– И ваше имя? – спросил один из копов.
Я не ответил сразу, поэтому Луна ответил за меня.
– Аня Барнум. Она остановилась у нас, чтобы узнать о какао-бизнесе. Она очень хороший друг Тео и дорогой друг нашей кузины, и мне не нравится, что вы сомневаетесь по поводу нее.
Наконец, полиция позволила нам идти, чтобы найти, если получится, руку, пистолет и однорукого человека в маске.
Луна похлопала меня по руке.
– Это не твоя вина, – утешила она. – У нас много конкурентов в какао. Раньше это никогда не оборачивалось насилием, но...Я не понимаю этого! – Луна начала плакать.
Пришел доктор, чтобы поговорить с нами.
– Пуля пробила насквозь легкое и пищевод. Состояние Тео серьезное, но сейчас он стабилен, – сказал доктор на испанском. – Можете отправиться домой, если хотите.
– Он проснется? – спросила мама Тео.
Врач сказал, что семья Тео может войти. Я пошла в вестибюль, чтобы попытаться позвонить.
Было почти около 10, что означало примерно 11 часов в Нью-Йорке. Я знаю, что звонить было опасно, потому что этот звонок может привести власти ко мне, но поговорить с мистером Киплингом было необходимо. Мне нужно позвонить домой.
Я набрала домашний номер мистера Киплинга. Хотя было поздно, он сразу ответил на звонок, видимо, полностью проснулся. Когда я рассказала, что произошло, он не удивился.
– Аня, как тебя могли найти так быстро?
На секунду я застыла. Я беспокоилась, слышал ли он, что в Тео Маркеса стреляли.
– Как вы? – спросила я.
– Я...Твоя сестра, Нэтти, позвонила мне. Она со мной.
– Почему Нэтти позвонила вам ? Почему Нэтти с вами? Почему Нэтти не дома?
– Подожди, – сказал мистер Киплинг. – Кажется, мы говорим не об одном и том же. Почему бы тебе не сказать первой.
– В Теоброму Маркеса стреляли. И я думаю, что человек, выстреливший в него, пытался убить меня.
Мистер Киплинг откашлялся.
– Ох, Аня, мне так жаль.
– Я... хочу вернуться домой. Я не хочу принести больше никаких проблем Маркесам. Даже если вернусь в Свободу, – добавила я.
– Я понимаю, – отвлеченным тоном сказал мистер Киплинг.
– О чем вы говорили раньше?
– Аня, ситуация здесь очень опасная, у меня нет хорошего способа повлиять на нее. Имоджен Гудфеллоу мертва.
Я перекрестилась. Я едва могла принять эту новость. Как я могла жить в мире, где Имоджен Гудфеллоу нет? Имоджен, которая любила бумажные книги и которая так хорошо заботилась о бабушке. Без Имоджен, моего друга.
– Она погибла, защищая твою сестру. На улице произошло нападение, и Имоджен стала между Нэтти и пулей. Она умерла по дороге в больницу. Нэтти сразу же доставили ко мне домой. У нее, конечно же, была истерика. Сейчас она в отключке. Аня, ты все еще здесь?
– Да, – я не могла поверить в то, что услышала. – Так вы думаете, что нападение на меня и Нэтти связаны? – спросив, я сразу же осознала, что это правда.
– Боюсь, так и есть, – сказал мистер Киплинг. – Пока ты не позвонила, я надеялся, что нападение на твою сестру было просто актом насилия.
– Кто-то пытался избавиться от детей Леонида Баланчина? – я внезапно вспомнила о брате в Японии.
– Лео, – мистер Киплинг и я сказали одновременно.
– Я позвоню Юджи Оно,– сказала я.
Я попрощалась с мистером Киплингом и сразу же позвонила другому человеку. В этот раз Юджи Оно. Он не отвечал. Я хотела закричать, но знала, что другие больные пытались уснуть. Как же так произошло, что у меня нет никакой возможности добраться до моего брата, кроме как через Юджи Оно? Я слишком много верю в этого человека, которого, если смотреть фактам в лицо, я едва знала.
Я попыталась позвонить Юджи Оно снова, и вдруг Луна прикоснулась к моему плечу.
– Аня, Тео хочет увидеть тебя прямо сейчас.
Я кивнула и пошла за ней палату Тео. Помочь я не могла, но вспомнила Вина и Гейбла. Куда бы я не пошла, я приносила с собой насилие.
Тео был подключен к искусственной вентиляции легких. Несмотря на загар, он казался серым и бескровным. Он не мог говорить из-за трахеотомии, но рядом с ним была доска для записей.
Аня, – написал он, – я люблю тебя как сестру...
Его почерк был слабым.
Я люблю тебя как свою сестру, но тебе необходимо уехать. Человек, который сделал это...
Я положила свою руку на его. Я знала, что он пытался написать.
– Человек, сделавший это, может вернуться закончить работу. Или другой человек. Ты любишь меня как сестру, но твоя любовь к семье больше. Они не в безопасности, пока я здесь, – сказала я.
Тео печально кивнул. На его глаза навернулись слезы.
– Мне очень жаль, Тео. Мне очень-очень жаль. Я возьму свои вещи и оставлю вас сегодня же.
Он схватил меня за руку и сжал.
Куда ты пойдешь?– написал он.
– Домой. Не нужно мне было приезжать сюда. Ты не сможешь этого избежать. Они придут за вами.
Я рад, что ты приехала. Мое сердце...– доска для письма начала соскальзывать с кровати, и прежде чем я ее поймала, упала на пол. Тео положил свою руку мне на сердце.
– Я знаю, Тео. Обещай не думать обо мне больше. Я только хочу, чтобы тебе стало лучше.
Луз осталась в больнице с сыном. В машине Луна едва говорила со мной. Я решила, что она устала.
Когда мы приехали в Гранья-Манана, Луна пошла на кухню передать новости о Тео своим бабушкам, а я в комнату собрать свои вещи. Я приехала в Мексику ни с чем и покидаю с почти пустой книгой рецептов, парой писем и мачете. Письма я решила сжечь и еще не придумала, как буду передвигаться, я не хотела вовлекать кого-то из моих друзей, если меня арестуют. Я отправилась на кухню попросить спичек. Там была только прабабушка, она не удивилась моей просьбе. Она просто сказала, что я могу сжечь письма в печке. Я остановилась на письме Вина, но все же сожгла его. Единственное письмо, которое я сохранила – это письмо от Имоджен. Вот сейчас я заплакала.
Прабабушка взяла меня за руку.
– Что произошло, ребенок? – спросила она. Она не очень хорошо говорила на английском, а я – по-испански.
– Мой друг умер, – сказала я.
– Тео не умер. Он ранен, но будет жив, – в ее глазах было замешательство.
– Нет, не Тео, кое-то другой. Из моей семьи, – я замолчала, – и мне нужно вернуться домой.
В этот момент Луна вошла на кухню.
– Аня, ты не можешь покинуть нас прямо сейчас!
Я хотела объяснить. Я знала, если объясню, она захочет, чтобы я ушла. Но я пообещала Тео.
– Я уезжаю.
Луна сложила руки на груди.
– Как ты можешь уйти прямо сейчас? Ты стала частью нашей семьи. И пока Тео болен, ты должна помочь на ферме. Пожалуйста, Аня.
