Барнс обратился к Нейлу.
– Конечно, только прошу, зови меня просто Клиф, не хочу формальностей этикета.
– Буду только рад, а ответь, что за «Объективный» суд и почему мужчина приговорён к пожизненному, а ты его казнишь?
– Таковы правила штата, мой дорог друг, а про «Объективный» суд расскажу позже, главное терпение.
– Меня тоже убьют? – со страхом в голосе, спросил он.
– Что ты, какое убийство, – Клиф повернулся ко мне со злобой в глазах и улыбкой психопата, – тебя ждёт свобода! Запускайте машину!
Мой бессмысленный вой, заглушили знакомые шумы двигателей и вытяжки, но не теряя надежды, продолжал кричать. Вся жизнь пронеслась перед глазами, и какая же она короткая. Клифу скоро надоест и меня отпустят, и я продолжу покорять страну! У меня слишком много планов, слишком много несбывшихся надежд. Мне нужно увидеть, как дочка пойдёт в первых класс, должен постараться помириться с Розой, мне нужно продолжать своё дело, фирма на самом пике. А главное – свести счёты с Люси Моллиган и Клифом Нейлом…
– Ну что, Лестер Барнс, у нас с вами незабываемые четыре часа вместе. Время пройдёт незаметно, обещаю, – он достал сигарету и подкурил её, – нам много есть что обсудить, но начнём по порядку. Работа моей машины проста, главное в ней – посыл!
Эпилог
Стояла в оцепенении и боялась пошевелиться. Самое страшное – неизвестность, хоть муж последнее время спокоен, но новость, услышанная по телевизору, способная вывести его из себя. Прожив столько лет с Генри, могла предугадать его поведение: когда засмеётся, когда будет злиться, когда поднимет на меня руку. Но после новости стоило ожидать чего угодно.
25 ноября 1998 год, штат Климс
Содержимое новости заключалось в оглашении приговора для Майкла, ему дали пожизненное, его он будет отбывать в штате Гламэс. На мой взгляд – жестоко, но справедливо, теперь жизнь Майкла сломана, как и наша.
Муж сидел в кресле перед телевизором, а я стояла и ждала самого худшего, дом погрузился в тишину. Генри импульсивный и странно наблюдать полное отсутствие у него эмоции. Подумать, он спит, но сжатые в его руках подлокотники кресла и шмыганье носом говорили об обратном. Набравшись смелости, решила потревожить его:
– Генри…
– Чего? – вытирая лицо рукой, он встал с кресла и уставился на меня.
– Ты в порядке? – вопрос задала не просто так, его лицо приобрело бордовый цвет, а глаза красные. Шмыганье носом слишком частое, неужели он…
– Нет, Кэр, не в порядке.
– Ты грустишь из-за приговора? – прожив всю жизнь с человеком, ни разу не видела на его лице слёз, до сегодняшнего дня.
– Нет, приговор заслуженный. Хотелось увидеть, как его казнят, чем мучительней, тем лучше, но Розу это не вернёт… пожизненное в самый раз.
– Согласна с тобой.
– А грущу, потому что идиот. Прости меня, Кэролин, за испорченную жизнь, – у Генри по щекам побежали слёзы, – почему мне потребовалось так много времени и такие жертвы, для осознания своих проступки? Розы больше нет, а так хочется попросить у неё прощения за всё, что натворил…
– Генри, у меня самая лучшая жизнь из…
– Хватит! – перебив, рявкнул он. – Перестань врать самой себе, ты постоянно прикрывала меня, вставала на мою сторону, хвалила перед друзьями, а
