— Чего ты зря стоишь и томишься в непонятном ожидании? Все. Решили. Смотрим, как ты говорил, и сразу заканчиваем. Я все верну на место. Прошу тебя вот сюда, в это кресло. Итак… Ну… Кого мы хотим посмотреть у Лабиринта Времени? А? — Имия весь сиял.
— Какое это имеет значение? Хотя…
— Стоп. У меня есть предложение, — вдруг перебил Имия. — Например, выберем Око-лонга. Ха! Разве не интересно?
— Ну и шутки у тебя! Сам подумай. Что ему там делать? Это просто нереально, — возразил Чонки-лао.
— Хорошо. Тогда Сезулла. Мы узнаем тайну шали.
— Подожди. О Сезулле потом. Давай посмотрим нашего дорогого Сутто. И это будет не просто забава, а очень полезное дело, — в Чонки-лао заговорил его профессиональный интерес. Он до сих пор не мог найти следов Сутто.
— Сутто, так Сутто, — согласился Имия Лехх и принялся колдовать над блоком как настоящий специалист. Затем включил максивизор. «Сутто Бруинг», — написал Имия на вводном устройстве блока.
На всю свободную стену кабинета раскинулась объемная панорама Предлабиринтья. Скалы, дорога через Лабиринт, растительность… Все казалось столь естественным, что трудно было поверить: старинный блок, а так хорошо работает! Стена будто исчезла, было только огромное окно, за которым находился Лабиринт Времени.
Там было тихо и свежо. Вокруг ни души. Рассвет. Лишь темное жерло Лабиринта Времени находилось строго посередине картины…
— Послушай, Имия. Раз эта штуковина сработала на Сутто, то, верное дело, он ушел в Лабиринт. Выходит, я опоздал, — еле слышно проговорил Чонки-лао, словно боялся потревожить тишину.
— Посмотрим. А почему бы ему и не уйти? — равнодушно ответил Имия Лехх.
Внезапно прямо из громады Лабиринта Времени появилась здоровенная нога, обутая в нелепый ботинок на заклепках, с обрубленным носом…
Как ни ждали Имия и Чонки любых событий, как ни были они готовы ко всему, но все-таки ничего подобного не предполагали. Все оказалось чрезвычайно неожиданным. Оба затаили дыхание, боясь даже шевельнуться.
Еще мгновение — и из Лабиринта вышел крупный слепач с грубым, мужественным лицом. Его руки огромными кулачищами сжимали темный плащ, в котором было что-то завернуто. Мужчина осмотрелся. Затем прошел вперед шагов двадцать — тридцать и опустил свой сверток прямо на дорогу, развернул его, аккуратно освободив мальчика лет десяти. В этом ребенке с трудом можно было узнать молодого Сутто Бруинга. Ошибки быть не могло. Чонки-лао не зря просматривал однажды досье Сутто…
Мальчик сладко спал. Мужчина отошел от него, остановился поодаль, не сводя взгляда с ребенка. Светало…
Чонки-лао перевел дыхание…
Вдруг малыш как-то неестественно резко проснулся и быстро встал на ноги. И тут мужчина кинулся прямо на него, размахивая плащом. Малыш тотчас же бросился наутек. Но верзила довольно быстро догнал парнишку и, опять кутая его в плащ, направился в сторону Лабиринта Времени. Сутто неистово сопротивлялся. Срывающийся детский крик заполнил кабинет Чонки-лао…
Чонки-лао и Имия Лехх сидели как завороженные…
Уже у самого Лабиринта мальчишка каким-то образом вырвался и отбежал шагов на десять в сторону. Здесь ноги у него подкосились. Он упал. Затем с трудом поднялся. Опять упал. Поднялся. Его всего трясло. Ноги дрожали.
Лицо гиганта-слепача почему-то вытянулось от удивления, и он вдруг начал отступать шаг за шагом к Лабиринту Времени.
Было страшно: непонятный слепач уходил обратно, в Лабиринт Времени. Это казалось невероятным. Никто никогда не совершал подобного. Маленький Сутто сделал шаг вперед, к мужчине-слепачу и диким голосом заорал:
— Стойте! Так нельзя! Нельзя!..
Но слепач молча пятился, пятился… И ушел… Мальчик продолжал стоять и полоумными глазами смотреть в бездонную черную глубину Лабиринта Времени.
— Ушел, — произнес он с горечью через минуту. Затем постоял еще немного и медленно направился через переход к площади негокатов…
— Да-а… — протянул Чонки-лао. — Невероятно!
— Почему невероятно? — раздался вдруг из дверей голос Око-лонга.
Имия и Чонки вздрогнули.
— Приветствую вас, многосторонний, — тут же поздоровался Чонки-лао.
— Я тоже приветствую вас, — не преминул добавить Имия Лехх.
— Эхо. Я вижу, вы неплохо поработали, дорогой мой Чонки-лао.
— Это только идея моя, а все сделал наш Имия Лехх. Вот кто еще кое-чего стоит, — Чонки-лао решил, что лучше главным героем пусть будет Имия Лехх.
— Каждый стоит того, чего он стоит. Это и так ясно, — перебил его Око-лонг.
— Вы как всегда правы, многосторонний, — ответил Имия Лехх вместо Чонки-лао, и невозможно было понять, говорил он искренне или с иронией.
— Я вижу, у вас блок прямо с регистратора Лабиринта, — произнес Око-лонг, указывая на пристыкованную к максивизору коробку. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Теперь вам абсолютно ясно, что я не зря советовал заняться Сутто. По-моему, он «родился» из Лабиринта Времени. Или в Лабиринте. Не так ли, Имия? — и опять, не ожидая ответа, поспешил: — Я возьму это себе. Мне надо хорошенько все изучить.
Он подошел к максивизору, быстро и ловко отсоединил блок и в атмосфере немого молчания направился к выходу. Только в дверях Око-лонг остановился:
— Непонятно! Как это самозаводы позволили вам, а вернее, мне, получить такую важную информацию? Просто удивительно! А?
Имия и Чонки переглянулись.
— Действительно! — воскликнул Чонки-лао. — Хотя… Ведь этот блок изготовлен около трехсот лет тому назад. Тогда самозаводы еще…
— Да, конечно, — опять перебил его Око-лонг. — Самозаводы просто не успели все это раскусить за столько лет. Трудное дело.
— Действительно, — наконец вставил Имия Лехх, и опять было непонятно, то ли он соглашается с многосторонним, то ли вновь иронизирует.
Око-лонг вышел. Некоторое время оба друга стояли в недоумении. Слишком неожиданными оказались и поворот дела, и вообще реакция Око-лонга на случившееся. Непонятен вдруг стал и сам Око-лонг.
— Вот видите, дорогой Чонки-лао! А вы так переживали, чтобы срочно вернуть этот кубик на свое место! — с явной насмешкой произнес Имия Лехх.
— Кто бы мог подумать! Как он прав! Каков Око-лонг! Я давно уже об этом думаю, — не обращал внимания Чонки на замечания Имии.
— О чем, Чонки? О том, что самозаводы все знают и не мешают нам заниматься своими делами?
— Что? И ты тоже это понимаешь? — Чонки-лао не скрывал своего изумления.
— Странное дело. Разве может быть иначе? Ну как может быть по-другому? Откуда оно возьмется? Давай смотреть на вещи так, как оно есть на самом деле.
