— Вы не уверены в точности моей передачи?
— Не бывает точных передач, — отрезал Шеф.
Мельник и сам это знал. Личность трансгрессора так или иначе влияла на передачу. Поэтому фантомные миры чаще всего создавались с учетом особенностей сознания трансгрессора, который будет с ним контактировать.
— Попытаетесь вычислить искажения?
— Попытаюсь понять их масштабы. Раз уж я не в состоянии понять их природу.
Мельник хмыкнул.
— Природу… Мой Шеф, если бы вы знал тетушку Марису… — он покачал головой. — Они же просто сумасшедшие старухи. Разве можно общаться полдня с сумасшедшими и остаться полностью в здравом уме?
Великий Шеф нервно глянул на часы.
— Тетушка Мариса, значит…, - сквозь зубы пробормотал он.
— Да. А что?
— А то, что прошло уже двадцать две минуты после начала забывания. И…, - он взял со столика стакан и принюхался, — и коктейль номер семь. А ты по-прежнему помнишь свою тетушку Марису.
— Значит…
Он запнулся. Они оба знали, что это значит — в лучшем случае, долгий отпуск и дорогостоящая реабилитация. Настолько дорогостоящая, что проще сразу зафиксировать профнепригодность.
Что ж, трансгрессоры быстро ломаются. Судя по тому, как Великий Шеф опустил глаза, он думал о том же. Дела у агентства «Идеальная модель» шли весьма неплохо. Рынок был на подъеме — все больше клиентов в бизнесе, политике и даже некоторых науках принимали решения только после обработки и символической апробации своих идей в фантомных мирах. Но вкладывать деньги, необходимые для совершенствования программ фантоматов, протоколов расшифровки и моделирования результатов, в реабилитацию трансгрессоров — просто непозволительное расточительство. Иногда это делали — если заказчик настаивал на продолжении эксплуатации фантомного мира, созданного под сознание конкретного трансгрессора. Но это случалось редко. Заказчикам было наплевать, какой именно мир моделирует их ситуации, и чьи именно мозги при этом превращаются в кашу.
— Где проведешь отпуск?
Мельник криво усмехнулся, давая Великому Шефу понять, что дипломатичная форма вопроса не вводит его в заблуждение.
— Я обещал теткам познакомить их с Дорси. То есть на весь отпуск мы там, конечно, не останемся — но заедем обязательно. Пускай старухи потешатся.
— Дорси? Сценаристка из программного отдела? Вы встречаетесь?
Мельник фыркнул.
— Мы встречаемся уже лет пять. Просто она только позавчера соизволила, наконец, сказать «да».
— Почему я не знал?
— А почему вы все должны знать?
— Потому что любые связи трансгрессора…
— …могут повлиять на показания. Не надо, Шеф. Мы встречаемся уже пять лет. У меня были проколы сверх статистически допустимых? До сегодняшнего дня, я имею в виду…
* * *
— Макс, все, что касается «Пьетро» — мне на стол.
— Да, мой Шеф. Я правильно понимаю — мы его сворачиваем?
— Ни в коем случае, Макс.
— Но Мельник…
— Что — Мельник?
— Мой Шеф, показатели биометрии в красной зоне.
— Какие?
— Да все!
— Вот именно, Макс — все!
— Заказчик желает сохранить этот мир, мой Шеф?
— Чихал я на заказчика. К тому же я его не знаю — в данном случае, я имею дело с посредниками.
— Это точно?
— Проверил.
— Но… в таком случае. Если мы свернем «Пьетро» даже без ведома заказчика — это нам ничем не грозит?
— Я не собираюсь сворачивать «Пьетро».
— Но Мельник, мой Шеф! Он же сошел с ума!
— Сошел с ума — это когда в красной зоне три показателя, Макс. Пять. Восемь. Но у Мельника в красной зоне все показатели. Все двадцать шесть одновременно с одним и тем же, если не ошибаюсь, коэффициентом! Что это значит, Макс?
— Я не фантомотехник, мой Шеф.
— Кто-то перехватил управлением фантомным миром «Пьетро», Макс — вот что это может значить.
— Как? И… зачем?
— Вот я и хочу понять — как. А зачем… Ты знаешь, для чего он был создан?
— Нет, конечно.
— Я тоже не знаю. Ты знаешь Дорси из программного?
— Это такая маленькая, с широкой попой? Она ничего.
— Она наш лучший сценарист, Макс.
— Ах, вот как… А почему вы о ней спросили?
— Потому что она уже пять лет встречается с Мельником.
— Нет, мой Шеф, вас неправильно информировали. Во-первых, не пять лет, а пять месяцев. Во-вторых, с Камерон из технического, а не с Дорси из программного. В третьих, Дорси, судя по Камерон, не в его вкусе. И потом…
— Дорси беременна.
— Что? Откуда вы знаете?
— Так думает тетушка Лиза, Макс. Я ей верю. Тетушка Лиза никогда не ошибается на этот счет.
— Значит, Мельник таки сошел с ума… В этом есть свои преимущества…
— Что вы там бормочете, Макс? Какие преимущества?
— Нет-нет, это я о своем, Шеф. Наверное, надо поддержать Камерон. Ей сейчас нелегко. Приглашу ее куда-нибудь поужинать…
— Не думаю, что это сумасшествие, Макс. Думаю, Мельник… Это теперь просто немного другой человек.
* * *
Дорси выключила инфосистему и потерла глаза. Дело сделано. Пятнадцать минут на марафет — и на выход. Опоздает ровно на полторы минуты. Мельник как раз успеет слегка заволноваться. Пускай. Это даже хорошо. Полторы минуты — ничтожная плата за ее двухнедельный труд над этим чертовым старушечьим сценарием. Но если бы не этот труд, тупица Мельник и дальше делал бы вид, что не замечает ее стараний. Через пятнадцать минут он будет ждать ее у выхода из офиса. Они поедут прямо к ней домой — он поедет туда впервые, но будет уверен, что выучил этот маршрут наизусть за последние пять лет. Кстати, надо сесть за руль — он же на самом деле дороги не знает. Найти удобный предлог нетрудно — он после тяжелого сеанса. Все будет хорошо, если он не спросит о беременности.
Эту проблему надо решить быстро — по возможности, этой же ночью.
Ей не в чем себя упрекнуть: Мельник будет с ней счастлив. А с долговязой стиральной доской Камерон из технического — нет. Кстати, она-то не беременна ли часом? Ведь тетушка Лиза в этих вопросах никогда не ошибается…
* * *
— Все как по маслу, Питер! Мы просто монстры фантомотехники!
— Босс?
— Доставай из сейфа… ну, сам увидишь, что.
— Да скажете вы толком, что происходит?
Стук металлической дверцы, скрип пробки, характерное бульканье.
— За наш успех, Питер!
— За наш успех, Босс!
Тишина. Вздох. Шелест пластиковых стаканчиков.
— А теперь, если позволите, — о каком успехе речь, Босс?
— Мы ее получим, Питер. Мы получим эту девчонку Дорси из «Идеальной модели».
— А, сработало!
