у груди, но он упрям. Теперь даже его плечи в грязной воде. Он поднимает фонарь над головой, чтобы его не залило.
Повернуть назад?
Ну уж нет, зря он, что ли, столько прошел по этой грязи? Представив насмешки Гаспара, он отметает возможность отступления.
Пока горит фонарь, мне ничего не угрожает.
Вода дошла до подбородка, он с трудом дышит сквозь мокрую тряпку на носу. Осмелевшие крысы плавают вокруг него, уже не боясь огня.
В этот момент ему как никогда пригодилась бы вторая рука, чтобы выхватить меч и разогнать дерзких тварей.
Он машет фонарем и переступает по дну, несмотря на непрекращающийся подъем воды.
Тут дно у него под ногами поднимается, и он выходит на отмель, где вода не доходит ему выше пояса. Пользуясь этим, он ускоряет шаг.
Появляется новая стая летучих мышей, так сильно машущая крыльями, что гаснет фонарь. Сальвен оказывается в непроглядной темноте, чувствует, как по его животу плещет мерзкая вода, слышит, как вокруг пищат крысы, летучие мыши то и дело касаются крыльями его головы.
Небывалое одиночество!
Сальвен достает из непромокаемого чехла огниво и пытается высечь искру.
Пакля не занимается. Темнота полнится пугающими звуками.
После нескольких безуспешных попыток добыть огонь в кромешной тьме, до полусмерти напуганный тонким писком летучих мышей и прикосновениями их крыльев, он наконец нащупывает сухую смолу, зажигает ее и освещает фонарем окружающее пространство.
Он добрался до поворота: перпендикулярно в сторону уходит сухой коридор. Приглядевшись к его каменной стене, он снова различает символ пчелы.
Туда!
Ему удается вылезти из бурой жижи.
Двигаясь дальше, он светит на стены и на потолок. Над его головой появляется надпись на иврите: «БЕЙТ А-МИКДАШ».
«Бейт» значит «дом», «микдаш» – «святость».
Откуда взялась эта надпись в канализационном тоннеле?
Сухой тоннель плавно уходит вниз.
Вот и тупик. Больше никаких фраз на иврите, никаких пчел.
Видимо, здесь произошел обвал.
Он опускает фонарь, водит ладонью по земляным стенам вокруг себя, тыкает в них острием меча.
Стены всюду прочные, но в одном месте меч проваливается.
За этой земляной стеной пустота.
Он разрывает землю мечом, кладет меч и роет рукой. Так он отрывает проход и протискивается в него. Новый коридор. Вдали виднеется просвет.
Сальвен попадает в огромный круглый зал под куполом с изощренным бирюзовым узором.
Похоже на звездное небо.
В центре зала стоит сооружение в форме правильного куба.
Он подходит, вытянув перед собой фонарь, и читает над дверью: «БЕЙТ ЯХВЕ».
Дом Бога.
У входа стоят две бронзовые колонны.
В молодости Сальвен много читал об этой символике в монастырской библиотеке.
Яхин, черная колонна справа, и Боаз, белая колонна слева [26]… Колонны в притворе храма Соломона.
ВЫХОДИТ, ПОД БОЛЬШИМ ХРАМОМ НА ПОВЕРХНОСТИ БЫЛ УСТРОЕН ВТОРОЙ, МЕНЬШИЙ, ХРАМ ПОД ЗЕМЛЕЙ.
Освещая зал, он ловит себя на еще одной догадке.
Этот подземный дом молитвы построили на случай разрушения наземного.
И главный храм был-таки разрушен.
Галереи Силоамского тоннеля служили ходами. В прежние времена доступ сюда был проще, с тех пор земля обвалилась. Выгравированные пчелы позволяли находить путь к подземному храму.
Сальвен подходит к двум колоннам и освещает фонарем это поразительное место.
Круглая чаша диаметром примерно в метр водружена на спины дюжины бронзовых быков. Сальвену и это знакомо – он про такое читал.
Это уменьшенная версия «медного моря», стоявшего у входа в храм Соломона. Двенадцать быков – это двенадцать месяцев года.
Вокруг изогнутого круглого стола собирались девять мастеров, нашедшие убийц архитектора храма.
Он пересекает первый квадратный зал со стенами, расписанными растениями и цветами.
Притвор.
За ним расположен прямоугольный зал с фигурами ангелов.
Святилище.
В глубине, за узкой дверью, притаилось помещение поменьше.
Святая святых.
Там стоит на каменном пьедестале бронзовый подсвечник высотой два метра с семью ветвями.
Менора [27]. Это значит «то, откуда исходит свет».
Древнейший символ иудаизма, неизмеримо древнее шестиконечной звезды.
На большом столе из дерева акации расположены три предмета: горшок, жезл, большой сундук.
Сальвен сразу узнает все три предмета.
В горшке лежат, наверное, остатки манны, упавшей с неба в пустыне во время Исхода под предводительством Моисея.
Он находит в горшке всего лишь песок.
Жезл символизирует посох Аарона, брата Моисея.
Он рассматривает жезл, но не обнаруживает ничего особенного.
Возможно ли, чтобы это были сохранившиеся настоящие предметы?
Что до сундука…
Вдруг это сам Ковчег Завета? Вдруг я найду в нем Скрижали с Десятью Заповедями, выгравированными перстами Бога для вручения Моисею?..
Он ставит свой фонарь и, действуя мечом, как рычагом, приподнимает крышку сундука. Его взору предстает… мумия, очень похожая на египетскую. Она завернута в несколько слоев бинтов, голову скрывает маска с нарисованным лицом. На шее медальон с двумя опрокинутыми треугольниками, образующими печать Соломона. В обернутых бинтами руках мумия держит компас и треугольник. На солнечном сплетении мумии лежит табличка на иврите, которую Сальвен читает без малейшего труда: «ХИРАМ» [28]. Глаза на нарисованном лице гордо взирают на Сальвена, словно бы говоря: «Я не сдался троим подмастерьям-убийцам, я умер, не раскрыв своих тайн».
Вот оно что! Вот куда поместил царь Соломон тело великого архитектора, найденное под акацией!
Внезапно внимание Сальвена привлекает жужжание. В этот раз его донимают не мухи.
Пчела.
Он крадется за перепончатокрылым, светя фонарем, и видит, что оно летит туда, где вьется сразу несколько пчел. В бронзовом постаменте подсвечника с семью ветвями темнеет ниша.
Внутри ниши что-то блестит.
Сальвен светит туда фонарем.
Улей.
Рабочие пчелы взлетают и описывают вокруг него круги, как будто проверяя его намерения.
Пламя и запах горящей смолы, кажется, мешают насекомым подлететь к нему ближе. Внимательно приглядевшись, он различает в улье золоченую трубку.
Он знает, что евреи часто вешают у входа в свой дом мезузу – рулон пергамента с отрывком из Торы в специальном футляре, прикрепленном к дверному косяку. Тут, видимо, что-то похожее.
Странно… Ведь место мезузы у входа, а не позади монументальной меноры…
Он вешает фонарь на кольцо в стене и запускает руку в улей. Пчелы атакуют его руку, но ему уже доводилось иметь дело с этими насекомыми, и он знает, что опасность невелика.
Сальвен достает из улья золотую трубку вместе с небольшим количеством клейкой массы. Легко вытащив пробку, он видит внутри свернутый пергамент. На нем написан короткий текст на древнееврейском, который он спешит перевести:
«Смерть – не конец, это только проход.
Умереть – значит войти в дверь и очутиться в другом времени.
Это можно проверить, не умирая.
Достаточно сесть и закрыть глаза.
