Пройдя несколько шагов, мы переглянулись и чуть не сползли на снег от смеха.
- Fuck! - запрещенным словом выругался Леха.
- Shit, - согласился я. - Нервы ни к черту.
- Толку от этих патрулей - хрен, - сказала Марина. - С соседки моей позавчера опять наркоманы шапку сняли: вторую за зиму, а еще только декабрь. Когда надо, их не дозовешься. В этом отношении наша реальность ничем не отличается от любой другой: Россия всюду одинакова. ...Мальчики, а как насчет вернуться и допить? - радостно предложила она, подпрыгивая и обнимая нас за плечи. - Лично я не против продолжения банкета. Что-то спать не хочется.
- Why бы и not? - отозвался Алекс. - Я тоже не хочу спать. Иван, как ты?
Мы уже добрались до самого Маринкиного дома. Я покачал головой:
- Не пойду.
- Разумеется, пойдет! - заявила Марина. - Ему же велено больше никуда не перемещаться. Станет дорогу переходить - тут и сцапают, и некому будет заступиться. А через часик все патрули спать отправятся - тогда и вы по домам.
Я не устоял. Скатерть бела и крахмальна... Как здесь отрадно, как светло... Никаких ужасов не существует. Мотор, стоп; массовка, по местам. Геныч - актер. Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера! А где ж все-таки камеры? Раз их нет у Маринки, то у меня тем более, мы ведь все время у нее собираемся. Каким образом организаторы шоу за нами наблюдают?
Ерунда. Телевизионщики что-нибудь да придумают. Небось, этот "патруль" - тоже актеры, проверяющие нашу реакцию. И как она им показалась, хотел бы я знать? Заметили ли они мой страх и нашу готовность драться? Понравилось ли им это?
- Леха, ты что подумал, когда патруль подошел?
- То же, что и ты, - усмехнулся он. - Сперва пожалел, что волыну дома оставил, а потом вспомнил Геныча... (Меня опять покоробило: до такой степени неестественно выходили у него все эти "ксивы" и "волыны".) А ты с оружием ходишь?
- Нет, что ты. Даже слабо представляю, с какого конца заряжают...
- И в армии не был? - удивился он.
- Какая армия... Мы только в области балета...
Лгать меня побуждал спортивный азарт: я не хотел романтизировать себя, подчеркивать свою мужественность, которая, без сомнения, ему импонировала бы. Полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит! ...Эй, Дориан, вы уже забыли о своем решении оставить человека в покое?! Но слово - не воробей. Придется остаться в образе беспомощного штафирки.
- А Марина носит в сумочке, - сказал Алекс. - Видел, когда она паспорт доставала..
- Газовый, поди.
- Посмотри на нее, - сказал Леха, кивая на вошедшую Марину. По-твоему, такая амазонка станет валандаться с газовым пистолетом? Мусенька, Иван думает, что у тебя в сумке газовая волына, а я считаю, что боевая. Как на самом деле?
- Кого ты сейчас испугаешь газовым, если все ходят с настоящими? пожала плечами Марина. - Стрелять имеет смысл только на поражение.
- Золотые слова, - хмыкнул Леха. (Такой же идиот, как и она. На поражение! В большинстве случаев в локоть или в кисть вполне достаточно.) Муся, ну покажи пушку, покажи!
Марина демонстративно вздохнула, но принесла "беретту" старого образца. Леха тотчас схватил ее и стал разглядывать. Сказал уважительно:
- Серьезная игрушечка! На вооружении в американской армии...
Мысленно я возвел очи горе. Дурачок ты мой, дурашка! Американская армия! Он даже не видит, что эта модель не под девятимиллиметровый патрон, а под семимиллиметровый, - куда уж дальше ехать! А, пускай выделывается. Раз все обошлось, - я буду кроток аки агнец.
Они болтали. Они смеялись. Я молчал. Резвитесь, дети мои, резвитесь, вы счастливы и невинны, а я старый солдат и не знаю слов любви, моя участь - платить налоги и спать спокойно. С молодою женой мой соперник стоит...
