Хозяин сам обслуживал, намылил его холеное лицо, готовясь сделать кожу идеально гладкой. Из — за перегородки вбежал помощник.
— Эти варвары, — захлебываясь произнес подмастерье, — расстреливают свой парламент! Наша компания ведет прямую передачу с крыши противоположного дома. Крайне интересно! Уверяю вас!
Миллиардер вскочил с кресла и так с намыленными щеками побежал за перегородку. Хозяин заведения ковылял за ним следом.
На экране виднелся величественный беломраморный дворец с бесчисленными окнами, возвышаясь над мостом с въехавшими на него танками.
Все было, как в кино, но происходило на самом деле. Из орудия сверкало пламя: и тотчас из одного из окон дворца вырывался клуб дыма, и все беломраморные плиты над ним покрывались черной копотью.
— Это не болванками бьют, — в волнении объяснял подмастерье. — Это боевыми снарядами стреляют по живым людям внутри!
— Иди, встречай клиентов, — приказал ему хозяин заведения.
Миллиардер, оставшись с ним наедине, сказал:
— Так в неомире еще никогда не бывало! Я не могу себе представить, чтобы у нас в столице по приказу президента появились бы танки, расстреливая парламент, разбивая его купол, убивая сенаторов и депутатов.
— Они так понимают демократию, — угрюмо произнес парикмахер.
— Я считал, что он не решится на орудийный залп по дворцу, где заседают избранники народа. На это не пошел в прошлом веке даже гениальный узурпатор, не стеснявшийся расстреливать тысячами людей. Он ограничился барабанным боем перед загородным дворцом, куда загнал парламент.
— Здесь стрельба происходит в центре столицы, — напомнил хромой.
Танк на экране чуть вздрагивал при очередном выстреле.
— Это чудовищно! И они еще говорят о народовластии! Такое возможно лишь при диктатуре! В уродливом мире на другой планете!
— Однако у этого спортполитика хватило духу на подобный способ убеждения членов парламента. У нас в цивилизованном неомире…
Миллиардер задумался:
— Очевидно, мы выпустили джинна из бутылки, и нам остается только пользоваться открывшимся рынком.
— Как мы с вами и планировали когда — то, Рыцарь Звездного Неба, — напомнил гроссмейстер Братской Ложи.
Недолго два президента жили рядом. Страна распалась, как будто дереву все ветви обрубили. Стоял лишь ствол, а с ним Борец. Для Строгача же не осталось кресла.
Борец командовал один. Толпа советников — экономистов наперебой рвалась к нему. Он в их делах не разбирался, зато вот тренер Вердлис, тот неожиданно проявил такие знания, что слушать других не понадобилось.
И проводил Борец реформы, как умел, то есть рубил сплеча, нимало не заботясь, не пострадал бы кто. А пострадал избравший его народ. Неудерживаемые отныне цены так подскочили, что удивили самого отпустившего «коней» возницу — президента. Держал в руках он колбасу, дивясь, что та в десяток раз дороже. А вскоре дело пошло о сотнях, тысячах, десятках тысяч раз! Тогда Борец и спохватился, припомнил, кто советовал ему. Первым был его же тренер.
И Вердлис был «вызван на ковер»…
— Трудности переходного периода, — лепетал он. — В других странах так же было. Зато товар рекой идет из — за рубежа!
— А кто его способен купить? — разъяренно спросил Борец.
— Теперь каждый может заработать, — уверял Вердлис.
— А зарплату не платим месяцами! — гремел Борец.
— Прости, дружище, я не финансист.
— Не дружище я тебе, а президент. Понял? Ты, небось, теорию фундаментального поля Герловина не знаешь? А в его книге «Основы единой теории всех взаимодействий в веществе» делается вывод: не только физические системы не могут существовать, замкнутые в самих себе, но и СОЦИАЛЬНЫЕ! Понял? Значит, без западных стран нам каюк. Выходит, мы лишь сырьевщики и можем продавать то, чем нас природа наделила. А взамен — поток западной продукции, которой хвастаешься ты! Но за валютный чистоган! И концов с концами не сведешь!
— Так это же, товарищ президент, и рекомендовал вам не столько я, сколько ваши советники.
— Советники! Они боятся не того, что меня уберут, а что они останутся без тепленьких местечек. И ты тоже! Только с тобой ждать моей отставки не будем, а прямо сегодня же тебя уберем ко всем чертям. Или еще дальше.
— Как знаете, товарищ президент, я служил вам верой и правдой. В чемпионы вывел и даже в президенты.
— Ну ты, не зарывайся, прощелыга! Занимайся своими гирями и как «всяк кулик, знай свое болото». Не Вердлис ты, а ВРЕД — ЛИС, лиса вредная. Пошел вон!
Вердлис побледнел от мысли, что Борец разгадал его тайную миссию, но спорить с гневным властелином не стал.
Растерянный, весь в поту, вышел он от разъяренного Борца и долго не мог найти себе места, пока не утешился придуманной эпиграммой на обидчика:
«Дубина была у Дебила.
Дубина, что было, то била.
Дубина былое забыла,
Дубина Дебила добила.
Дубины страшился всегда я.
Дубина нужна негодяям».
«Дебил — я, дебил!» — укорял он сам себя, но как профессор Эльского университета утешался тем, что кое — что все — таки сделал: товары из других стран мира завалили здешние, прежде пустые, прилавки. Желанный рынок сбыта открыт!.. Правда, рынка (с конкуренцией) в стране Борца еще не возникло.
Но видеоинтервью, которые советник президента вальяжно и назидательно частенько давал, теперь прекратились.
Он не мог никак успокоиться, пока не «отомстил» неблагодарному ученику. И написал злую сказку, разоблачая своего подопечного.
Борец в одиночестве, как получил, внимательно прочел ее:
«СКАЗКА О ТРЕХ НЕГОДЯЯХ — РАЗБОЙНИКАХ В ГЛУХОМАНЬСКОМ ЛЕСУ»
«В неком царстве, неком государстве заповедный лес стоял — «Глухоманьская гуща».
Берегли тот лес и живность в нем лесники суровые, и среди них Тулич Стефаний, спуску охотникам до рогов оленьих, до голов кабаньих не давал. Пуля его любого доставала, раня браконьера в ногу, чтобы и не уйти, и увечным не стать.
Стоял тот лес крепостной стеной у самой границы чужой страны, что за вспаханной охранной полосой, где следы проходчиков остаются.
Туманным утром появился с той стороны злодей — негодяй. Исхитрился он на ходули встать, чтобы на охранной полосе лишь одни ямки остались. Собакам след не взять!
Пробрался он к избе Тулича и в кустах залег, ружье приладил.
Вышел из избы Тулич в рубахе посконной и с гирей в руках, воздухом лесным напиться, с гирей поиграться.
Поднял Тулич гирю над головой и вместе с нею рухнул на землю, пулею сраженный.
Позже лесничий, лес объезжая, убитого Тулича нашел, земле предал и гирю в избу втащил, дверь досками крест — накрест забил.
