вопросов на поиск детей и тоже прибавил ходу.
Но как бы они ни старались, еще недавно неторопливо перебиравшие палками внуки, судя по всему, забрались слишком далеко — их нигде не было видно.
— Это ты во всем виноват, — начала было паниковать Татьяна, но Сергей ее тут же приструнил:
— Даже не начинай: ваши истерики — они только ваши и никому не помогут. Быть может, дети сошли с маршрута, а куда тут можно выдвинуться, если не вправо, под склон?
Татьяна с невообразимым ужасом посмотрела на него.
Сергей, уже понимая, что весь его план пошел к чертям собачьим, грустно осознал, что дальнейшие действия зависели сейчас только от него. И голосом, не терпящим возражений, сказал Татьяне:
— Хорошо, слушай меня внимательно: тебе будет проще вернуться обратно, в конце концов, это обычный маршрут, и он освещен. Я же спущусь по склону, куда и планировал, я более чем уверен, что найду ребят там. Ты, добравшись до базы, передай о пропаже детей на станцию. Спасатели возьмут снегоходы и быстро найдут ребятишек. Поспешим.
Он договорил и, не дожидаясь от Татьяны ответа, припустил в сторону. Она секунду, не более, проводила своего героя взглядом и, развернувшись, послушно устремилась в направлении базы. Метель тем временем переходила во что-то более жуткое и страшное, чем простую новогоднюю непогоду.
Татьяна дошла до небольшой развилки: «Странно, я не помнила, что она была тут… Эх, старость не радость», — мелькнуло в ее голове. Пока она стояла и думала, ее нежную кожу пронизывал дикий холод от оседающих на лице и других едва открытых участках тела ледяных снежинок. Ветер вряд ли планировал стихнуть, но Татьяну не покидала надежда, что Сергей нагонит ребят. Она правильно свернула и была уже возле здания проката, откуда вся компания начинала свой путь. Чуть дальше стояло зимнее кафе, а где-то там, вдалеке от этого места, по расписанию загорелся искусственный камин в доме Татьяны, ей всегда было приятно находиться рядом с ним, он давал ей тепло и чувство внутреннего спокойствия. Но, увы, не сейчас. Женщина переборола желание войти внутрь кафе, ее потянуло назад — туда, где она рассталась с Сергеем, а до этого и с детьми. Татьяне почему-то стало казаться, что метель безопасна для нее, что она сама способна на куда более долгие прогулки и преодоление любых препятствий. Женщина уже развернула лыжи в обратную сторону и оттолкнулась палками, прикрепленными к запястьям на резинках, как вдруг увидела, что ей навстречу бегут ее внуки. Она обняла их, прикрыв руками, словно мама-птица своих птенцов. Тут же подошел и Сергей с обломками лыж и палок детей.
— Что случилось? — проговорила Татьяна, не веря, что все ее страхи и тревоги позади.
Сергей, чуть переведя дух и сбросив лишний груз возле себя, выговорил:
— Я, — он делал легкие паузы, борясь с сильной одышкой, — я нашел их там ─ внизу, детишки решили съехать, как им показалось, с небольшой горки. Горка оказалась чуть круче, чем они предполагали, ну и попадали: сами целы, а вот средства быстрого передвижения — нет, — Сергей демонстративно взглянул в сторону обломков. — Ну, я прочесал низ, ребята тоже молодцы — поплелись сами в сторону базы, палки тащили, — он улыбнулся и посмотрел на чуть уставшую Татьяну.
Спустя время Сергей, Татьяна и ее внуки, сдав в прокатный пункт все, что смогли, а за остальное заплатив штраф, перешли в зимнее кафе, что манило их с самого начала своим новогодним убранством. Заказав детям сладкого, себе чаю с пирожными, взрослые в уютной атмосфере болтали обо всякой ерунде. Пока Татьяна после слегка затянувшейся паузы не произнесла:
— А знаешь, глядя на них, я готова… — Она посмотрела на Сергея серьезным взглядом, он же, поняв, о чем пошла речь, лишь кивнул. Женщина продолжила:
— Я отдаю тебе компанию. А сама спокойно буду жить в теле молодой красавицы с замашками пожилых людей. Я буду получать удовольствие от всего и каждый раз, глядя на себя в зеркале, видеть себя такой же, какой я всегда себя ощущала. Ведь мы не стареем душой. Стареет наш внутренний мир и только.
— Принято, — непонятно откуда прозвучал громкий электронный голос, — подпись получена. Передача правления состоялась.
— Вот и хорошо, — произнес Сергей, и все тотчас исчезло, словно ничего и не было.
— Вы обанкротились, детей-внуков, роботов мы изымаем. Память будет восстановлена после продления вип-подписки на дополнительный объем памяти. Просьба учесть, что емкость вашего головного устройства ограничена, и с годами оно перестанет вмещать в себя поступающий контент. Так же будет снижена работоспособность вашей системы, дабы предотвратить быстрое старение и тем самым продлить срок службы вашего организма. Спасибо за внимание.
Мнимая дочка Татьяны закончила объяснять, чем нынешнее положение старушки отличается от тех преимуществ, что некогда давал ей статус вип-клиентки, и равнодушно посмотрела на пожилую женщину. Та молча вышла из кабинета. Бабушка попросту забыла, кем она была до того митинга, забыла, как давно она похоронила своего мужа, и то, что никогда у них не было детей, она тоже забыла. Все было хорошо по подписке, память была чище, а вера в то, что власти продлили ее жизнь и вернули молодость, значительно сильнее всего остального держала Татьяну на ногах.
Она вернулась в дом, не торопясь, как все бабушки в ее возрасте, аккуратно ступая, прошла в большую комнату, где все так же, но уже куда холоднее мигала украшенная ель, присела в свое старое кресло напротив камина. Его ненастоящий огонь мгновенно зажегся, и Татьяна, как любая другая бабушка, спокойно сидела и смотрела на него, вспоминая, как прошла ее молодость и как вот только что она окончилась. Женщина задремала. Стоило ей лишь открыть глаза и повернуть голову, как она увидела на соседнем кресле сладко спящих внуков. Татьяна улыбнулась, ее милые морщинки, они вернулись к ней:
— Он все-таки продлил мою молодость. Он все-таки любил меня.
