Бионики принялись укрываться. Когда шквал выстрелов накрыл поле, каждый из них просто пытался выжить. После любого сражения восстанавливали только тех, чьи поврежденные ткани можно было реконструировать простым наращиванием, чьи жизненно-важные органы были не задеты.
Ганри наблюдал. Он видел, как погибали теперь андроиды. Как многие из тех, кто ещё несколько минут назад бесстрашно спускался с неба, теперь также отважно спускались, но безжалостно уничтожались обрушившимся на них огнем. Сражение близилось к финалу.
Ганри находился на наблюдательной вышке, когда прямо в неё полетел снаряд, затем ещё один. Кто-то расстреливал саму базу Ганри. Внизу появились те, кого Ганри не любил и очень опасался. Всего два раза встречался он с ними, и каждый раз потери его отрядов были колоссальны. Территория вокруг заполнялась военными людьми. Четко организованные, неумолимые в выполнении отданных им приказов, вооруженные чем-то намного более мощным, чем армия Ганри, эти солдаты были способны сломить любого. Пытаясь выжить в руинах разрушенной ими наблюдательной вышки, Ганри понимал, что сражение сейчас будет окончено. Эти люди появлялись редко. Кем они были, на чьей стороне сражались? Ганри виделось, что они просто охраняют повсеместный покой. Они приходили, заканчивали сражение и исчезали.
Бороться с ними было бесполезно. Они не андроиды и потому не щадили биоников. Ганри не знал, но это была та самая армия, которую ещё до появления биоников создали люди. Сегодня её солдатами были те, кого так не хотел когда-то создавать Вертинский – бионики, выращенные специально для военных задач. Их мозг был чист, лишь приказы, отданные кем-то свыше, для них имели значение. Их выпускали редко, только когда обычные бионики выходили за рамки дозволенного. Так было и в этот раз. Разгромленные земли, разоренные города, заставили людей, наконец, взять контроль в свои руки. Армия направила своё оружие против тех, кто считался детьми и надеждой человеческого рода.
Очередь выстрелов поразила Ганри в руку, в грудь, в живот.
– Помощник, помощник! – звал Ганри и голос его затихал.
Бестелесной, немой тенью показалась Ганри мелькнувшая рядом фигура Жозефа. Тот снова был с ним. Жозеф не был ранен. Он поднял Ганри.
– Капсула… – прохрипел Ганри. – Хоть одна капсула уцелела?
– Уцелели все, что были в бункере, – ответил Жозеф.
– Неси меня туда, – прошептал Ганри.
Жозеф, осторожно передвигаясь между обломков, бывшими когда-то их лагерем, понес Ганри вперед. Они продвигались к тому месту, которое все называли бункером. Вырытый в земле тот был выстроен специально для размещения воспроизводящих капсул. Жозеф нес туда своего командира. Ганри был тяжело ранен, кровь залила весь его живот. Жозеф хорошо знал, что такие ранения не устраняются, однако, повинуясь приказу Ганри, нес его туда, куда тот попросил. Оказавшись у воспроизводящих капсул, дрожащей рукой Ганри содрал со своей шеи жетон.
– Вставь в капсулу, – срывающимся голосом приказал он, – и клади меня в неё.
Жозеф сделал всё, как просил командир. Он аккуратно положил Ганри в капсулу и точно закоординировал в ней его тело. Жозеф хорошо знал процесс наращивания новых тканей. В жетоне, который дал ему Ганри, оказался диск. Воспроизводящая капсула по записанной на диск программе принялась за работу. Жозеф скептически покачал головой. Он знал, что подобные ранения заживить невозможно. Но прошло время… Жозеф был изумлен. Те повреждения, которые всегда до этого считались неподлежащими восстановлению, на его глазах исправлялись. Капсула успешно справлялась с задачей. Почему же Ганри никогда никого с подобными ранениями не спасал? Ведь вот же он – диск с готовой программой! Жозеф раскрыл рабочий код. Пред ним предстало множество комбинаций регенерации каждой части тела. Всё было четко прописано, выверено, учтено. Восстановлению в теле человека подлежало любая ткань, любой орган…
В этот момент, под звуки работающей капсулы, Жозефу вспомнилась Целеста. Познакомились они больше года назад. Так получилось, что после этого почти каждый вечер Жозеф и Целеста ходили вместе смотреть на звезды. Каждую ночь они или забирались на образовавшиеся за день руины, или шли куда-нибудь в поле и там, сидя рядом, долго рассматривали ночное небо, потягивая коктейль. Целеста всегда была молчалива. Она служила стрелком. Жозеф не помнил, как и когда она примкнула к их отряду. Тело её прошло модернизацию для того, чтобы девушка могла держать и носить огромный лиорт. Внешне она стала выглядеть нелепо, но Жозефа это не смущало. Его не волновали новые размеры её рук и ног. Они с Целестой смотрели на звезды, а не друг на друга. А потом прошел тот самый бой… Целесту ранили и, как казалось Жозефу, это был кто-то из своих. Была повреждена брюшная полость. Такие ранения