- Друзья, мы собирались сходить куда-нибудь развеяться, - напомнил Алекс. - Завтра не могу, а послезавтра приглашаю вас обоих. Например, в "Стоунхендж".
- Давайте в воскресенье, - поддержала его Марина. - Завтра я тоже не могу: надо к одним знакомым съездить. Скучный визит, но необходимый. Ванечка, ты как?
- В воскресенье так в воскресенье. В "Стоунхендж" так в "Стоунхендж". Мне все равно, у меня нет светских обязанностей, - вздохнул я.
Марина снова взяла гитару. Очи черные, очи жгучие... Скатерть белая залита вином... Неужели кошмар закончился, все будет хорошо? Подойди ко мне, ты мне нравишься, поцелуй меня - не отравишься... Ей бы на сцену, черт возьми! За душу берет, за сердце хватает. Все забытое вспоминается - нет, нет, только ни о чем не вспоминать.
Сперва ты меня, потом я тебя, потом вместе мы расцелуемся... Жалко, нет у меня связей в шоу-бизнесе, ей бы промоушн хороший... какой голос пропадает - теплый, нежный... Поцелуй меня - не отравишься, сперва ты... гитара нежно и глухо...
Какое счастье, что этот дурацкий Олег жив и здоров. Завтра зайду к нему - может, сумею чем-нибудь помочь. Я должен принести искупительную жертву, задобрить злых духов, вести себя тише воды, ниже травы, быть добродетельным, и все обойдется, чаша сия минует нас. Нет, разумеется, все, что я навоображал и навыдумывал - просто бред, но на всякий случай постараюсь задобрить судьбу: все люди так делают, даже самые умные, даже самые материалистичные. Однако мне пора домой: уже два часа ночи.
- Муся, спасибо, был классный вечер, - сказал я. - Патрули уже спят. Позволь откланяться.
Леха тоже встал. Дурак - оставайся. Отныне я чужой на этом празднике жизни. Если случится, что друг влюблен, а я на его пути - уйду с дороги, таков закон...
- Мальчики, не выдумывайте глупостей! - пропела Маринка тоненьким голоском. - Куда вы пойдете посреди ночи, в наше-то время да без оружия? Хозяин собаку не выгонит! Непременно вляпаетесь в историю, и депортируют вас в какое-нибудь Зюзино без права переписки.
- Нет, спасибо, - сухо сказал я. - Пойду. Авось не депортируют.
- Этот диван если разобрать - на нем восемь человек помещаются. Оставайтесь!
Я закусил губу чуть не в кровь. В эту минуту я бы мог Маринку ударить. Да она больная, маньячка, сводня! Все-таки проститутка есть проститутка. Может, у нее в стене между гостиной и спальней - дырка? Бесплатное кино хочется посмотреть? Однако интересно: как только я решил стать добродетельным человеком - так сразу начал всех окружающих судить, на всех злиться...
- ...Ванька, что ты, ей-богу? - продолжала Марина. - Не все равно тебе, где спать? А мне спокойнее, не переживать за тебя. Можете телевизор включать как угодно громко, у меня в спальне полная звукоизоляция. Немецкая система, кучу бабок стоила... Постельное белье вон в том ящике. Леха, смотри: чтоб диван этот разложить, нажми вот сюда, потом дерни за ручку...
Завершив инструктаж, коварная хозяйка мгновенно улетучилась из комнаты. Я подошел к окну и прижал лоб к ледяному стеклу. Но лоб не пылал, а был тоже холодный. В голове с калейдоскопической быстротой завертелись всякие... ага, угадали, доверчивые вы мои: цитаты и литературные реминесценции. Сперва ты меня...ах, потом я тебя... о-о, черт, что мне теперь - руки себе рубить, как отцу Сергию, или дрова колоть, как Челентано? Дориан, возьмите себя в ру... поручик Ржевский, молча- ать...
