Экономику Отчизны следует считать благополучно перелегшей с больничного ложа в гроб. Достаточно только перечислить вставшие проблемы, чтобы стали ненужными их конкретизация и аргументация.
А.Трудовые ресурсы понесли ужасные потери, которые будут стремительно множиться в геометрической прогрессии. Включение М.Каммерером депрессионного поля всего на четверть часа уже тогда привело к многочисленным катастрофам и заторам на железной дороге (кстати, следует учесть не только материальный ущерб, но и многотысячные человеческие жертвы). Серьезные аварии произошли на электростанциях. Тогдашний депрессионный удар, а также ожидаемое лучевое голодание, когда рабочие просто окажутся не в состоянии трудиться, приведут к краху предприятий непрерывного цикла производства (металлургия, химические отрасли, энергетика и пр.). Массовые сумасшествия также выведут из строя не самую худшую часть тружеников.
Б.Риторический вопрос - что произойдет с промышленностью Отчизны, с нечеловеческим напряжением сил восстановленной после мировой войны, сейчас, когда начнется война гражданская, ведущаяся дюжиной враждебных группировок?
В.Надо отдать Отцам должное: они все-таки много успели сделать для спасения сельского хозяйства, остановили его упадок и даже добились хотя и небольшого прироста производства. Во всяком случае, пусть с заметным напряжением сил, но стране все-таки удавалось самообеспечиваться пищевыми продуктами и сельхозсырьем. Шла медленная регенерация 111 млн. гектаров пахотной земли, пострадавшей от радиации и химического оружия и на очереди стояли еще 240 млн.га. Мутировали на послевоенном Саракше не только люди, но и домашний скот, сильно сократившийся в численности. Зоотехникам не без опоры на тайно доставленные Р.Сикорски лекарственные средства удалось остановить вырождение, однако процесс оздоровления ни в коем случае не подлежит прерыванию... Теперь уже – «не подлежал»...
Г.В немалой степени заслугой Странника-Сикорски надо считать введение в Государстве Неизвестных Отцов твердой валюты, обеспеченной запасами драгоценных металлов. Финансовая система практически оздоровилась и начала оказывать весьма благотворное влияние на развитие хозяйства. Частные банки жестко контролировались Госбанком, ведомством Тестя. После краха государственного регулирования финансов речь должна идти уже не о росте инфляционных процессов, не о скачке гиперинфляции, а о полном исчезновении денежного обращения как такового и переходе к примитивно-натуральному обмену.
События в социальной сфере будут разворачиваться по худшему из возможных сценариев. Как ни парадоксально это звучит, но устойчивость Государства Неизвестных Отцов в значительной мере обуславливалась равновесием правительства и подполья. Более того, подполье было как бы зеркальным отражением, негативом правительства: та же анонимность, то же отсутствие единства, те же противоречия. Подполье не обладало чертами структурированной политической организации, не было нелегальной партией или блоком партий. У подполья не имелось какой-либо целостной программы, единых стратегии и тактики, общего руководства (хотя имелся штаб).
Судя по информации Странника-Сикорски, подпольщики делились на два крыла.
В одно входили абсолютные противники сети гипноизлучения (ок. 40% от общей численности подполья). Во-первых, следует отметить среди них так называемых "естественников" или биологистов", которых было больше всего. Они не ставили никаких политических целей, им были безразличны социально-классовый строй и особенности государственного аппарата, они стремились лишь к демонтажу сети проклятых башен-излучателей, из-за которых они жестоко страдали. Их лозунг был прост и ясен: "Жить по-старому, жить естественно". Во-вторых, надо упомянуть тех, кто входил в довоенные организации социалистического и коммунистического направления. Саракшианские социал-демократы и коммунисты были почти повсеместно зверски истреблены в конце мировой войны. К настоящему времени их настолько мало, что существенного влияния на подполье они не оказывают. Эти подпольщики считали, что демонтаж сети гипноизлучения вернет историю Отчизны на нормальный путь перехода к справедливо устроенному обществу без эксплуатации. В-третьих, к указанному крылу подполья примыкают анархисты. Их еще меньше и они полагают, что гипнополе, как и всякая затея по укреплению государственного механизма, - отвратительное насилие над свободой личности, а посему недопустимо. В-четвертых, совсем незначительную долю составляют монархисты, баюкающие надежды на воцарение законного наследника императорского престола. По их мнению, воцарение было сорвано предателями-изобретателями, изменившими присяге покойному государю и выдумавшими башни, которые не позволяют народу предаться своей любви к монархии.
Другое крыло (ок.60% от всего числа подпольщиков) настаивало на сохранении гипнополя. Во-первых, к ним относились либерал-демократы. Эта группировка, наиболее серьезная и организованная считала, что внезапное уничтожение поля недопустимо, поскольку повлечет развал не только производства, но, самое главное, - общественного сознания, мировоззрения нации. Либерал-демократы считали, что следует захватить управление системой излучающих башен, использовать их для перехода к парламентским формам правления, и только потом постепенно демонтировать. Во-вторых, к крылу сторонников башен принадлежали просветители. Их было меньше, они практически неорганизованы, зато объединяли практически всю интеллектуальную элиту подполья. Неизвестные Отцы, по их мнению, пользуются полем в преступных целях, тогда как гипноизлучатели должны стать беспримерным средством перевоспитания человечества в духе гуманизма и взаимопонимания. В-третьих, за сохранение и даже расширение гипноизлучающей системы стояли вождисты. Они состояли в подполье и бешено, насмерть дрались с правительством только потому, что не имели возможности проникнуть в правительство. Время от времени Неизвестные Отцы пополняли себя выходцами из вождистов, которые тут же превращались из бешеных волков в преданнейших цепных собак режима. Вождистов было совсем немного, но именно они были наиболее активной частью подполья.
Полагаю после ликви-дации Центра гипноизлучения параллельно с развалом правительства произойдут одновременные самолегализация и самораспад подполья. «Естественники», проникнутые радостью от того, что их мечты сбылись, просто рассеются и попытаются «жить по-старому, жить естественно», не понимая, что весь ужас еще впереди. Либерал-демократы и просветители также разбредутся, не зная, что делать дальше. О монархистах даже перестанут рассказывать анекдоты - будет не до них. Определенную структуру могут сохранить и укрепить лишь социалисты-коммунисты, вождисты и анархисты. Социалистическая и коммунистическая прослойка виду слабости и малочисленности не сможет влиять на ход событий. Анархисты этого неспособны сделать по определению. Вождистская «боёвка», спаянная железной дисциплиной, скорее всего, примет участие в междоусобицах, на стороне различных претендентов на власть. Возможно, они станут ударной силой этих претендентов. Возможно также, что «боёвку» возглавит кто-либо из проигравшего войну, репрессированного Отцами, но не «съеденного» до конца генералитета. Возможно, в ближайшее время последует быстрый рост популярности генералов Оду и Шекагу, «брошенных в узилище кровавым режимом деспотов-Отцов, но освобожденных революционным народом».
