— Меня озадачил тот факт, что здесь невозможно провернуть схему быстрого обогащения, какой бы невиданный толчок ни придали «Белой Хризантеме» комаррские акции. В индустрии услуг размер прибыли весьма невелик, однако «Белая Хризантема» сорит деньгами, как пьяный фор-лорд. Зачем прикладывать столько усилий ради денег, до получения которых ты просто не доживешь? Однако сегодня днем в самом конце разговора Винг сообщил мне, что намерен сам лечь в криостаз на Комарре.
М'лорд гордо огляделся, словно ожидал, что комната взорвется аплодисментами, и был явно разочарован при виде трех недоумевающих физиономий.
Он вздохнул:
— Ну, конечно. «Майлз, расшифруй». Я подозреваю двухуровневую аферу. Полагаю, среди управленцев «Белой Хризантемы» есть группа, намеревающаяся проспать эти годы в криостазисе и пробудиться, когда настанет время пожинать плоды. Если они настолько умны, как я думаю, то, вероятно, планируют бодрствовать посменно. Чтобы кто-то из команды всегда мог позаботиться об их интересах, пока они тихо, между делом, бескровно скупают Комарру. Хотя это еще вопрос, насчет «бескровно»: смотря чем считать преждевременную заморозку — убийством или самоубийством? Самый медленный, самый изощренный и, должен сказать, самый устрашающий план захвата планеты, какой когда-либо появлялся на свет!
Даже Форлынкин дернулся. Его губы приоткрылись в ужасе.
— Захвата?!
— Вряд ли можно назвать это по-другому. Мне еще предстоит увязать множество точек на схеме, прежде чем я подпишу доклад по этому расследованию. Запустите ваши консульские системы глубокого поиска данных: первое, что я хочу получить — список сотрудников «Белой Хризантемы», которые недавно перевели свои активы в «Солстис-Белая Хризантема» и намерены последовать туда сами. Исходя из их числа, возможно, мы и обнаружим «пятую колонну» в «Белой Хризантеме», которая потрошит собственную компанию, чтобы подстелить перышек в свои гнезда.
— Вау! — с искренним восхищением воскликнул Ворон. М'лорд удостоил его довольной улыбки.
Форлынкин вцепился в свою шевелюру.
— Как же вы намерены прижать к ногтю этих ублюдков? На Барраяре попытка дать взятку Имперскому Аудитору — тягчайшее преступление, но мы-то на Кибо-Дайни! Даже если вы сможете это доказать — а, боюсь, моего свидетельства будет недостаточно — то Винга за эту шалость разве что по рукам отшлепают.
— Вообще-то я бы предпочел, чтобы никто на Кибо-Дайни не догадывался, что мы их раскрыли. Идеальная месть — позволить «Белой Хризантеме» запустить обе руки в комаррскую банку с вареньем, дать им там увязнуть, а потом отрубить эти руки: изменить правила заключения контрактов ровно настолько, чтобы им пришлось отказаться от голосов. Сделать из них того, кем они притворяются — поставщика услуг с минимальной прибылью. Это будет достаточно болезненно, чтобы предостеречь прочих. В качестве последней меры — повальная национализация, но этот шаг, хоть он и верен, разозлит комаррских бизнесменов. Вопрос потребует определенного изучения — боюсь, пока все не закончится, от юристов здесь будет не продохнуть — но при определенном везении моя часть работы на тот момент уже завершится. — М'лорд поднял взгляд на Форлынкина. — Кстати, что вы думаете про лейтенанта Йоханнеса. Он молод, значит денег у него меньше, и сам он потенциально легковернее. Действительно ли он заслуживает доверия?
— Я… — Форлынкин помедлил. — Я ни разу не получил оснований сомневаться в нем.
— А ваш местный клерк, Юичи-как-там-его, Мэтсон?
— И в нем — тоже. Но никогда прежде у нас не было подобной ситуации.
— Откуда вам знать, — вздохнул м'лорд. — Все это время через консульство проходили обычные проездные визы для персонала «Белой хризантемы».
— Да, но мы интересуемся только целью поездки: бизнес или туризм. Плюс проверяем на судимость.
М'лорд оценивающе прищурился:
— Интересно, не стоит ли нам добавить в анкету среди возможных целей еще один вариант — «коварный захват планеты». Нет? Значит, нет.
Форлынкин медленно произнес:
— А что, если бы я не попытался сейчас вас сдать?
— Вас не пригласили бы на это совещание, а я стал бы решать, как припереть вас к стенке. По ходу дела. — М'лорд потянулся, поводил плечами. Вот сейчас, понял Роик, Форлынкин наконец-то задумался как следует.
— Теперь еще одно… — начал было м'лорд, но его прервал дверной звонок.
Из интеркома донесся голос лейтенанта Йоханнеса:
— Консул? Лорд Форкосиган?
— Да? — отозвался м'лорд.
— Гм… Ваш малолетний посыльный только что объявился у задней двери. Причем не один.
М'лорд удивленно поднял брови. Форлынкин нахмурился. Ворон с любопытством склонил голову.
— Не отпускай его, Йоханнес, — приказал м'лорд. — Мы сейчас будем.
Он жестом приказал Роику отпереть дверь, подхватил трость и поднялся на ноги.
Кухня в консульстве показалась Джину по-домашнему уютной и даже роскошной. Может, все дело в холодных сумерках, что накрыли сад за окном, и превратили ее в такую теплую и яркую. А, может, в стопке тарелок в раковине. Кухня, куда можно спокойно зайти перехватить чего-нибудь вкусненького, и где на тебя не наорут. Но топот шагов на лестнице заставил Джина неуютно поежиться, и когда ладошка Мины прокралась в его и крепко стиснула, он не отдернул руки.
Когда Джин робко постучался в дверь консульства, ему опять открыл лейтенант Йоханнес. С коротким воплем «Ты!» он втащил обоих детей внутрь, хотя и смерил Мину вопросительным взглядом. Приказав «Стойте тут, не двигайтесь!», лейтенант с топотом метнулся вниз по лестнице. Джин не успел даже начать свой заученный наизусть рассказ о том, как полиция забрала деньги Майлза-сан. Так что для Джина не стал сюрпризом свирепый взгляд от появившегося консула Форлынкина. Но за его спиной маячил еще один барраярец, такой здоровенный, каких Джин в жизни не видел: на полголовы выше консула. Он был одет во что-то вроде военной формы, русые волосы коротко пострижены, невозмутимое лицо с квадратным подбородком. На вид постарше Йоханнеса, хоть и моложе Форлынкина. Мина уставилась на него, разинув рот.
Широкий дверной проем в кухню теперь уже Джину таким не казался: большой барраярец заслонил его целиком. Поэтому Джин не сразу заметил спешащих следом худого мужчину с темной косой и Майлза-сан.
Человечек оттер обоих плечами и встал перед Джином. Сейчас, умытый и аккуратно одетый, он смотрелся совсем по-другому, старше и… грознее. Джину понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от шока, и выкрикнуть:
