Джоан села, чуть развернув плечи — так, чтобы коварная материя халата облегла грудь. Подняла бокал:
—Тост, Джейк. Не вставай… Тот самый, который мы с тобой пьем, когда никого нет рядом… — Она отпила глоток и поставила бокал. — Джейк…
—Да, Йоханн?
—Не называй меня так. Я больше не могу быть Йоханном. Теперь я Джоан. Ты ведь знал, что я не рассчитывал на благоприятный исход операции? Это была хитрость. Легальное самоубийство.
—Да, Йо… Да, Джоан. Знал. Потому и помогал.
—Значит, верно. Это самое благородное проявление дружбы, что я знаю. Как у японцев назывался друг, который помогал, когда надо было умереть? А, неважно. Джейк, посмотри мне в глаза. Ты понимаешь, что я предпочел бы умереть… чем выжить такой невообразимой ценой? Жить — за ее счет… Ты это понимаешь? Или мне придется прожить мою новую жизнь, ненавидя себя?
—Понимаю, — глядя ей прямо в глаза, сказал Джейк. — Это не твоя вина… и ты не должен себя казнить. И… Юнис бы тоже…
—Знаю. Ты плачь, Джейк, не сдерживай слез… ты же видишь — я плачу… Я предпочел бы умереть, чем допустить такое. Если бы не ты, не твоя поддержка — не знаю, как бы я это перенес. Ты — мой единственный друг.
—Скоро их будет множество…
—Нет. Я чувствую себя Вечным Жидом, этим Абас… Агас… как его?., забыл. Память все-таки не так хороша, как это молодое тело. Но задать один вопрос я не забуду. Джейк, есть ли какая-нибудь вероятность того, что муж Юнис причастен к ее убийству?
Босс, ты бредишь.
Извини, любимая, но я должен убедиться…
—Нет, ни малейшей.
—Этот приз в миллион… не мог соблазнить его? Не стал ли я невольной причиной убийства?
Хватит, босс! Ради всего святого!..
—Повторяю: нет. Впрочем, ты не знаешь всего… Джо был у матери. Я три дня разыскивал его, чтобы получить разрешение.
—Три дня. И не сказал мне?..
—Не сказал. Ты бы не позволил… и мы… и Юнис умерла бы вся. Знаешь, я ведь ненавидел тебя в те дни…
—А сейчас?
Сэлэмэн посмотрел на нее долгим печальным взглядом.
—Нет, конечно. Ты мой старый проверенный друг. Честный и достойный. Хорошее в тебе всегда перевешивало плохое… иногда, правда, совсем чуть-чуть. Ну и, наконец, ты — это единственное, что у меня от нее осталось.
— Это точно. Может быть, теперь я не буду казаться тебе гнусным кровопийцей. Но вернемся к Джо…
— Вернемся к Джо. Когда я его нашел и сказал… он был потрясен, он не мог поверить… а когда поверил, то… В общем, он не взял деньги. Заставил меня передать их Клубу редкой крови. В память Юнис.
О, босс! я плачу…
Мы все плачем…
Но — он же… ему же есть не на что…
Что-нибудь придумаем.
—Есть еще люди на свете, будь он проклят!
—Уже проклят. И мы с тобой — тоже… А вот Джо — нет. Совершенно не светский человек, нищий и из нищей семьи… то самое жемчужное зерно из навозной кучи. Не взял у меня ни цента. Сам платил нотариусу. Занял у кого-то… Сказал: «Банкротство — это не самое страшное».
—Джейк, мы обязаны как-то позаботиться о нем.
—Боюсь, это безнадежно, Джоан. Он чертовски горд… как Юнис… Кое-что удалось, правда. Например, я купил его студию. Теперь ему не придется платить за нее. Кроме того, я добрался до его банковского счета и ухитрился перевести туда немного денег. Года два он сможет не заботиться о пропитании…
Месяца два, не больше. Уж я-то знаю…
Не беспокойся, милая. Мы с Джейком улучим момент…
—У меня камень с души упал, Джейк. И все равно — я беспокоюсь за Джо. Его нельзя выпускать из поля зрения. Надо изловчиться и как-то незаметно субсидировать его.
—Поищем способ. Этот Джо Бранка преподал мне — в моем-то возрасте! — хороший урок: оказывается, есть вещи, которые нельзя купить за деньги. Даже за очень большие деньги… Обедать я не хочу.
—Тогда еще шерри. И мне плесни чуть-чуть. Если ты не можешь остаться, то я ложусь спать. К черту обед.
—Ты должна поесть, Джоан. Чтобы восстановить силы. Ну — если я останусь, ты поешь?
Она подарила ему самую солнечную из улыбок Юнис.
—Да! Да, мой дорогой. Спасибо.
Обед был неформальным, прислуживал только Каннингэм и два лакея. Джоан изо всех сил изображала утонченную и радушную хозяйку — потому что старалась сдержать аппетит: все было невыносимо вкусно! Но она дождалась, когда столик сервируют для кофе — правда, Джейк предпочел стакан портвейна, — и сказала:
—Спасибо, Каннингэм, это все.
Когда они остались наедине, Джоан посмотрела на Сэлэмэна:
—Джейк, с какого момента я стану дееспособной?
—Ну-у… как почувствуешь себя в силах. Торопишься?
—Нет. Готова быть на твоем попечении до конца жизни.
Джейк усмехнулся:
—Если верить статистике, ты протянешь еще лет шестьдесят, а я — десять-двенадцать.
—Это сложный вопрос. Но, надеюсь, ты останешься моим поверенным? Или я хочу слишком уж многого?
Сэлэмэн внимательно изучал свой стакан.
—Джоан… после того, как суд снимет опеку, ты сможешь сама…
