Однако не помер. Не успев оглядеться, шагнул вперед – навстречу крылатому зверю. Леопард – шаг, и человек – шаг. Четыре лапы – две ноги. Семь глаз против двух. Сошлись быстро, хоть оба не спешили. Леопард поднял левую лапу, замер.
Рыжий парень пригладил шевелюру пятерней:
– Здравствуйте! Вы, наверное, главный?
Подумав, добавил:
– Интересно тут у вас!
Вспомнилось, что звери человеческую речь не всегда понимают, зато хорошо знают азбуку движений. Если Сергей Илюшин здесь гость, следует вежливость проявить.
Поклонился. Не слишком низко, но уважительно.
Леопард с одобрением рыкнул, опустил лапу и тоже склонил ушастую голову. Затем, обождав, раскрыл пасть и резко дунул.
Тьма!
Белый огонь исчез. Сергей упал, как предписано физикой – на спину, прямиком в мягкие глубины кожаного кресла.
– Вы правы, Сергей. У нас тут бывает интересно.
Леопард обрел дар речи, перестав быть леопардом. Минус две лапы и крылья, плюс две руки. Минус пять глаз, плюс серый скромный пиджак. Серые брюки, черная рубашка без галстука. Ликом обычен, годами обременен, но не слишком. Крепок, мускулист, как и подобает пятнистому зверю.
…кабинет проще, чем у Сергеева начальства. Компьютер на столе, кофеварка в углу.
Старомодный телефон.
– Камаил, – леопард протянул крепкую ладонь. – Предупреждаю: «господина» не поминайте. У этого слова имеются однокоренные, которых лучше избегать. Особенно в этих стенах.
Рыжий покинул гостеприимное кожаное лоно:
– С-сергей.
Рукопожатие оказалось мягким. Когти были спрятаны.
– Надеюсь, вы не в претензии по поводу виденного. Встретить гостя без церемониала – это значит оскорбить и его, и себя. Полный парад был бы слишком официозен, так что можете считать, будто я вышел к вам в виц-мундире. Торжественную часть объявляю завершенной. Кофе будете?
Сергей сглотнул. Во рту было сухо, горько.
– Пожалуй… Да, Камаил, я помню. Пожалуй, не буду. Я вот, отчет принес…
Папка с файлами лежала в кресле.
– Отчет? – Камаил вздернул брови на лоб. – Ну, если вы предлагаете так начать нашу беседу… Слушаю!
12:01
…Коллайдер не предлагать…
Камаил отложил в сторону последний лист. Глянул с интересом:
– Откуда данные, если не секрет?
Угревшись в кресле, Сергей чуть не ляпнул: «Элементарно, Ватсон!». Ответил с осторожностью – когти! Когти!.. – подбирая слова:
– Открытая информация, Камаил. Фотограф, Вадим Васильевич…
– Просто «фотограф», – острый ноготь взлетел к потолку. – Аккуратней с именами!
– Фотограф работал на историческом факультете. Если куда и ездил по службе, то в экспедиции. Все дайджесты отчетов выложены. Очень кратко, но кто руководил и кто фотографировал, указано. И снимки выложены. Ва… Фотограф скромностью не отличался.
Начальство кивнуло и вновь углубилось в текст.
– Это – область, недалеко от нас. Несерьезно… Крым, снова Крым… Уже перспективнее, можно копнуть.
– И еще…
Сергей кашлянул.
– Такие, как… фотограф, к аппаратуре относятся бережно. В чужие руки предпочитают не давать. Если он одолжил свою «Москву», значит, не слишком ее ценит и мог дать кому-то другому. Год назад, и пять лет, и двадцать.
Камаил еле заметно улыбнулся.
– Значит, исследуем аппарат. Но позже… Мне кажется, Сергей, что мы не замечаем чего-то важного. Собственно, поэтому я вас и пригласил. Вы местный, вы – человек…
Рыжий парень вздрогнул. Он – человек.
Он-то человек…
– На ваш город в последнее время так и валятся напасти. Миражи – часть видимая, но есть иное, властями скрываемое. Резкая вспышка психических заболеваний, например. Областная больница не справляется, наиболее опасных отправляют к соседям. Рост уличной преступности, вандализм, семейные конфликты с вызовом милиции. Явный отрицательный фон. Что вам приходит в голову? Пусть самое фантастическое, невероятное.
Подумав, уточнил:
– Коллайдер не предлагать. Уже проверили.
– Артефакт, – подхватил ничуть не удивленный Сергей. – Хотели фантастику? Древний артефакт чудовищной мощи. Атлантида, Лемурия, инопланетяне – строители пирамид. Годится?
Леопард глянул с укоризной:
– С терминами тоже осторожнее. «Артефакт» – это не древняя реликвия, как думают ваши горе-переводчики. Это предмет из иного времени, попавший в древний слой. Своим невежеством вы мир не разрушите, но смеяться будут. Кстати, клавиатуру в качестве первопричины нам уже пытались всучить. Не подошла!
Полагалось бы устыдиться, но рыжий задумался.
– Из иного времени? Как в четвертом «Индиане Джонсе»?
Видя недоумение начальства, Сергей уточнил:
– Это фильм такой. Четыре фильма и сериал. Первый про Ковчег Завета…
Не договорил – белизна ударила в глаза.
В последний час! Новости! Сенсации!Всплыли страшные факты о городской канализации!Звезда сериалов наконец-то показала свое роскошное тело!Это уже не скрыть: людей забивают на мясо!Пьяные звезды купаются в напалме и отжигают!Море крови течет по городу! Никому не спастись!
– Папа! Папа!
Девочка лет пяти радостно тыкала пальчиком под ноги:
– Та-ла-кан! Еще один! Еще…
Папа поправил очки, но оборачиваться не стал.
– Не «талакан», а таракан. Хочешь снова к логопеду?
– Ну, таракан, – неохотно согласилась дочь. – А к рогопеду не хочу. И это не таракан, а кузнечик.
Папа, человек серьезный, задумался. Он все-таки не утерпел, скосил глаза вниз.
– Даже не кузнечик, – констатировал папа, рассмотрев то, что ползало возле его портфеля. – Это, принцесса, саранча. Вредитель сельского хозяйства.
Девочка скорчила строгую мину, явно пытаясь подражать отцу. И задала вполне логичный вопрос:
– А чего она сюда пришла? Здесь сельского хозяйства нет.
Они стояли за деревом, за огромным стволом старого тополя, росшего впритык к шестиэтажному дому послевоенной постройки. В узком промежутке между темной корой и белой кирпичной кладкой хватало места как раз для двоих. Не слишком надежное убежище, но иного на улице не оказалось. И хорошо, что так.
Рядом завопили: громко, визгливо. Звон стекла, отчаянный лай сигнализации. Папа обнял девочку, прижал к себе. Та затихла, зажмурилась…
Все началось у перекрестка. Две улицы, побольше и поменьше, обе забиты машинами – дневной траффик, парковка у обочины. Возле уродливого здания, новодела в стиле «модерн» – авто со служебными номерами. Река прохожих, неостановимо текущая по тротуарам, чудесным образом умудрялась огибать «модернового» ублюдка стороной.