не исправлялись, подобное повреждение считалось слишком серьезным. Но Жозеф всё равно принес Целесту в штаб. Первый раз за всё время службы он обратился к Ганри. Жозеф просил найти способ поместить Целесту в капсулу и хоть как-нибудь, пусть не полностью, её восстановить. Ответ Ганри был однозначен – программы для исправления столь сильных повреждений не существует. В тот день Жозеф отнес Целесту смотреть на звезды в последний раз. Теперь же перед глазами Жозефа предстал способный устранить любую рану код, а капсула выполняла то, что, как заявлял Ганри, являлось невозможным. Жозеф ждал. Он надеялся, что Ганри ошибся и сейчас только отчаянное состояние его командира объясняет стремление того спасти не подлежащее восстановлению собственное тело. Скорее всего, Ганри шел на большой риск, а разум его был помутнен. Шли часы, Жозеф наблюдал. Своими глазами увидел он, как раны на теле Ганри исчезают. Когда же на экране появилось сообщение о том, что подошел к концу идеально выполненный по всем показателям восстановительный процесс, Жозеф понял, что Ганри лгал ему. Всех тех, кто погиб за долгие месяцы войны на полях и в руинах, можно было спасти. Почему Ганри не делал этого? Почему дал умереть Целесте? Искать ответы на эти вопросы Жозеф уже не стал. Впервые в жизни он испытал такие чувства, как ненависть и ярость. В этот момент он имел над своим командиром полную власть. Он подошел к капсуле и стал вносить поправки в программный код завершающегося процесса. А потом он ушел и больше не подходил к капсуле, он не хотел видеть Ганри. Ему вспоминалась Целеста и её грустный взгляд, последний, тот, которым она смотрела на угасающие для неё навеки звезды…
Ганри был в капсуле, когда почувствовал, что что-то идет не так. Сначала всё шло нормально. Программа восстановления его тела работала идеально. Иначе и не могло быть. Ганри хорошо оттестировал её. Материал для опытов у него был, подростки примыкали к его армии регулярно. Лишенные крова, родителей, они не знали, куда ещё им идти. На избранных из их числа Ганри опробовал и окончательно оттестировал программу. А потом он стал носить на своей шее то, что являлось гарантией его собственного бессмертия. Он не хотел делиться им ни с кем. Но теперь… Ганри знал, что ранить его могут в любой момент, в любую секунду, но то, что произойдет это именно сегодня, он не предполагал. Сегодня Ганри испытал настоящую боль. Жгучую, затмевающую разум. Это был уже не легкий нанесенный когда-то ему андроидом порез. От сегодняшней боли темнело в глазах и останавливалось дыхание, а внутри жгло так, что больше хотелось не жизни, а смерти. Жозеф подоспел вовремя. Он всегда обязан был держаться рядом и исполнять всё, что говорит ему командир. В воспроизводящей капсуле, куда поместил Жозеф Ганри, было холодно. Затем Ганри почувствовал, как капсулу заполняет физраствор. После этого боль стала стихать, она быстро отступала, и с каждой минутой Ганри чувствовал себя всё лучше и лучше. Но тут, под конец, началось что-то невероятное, необратимое. Запустился какой-то новый, неведомый процесс. Ганри чувствовал, как сверху его тело покрывают всё новые и новые ткани. Ощущение того, что мышцы наращиваются прямо поверх кожи, всё больше укреплялось в нём и росло. Ганри закричал, но ему никто не ответил. Клетками своих нервных окончаний он чувствовал, как внешние покровы его тела увеличиваются, собираются в складки и вот они уже соприкасаются со стенками капсулы. Что же произошло? Он пытался кричать, но уже не мог. Ганри начинал задыхаться, от закрывающих его лицо наслаивающихся новых тканей. Что случилось? Что пошло не так? Не в силах открыть рот, Ганри пытался шевелиться, но только ещё больше упирался изнутри в полость капсулы. Он понял, что это конец. Много раз подростки, помещенные им в капсулы, кричали, много раз пытались вырваться, но никто из них не испытывал того, что ощущал сейчас Ганри. Капсула продолжала работать и работать, превращая его тело в огромный кусок биомассы. Мозг Ганри ещё был жив, но распирающие внешние ткани уже сдавили внутренние органы. Ганри был парализован. И тут, ему показалось, что в продолжение сегодняшнего сна к нему снова явился бог. «Ты этого хотел?» – снова спросил у него знакомый внутренний голос. «Нет!» – закричал второй. – «Почему это происходит со мной?». Внутри Ганри кипело негодование, злость, обида. «Весь ваш мир», – продолжил первый, – «это отражение ваших же поступков. Мне жаль… Я дал вам жизнь, надеясь, что вы разовьете в себе всё лучшее, что есть в ваших душах». «Я не хочу умирать!» – кричал Ганри. Но первый голос больше не отвечал. Ганри ждал, но ему так никто и не ответил. Через несколько минут разрастающиеся внешние ткани его тела сдавали грудную клетку и сломали кость. Сердце Ганри утихло…
