И действительно, тут росли секвойи! Огромные стволы диаметром в два метра уносились наверх метров наверное на пятьдесят. Их тут было много разных видов, некоторые из которых у своего основания образовывали совершенно невообразимые лабиринты с помощью корней – корни поднимались над поверхностью в виде плоских, толщиной всего лишь в пять сантиметров, и высоких – до метра высотой – стен, и между таких двух корней-стен можно было валяться с книгой и тебя не заметишь с расстояния в два метра. Джейн пыталась запоминать их породы и откуда они были привезены, но пока что бросила это дело – хватало и без этого чего учить. Микробиология, генетика, биохимия, геология, минералогия, кристаллография, эмбриология, цитология – кто бы мог подумать, что все это станет когда-либо ее интересовать? Энди был прав – сначала все давалось с трудом, но затем страхи отпустили ее. С одной стороны, от нее тут никто ничего не требовал, и она могла свободно заниматься чем угодно, самостоятельно формируя свой рабочий день. С другой стороны, в условиях такого благожелательного внимания интерес к жизни и учебе вырастал и укреплялся сам по себе. Конечно, к ней предъявлялись некоторые требования, но суть их была весьма неожиданной – фактически, от нее требовалось лишь то, чтобы она училась. Неважно чему и неважно в каком порядке и неважно у кого и неважно по какому плану. Учась, и тратя на это минимум шесть часов в день, она тем самым оправдывала, с точки зрения ее нанимателей, свою зарплату, которая исправно поступала на ее банковский счет. Это ее по-прежнему удивляло, но уже перестало тревожить. Список научных дисциплин, который ей предлагался для свободного изучения, был так широк, что фраза "неважно чему" вовсе не казалась преувеличением. В него входила и история, и социология, и даже маркетинг и этнография. Джейн была почти уверена, что если бы ей захотелось учить топологию или нелинейную логику, ботанику или латынь с древнегреческим, то и в этом ей не только не стали бы препятствовать, но и подобрали бы наставника. Во всяком случае и ботаники и серьезные математики и специалисты в разных языках тут были, в этом она уже смогла убедиться. И что же объединяло всех этих людей? Это оставалось загадкой. Оставалось загадкой так же и то, как эта разношерстная компания оставалась рентабельной несмотря на высокий уровень зарплат и очевидно высокий уровень накладных расходов, связанных с поддержанием существования этого странного горного поселения.
Джейн догадывалась, что вместо экзаменов здесь была принята система "свидетельств": те, кто обучали ее, видимо время от времени давали свои заключения в отношении того, насколько успешно она продвигается, насколько заинтересованно и энергично осваивает материал. И в этом отношении она была полностью спокойна, так как с удовольствием тратила на самообучение заведомо больше шести часов в день. По сути, с пяти утра и до десяти вечера обучение было непрерывным, то есть… семнадцать часов?? Когда она вычислила это число, то поразилась – никогда в жизни она не тратила на обучение столько времени, да еще и при том, чтобы получать от этого такое удовольствие. Ну конечно, из этих семнадцати часов надо было вычесть примерно полчаса, которые она ежедневно тратила на профилактику энергетической установки и прочих электротехнических сооружений. Сейчас под ее надзором была и система солнечных батарей, и огромный буфер-конденсатор, в котором накапливалась энергия, и оба реактора, которые работали примерно на четверть своей мощности (правда, ей было пока что совершенно непонятно – куда именно они посылали вырабатываемую энергию, так как внутреннее потребление полностью обеспечивалось за счет солнечной энергии), и четыре лифта, из которых два стояли на консервации и никем не использовались, так как двух остальных было вполне достаточно, тем более что многие предпочитали бегать по лестницам. Это была ее часть полезной нагрузки, так сказать, по обслуживанию базы, и насколько она могла заметить, многие другие несли свою нагрузку, отнимающую у них не больше получаса в день, например кто-то занимался профилактикой электропроводки, кто-то – кондиционированием, еще кто-то – освещением или заказами тех или иных сервисов, руководством обслуживающим персоналом и так далее. Для регулировки всех этих занятостей служил очень простой стенд с именами и карточками. В "кармашке" определенного человека находились электронные карточки с обозначением сути порученных ему работ и с файлом-описанием, в котором эти работы прописывались достаточно детально. Там же была карточка "подмены", на которой указывалось – какие прочие виды работ данный человек имел квалификацию выполнять и список тех, кто мог его подменить в случае необходимости. Если кто-то по какой-то причине был занят другими делами, он просто передавал свои карточки другим людям, и таким образом никакая часть работ никогда не была заброшена и забыта. Так как ученых на базе было довольно много, то несмотря на обилие технических приспособлений и всевозможных хозяйственных нужд, далеко не всем приходилось ежедневно участвовать в поддержании работоспособности системы, так что многие чередовались понедельно или помесячно – как кому удобнее. Этим же обеспечивалось поддержание квалификации каждого.
Порядок внутри этого муравейника был образцовым, и в то же время ненавязчивым, и Джейн испытывала удовольствие от того, что чувствовала себя полезной частью этого слаженно работающего механизма. "Быть частью механизма"… эта фраза всегда ассоциировалась только с безнадежной скукой, мертвечиной, но здесь все было иначе. Все, оказывается, зависело от тебя самого и от окружающих людей – если жизнь интересная, то и быть частью механизма по обеспечению этой жизни тоже было интересным.
Расширение базы изнутри скалы велось непрерывно, и Джейн могла только догадываться о том – какой размах приобрели эти работы. Она иногда заходила к архитекторам и наблюдала за тем, как шло проектирование очередного помещения. Иногда она спускалась и вниз – в самый "желудок", как его называли – в то место, где в данный момент шла выемка породы. Иногда скалу предварительно размягчали химикатами, но чаще работали по старинке – обычными отбойными молотками. После выемки достаточного объема породы, внутреннюю часть полости укрепляли металлическими арками и бетоном, система лучеводов приносила в полученный зал солнечный свет, и после того, как над помещением поработали специалисты по интерьеру, получалась самые обычные, залитые светом комнаты, в которых можно было хоть жить, хоть работать. За те два месяца, пока Джейн тут находилась, был полностью с нуля создан огромный подземный зал шириной двадцать, длиной сто и высотой семь метров, и сейчас его начинали разбивать переборками и приспосабливать под нужды очередной двухэтажной лаборатории, предназначение которой было ей неизвестно. Поймав как-то здесь будущего хозяина лаборатории, Джерри, бородатого мужчину лет тридцати пяти, ей удалось вытрясти из него только то, что лаборатория посвящена исследованию нескольких интереснейших гипотез о роли интронов. Джерри совсем непрочь был рассказать и поподробнее, только уровень ее подготовки оказался исчезающе мал, чтобы понять хоть что-то из того необузданного конгломерата терминов и фраз, который ему удалось обрушить на нее за три минуты, прежде чем ей удалось его остановить. Признав свое поражение и удостоившись крепкого рукопожатия, Джейн отправилась восвояси, заглянув по совету Джерри к Марте, которая вела занятия по генетике. Марта – высокая девушка лет двадцати пяти, выраженной еврейской внешности, с большими выразительными глазами и пухлыми губками, крепкими ляжками и довольно большими грудками – та, с которой Джейн познакомилась в первый же день, за пять минут разъяснила ей, что гены, из которых состоят ДНК, состоят из фрагментов, разделенных между собой некодирующими участками, которые и называются "интронами". Процесс создания белка в самом грубом виде состоит из двух этапов. Сначала формируется информационная рибонуклеиновая кислота, коротко – информационная РНК или, иначе, матричная РНК или, еще короче, мРНК. Формирование это происходит путем элементарной подстановки. К каждому конкретному нуклеотиду, из которых состоит ген, может подойти только конкретный другой, который дополнит его – то есть "комплементарный нуклеотид". И если ген состоит из определенной последовательности нуклеотидов, то рядом с ним может в цепочку выстроиться только определенная последовательность других нуклеотидов (этот процесс называют "транскрипцией"), которая, затем срываясь с места, и представляет собой ту матрицу, по которой точно по такому же принципу будет строиться определенный белок. Естественно, что в первую очередь внимание ученых было привлечено к самому процессу транскрипции, и долгое время ускользало от внимания, что гены представляют собой не сплошную цепочку кодирующих участков, а имеют некодирующие вставки, в результате чего в процессе возникновения мРНК на соответствующем месте также оказываются как бы бесполезные, некодирующие участки.
